(Окончание. Начало в первой части )

«ЕСЛИ ВИ НЕ ЗНАЕТЕ, КТО ВИ, - СКАЗАЛ МНЕ ШИМОН ПЕРЕС, - ТО, СКОРЭЕ ВСЕГО, ВИ ЕВРЭЙ»

- Трудно представить, что человек, который так блестяще выражает собственные мысли и владеет таким изысканным литературным языком, начал учить русский лишь в 18 лет, а до этого ни слова по-русски не знал...

- Ну, я знал «да», «нет»...

- ...«мама», «папа»...

- Нет, мама и папа было лишь по-французски.

- Фантастика! Во сколько лет вы смогли сказать: «Я уже русским владею»?

- Думаю, года через два после того, как начал его учить.

- Сколько всего языков вы знаете?

- Три на высоком уровне: русский, английский и французский, и еще три как не родные: испанский, итальянский и немецкий.

- Для вас знание шести языков не обременительно?

- Ну что вы - это большое счастье! Я так жалею людей, которые не говорят ни на каких языках, кроме собственного, да и им обычно плохо владеют... Когда приезжаешь в какую-либо страну и можешь свободно общаться - это такой кайф! Я сожалею, что не выучил, например, японского, потому что Япония необыкновенно мне интересна. Я там был - ну и что? А ничего. Они думают, что говорят по-английски (ни одного понять слова нельзя), а я и не думаю, что могу объясниться по-японски.

- Вы, повторюсь, родились в Париже, жили и в Соединенных Штатах Америки, и во Франции, и в Германии - вы ощущаете себя человеком западного менталитета?

- Да, абсолютно.

- С какой же страной идентифицируете себя сегодня?

- Однажды мы плыли на одном теплоходе с Шимоном Пересом, который возглавлял тогда, кажется, партию «Авода», и он пригласил меня поужинать. Человек замечательный, интересный...

- Мудрый?

- Очень, и глаза у него совершенно потрясающие - древние, по-еврейски печальные. Мы разговаривали, и в какой-то момент я сказал: «Господин Перес, у меня есть проблема. Я родился во Франции от французской матери, католички, поэтому быть евреем не могу по определению, правда, папа мой был русским евреем, но атеистом - он вообще все еврейское отрицал. Я рос во Франции, в США, ныне живу в Советском Союзе и не могу понять: кто я? - может, вы мне поможете?». Перес прекрасно говорит по-английски, но с сильным еврейским акцентом, и, если перевести, он мне ответил примерно так: «Если ви не знаете, кто ви, то скорэе всего ви еврэй». Я просто упал (смеется) - это было настолько смешно. Он вообще невероятный умница с великолепным чувством юмора.

«В МИЛИЦИЮ СЕМЕН СО МНОЙ НЕ ПОЕХАЛ, ПОЭТОМУ И ПРАВДА ЖИДОВСКАЯ МОРДА»

- Говорят, будучи студентом МГУ, вы с кем-то подрались и чуть за решеткой не оказались...

- История чудная... Я учился на Моховой в центре Москвы, а химический практикум у нас на Ленинских горах проходил, и я тогда (дело было на первом курсе) сдружился с однокашником Семеном Мелинковским - парнем невысокого роста и с очень семитскими чертами лица. С нами были две девушки, которые более-менее часто нам уделяли внимание, и вот как-то после практикума (стояла зима, поэтому уже было темно) мы пошли на автобусную остановку. Ждем свой 23-й маршрут, а в это время подходит студент-геолог. Тогда, я замечу, геологи были высшей кастой: романтика и все прочее...

- «Держись, геолог, крепись, геолог»...

С дочерью Катенькой, 60-е

- Вот-вот, причем у них, единственных в университете, была черная форма с золотистыми вензелями. Этот парень был сильно поддатый и к девушке Семена стал заигрывать, приставать, на что тот сказал: мол, давай отсюда, вали. Геолог поморщился: «А ты, жидовская морда, молчи!», ну а я по моим американским привычкам знал, что на такие выпады реагировать надо сразу - развернулся и дал ему в рожу.

- А навыки были?

- Безусловно - в Америке дрался много. Геолог упал. Я подождал, пока он встанет...

- ...и дали еще раз...

- Да.

- О-о-о!

- После этого он почему-то уже не встал, и тут появилась, конечно, милиция - когда не надо, так тут как тут. Взяли меня под белые ручки и потащили в машину, а Семен, между прочим, со мной не поехал, поэтому и правда жидовская морда (смеется). Короче, когда в отделение милиции привезли, молоденький лейтенант меня допросил, записал с моих слов показания и бумажку подсовывает: «Подпиши», а через какое-то время сообщил: «Тебя вызывает начальник».

Привели меня в другой кабинет, сидит человек, что-то пишет, иногда на меня поглядывает. «Ну, расскажи, - говорит, - как дело было». - «Да я уже все написал», - отвечаю, а он опять: «Нет, расскажи!». Ну, описал я, как да почему, а у него снова вопрос: «Что это у тебя за акцент? Ты откуда такой взялся?». - «Из Америки», - не стал отпираться я. «Значит, в Америке споры вот так разрешают - кулаками? Нет, у нас тут Советский Союз, и если тебя еще раз обидят, приходи к нам, пиши заявление». Потом спрашивает: «Ты знаешь, что с тем парнем произошло?». Я плечами пожал: «А что? Ну, дал я ему по морде». Начальник укоризненно покачал головой: «Ты ему челюсть сломал, а за это пять лет могут дать - у нас так вот». Я молчу...

В общем, взял он мою бумажку, разорвал и погрозил пальцем: «Запомни наш разговор! Ну, иди». Я вышел из кабинета, закрыл за собой дверь и случайно обернулся. На двери была табличка: начальник такого-то отделения милиции полковник Коган (смеется). Это прямо литература, потому что, когда у меня первый был телемост, он мне позвонил.

В соавторстве с Иваном Ургантом Владимир Познер сделал увлекательный цикл программ «Одноэтажная Америка»

- Коган? Да вы что?

- Уже в отставке, спросил: «Ну как там с мордами? Больше никому челюсти не ломал?».

- «В Америке, - вы признались, - меня били за то, что я защищал негров, а тут оказалось, что я плохой, потому что еврей»...

- Куда же деваться? (Смеется).

- Ваша дочь Катя - пианистка...

- В первую очередь она композитор, живет в Берлине.

- Тоскливо вам оттого, что она не с вами, не рядом?

- Разумеется - я просто очень ее люблю и по ней скучаю, поэтому довольно часто летаю в Берлин, и она приезжает в Москву. Ну и потом, понимаете, я же ребенок военный и немцев ненавидел люто. Когда мы, наконец, уехали из Германии, я поклялся, что ноги моей в этой фашистской стране больше не будет...

- ...и вас можно понять - столько страданий она принесла миру...

- Да, а моя любимая Катя уехала в Германию и вышла там замуж за немца, так что права знаменитая английская пословица: «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах». Я из-за решения дочери очень переживал - так презирал Германию, что, когда к ним с мужем приезжал, у меня пропадал аппетит. От немецкой речи прямо мороз шел по коже, но постепенно это преодолел, и должен сказать, что сегодня снимаю перед немцами шляпу за то, как упорно они вытравливают фашистскую идеологию - и говорят, и в учебниках об этом пишут, и детям все объясняют. Причем не кивают на кого-то: мол, виноват Гитлер, нацисты, а каются: это мы, это наш немецкий народ сделал.

- И скинхедов там нет...

- Во всяком случае, бритоголовым разных мастей трудно придется - мой внук Коля, который там родился и учится, обо всем мне рассказывает.

- Теоретически поселиться в Германии вы бы смогли?

- Нет.

- Ни за что?

- Ни за что.

«ЕСЛИ ПОПРОБУЕШЬ СБЕЖАТЬ ИЗ СОЮЗА, - СКАЗАЛ ОТЕЦ, - Я СДЕЛАЮ ТАК, ЧТОБЫ ТЕБЯ ПОСАДИЛИ»

- По слухам, однажды, уже живя в Советском Союзе, вы чуть не сбежали в Америку...

- Это правда - просто мне так все надоело, что я решил...

С дочерью Екатериной, зятем и внуками Колей и Марией. Екатерина Чемберджи — композитор и пианистка, живет в Берлине. «Моя любимая Катя уехала в Германию и вышла там замуж за немца, я из-за этого очень переживал»

- ...пора!..

- ...попробовать. Сказал об этом отцу...

- Какой это был год?

- 58-й...

- Так быстро все поняли!

- Я очень скучал, здесь все не мое было, причем политическая подоплека отсутствовала - просто хотелось домой, но папа рассвирепел страшно: «Если попробуешь, я сделаю так, чтобы тебя посадили».

- Ого!

- После этого мы сильно поссорились, разругались и долгие годы фактически были чужими.

- Ему здесь, выходит, нравилось?

- Не знаю, но он не мог признать, что совершил, может, ошибку, и никогда, ни разу, даже намеком не дал мне этого понять. Все-таки Россия - его страна: отец здесь родился, и, так или иначе, это его дом, хотя он очень любил Францию.

Что интересно, бежать я решил через границу с Норвегией.

- У вас что же - и план был?

- Конечно: сперва собирался доехать до Мурманска, а потом...

- ...по льду?

- По льду или как получится. На самом деле, я бы, конечно, попался и уже наверняка сидел бы - слава Богу, нашелся умный человек, с которым я поделился своими идеями: он меня отговорил...

- Владимир Владимирович, так вы лихой!

- Вообще-то, да (смеется).

- С Иваном Ургантом вы сделали прекрасный цикл программ «Одноэтажная Америка», а вот ностальгия во время пребывания в Соединенных Штатах вас посещала?

- Нет, и вы знаете, ностальгия бывает только в том случае, когда не можешь куда-то поехать, а я американский гражданин и в любой момент могу сделать всем ручкой: «Ребята!»... Сел и полетел...

- Главное, чтобы извержение очередного вулкана не помешало...

- Как минимум. Должен признаться, что в таком путешествии попадаешь в места, куда никогда не поехал бы, встречаешься с людьми, с которыми обычно не общаешься, потому что работники бензоколонок - это не твой круг. Все это совершенно по-другому представляет страну, и я, например, для себя открыл ее заново. Потрясающе интересно, но никакой ностальгии, конечно же, нет - а что ностальгировать?

- «Имей я право выбора, - вы сказали, - предпочел бы иное время и иную страну» - какие, если не секрет?

- Ренессанс меня страшно прельщает, и я думаю, что Франция или Италия времен ренессанса...

- ...вполне подойдет!

Первая супруга Владимира Познера — филолог и переводчица Валентина Чемберджи

- ...это было бы необыкновенно интересно. Да, и если бы мне предложили: вы можете взять интервью у кого хотите, из тех, кто когда-либо на земле жил, у меня есть одна кандидатура - человек, стоящий особняком. Зовут его Леонардо да Винчи.

- ...неплохой выбор...

- ...поэтому я бы и в той эпохе был журналистом...

- Только не на Первом канале...

- Даже (смеется) не на телевидении.

- «У меня, - это я вас снова цитирую, - три любимых занятия - брать интервью, играть в теннис и общаться с близкими мне людьми...

- Верно.

- «Мне интересно, - опять-таки утверждаете вы, - говорить с людьми, которые изменили жизнь миллионов». У кого из великих сегодня вы хотели бы взять интервью?

- А почему непременно великих? - есть люди, которые перекроили жизнь человечества, не будучи таковыми.

- Разве такое возможно?

- А как же?! Австрийский физиолог Людвиг Хаберланд, например, который придумал противозачаточную пилюлю, - его же никто не знает, но он изменил жизнь просто тотально, а тот, кто изобрел микрочип? Вряд ли вы слышали о болгарине по фамилии Атанасов, которого тоже не знает никто, но чью роль в развитии информатики переоценить трудно, - для меня это те, кого я называю влиятельными. Есть Горбачев - великий, который изменил жизнь миллионов, а есть невеликие, сумевшие что-то такое сделать, и меня страшно интересует: а что из себя этот влиятельный человек представляет, в чем видит свою роль, как ее понимает...

- ...и каков, собственно, механизм его влияния?

- Ну, конечно.

«ВНЕШНЕ БИЛЛ ГЕЙТС ВЕСЬМА НЕПРИМЕТНЫЙ ОЧКАРИК - ДВАЖДЫ НЕ ВЗГЛЯНЕШЬ... МЫ ПОЛТОРА ЧАСА С НИМ БЕСЕДОВАЛИ, И ОН МЕНЯ СОВЕРШЕННО ПОТРЯС»

- Знаю, что вы хотели взять интервью у Ходорковского прямо в камере и по этому поводу звонили даже лично Устинову, который был тогда Генпрокурором, - вы действительно рассчитывали, что к Ходорковскому вас допустят?

- Я полагал, что есть один шанс из тысячи...

- ...и попробовать использовать его все равно надо?

- Обязательно. Кстати, эта точка зрения: «По крайней мере, попробовал» является для меня...

Со второй женой Екатериной Орловой, директором программы «Школа Познера»

- ...определяющей?..

- ...лозунгом, которому следую неукоснительно.

- Вы позвонили Гепрокурору, и он взял трубку?

- Да, Устинов - он меня знал, был пару раз во «Временах». Я ему объяснил: «Вот такая идея»... Он задумался: «Я должен этот вопрос провентилировать», а спустя время сказал: «Нет!». Наверное, посоветовался...

- Кого из нынешних политиков вы уважаете?

- Ангелу Меркель, Барака Обаму... Еще не могу чего-то определенного сказать по поводу Медведева.

- Но очень хочется...

- Безусловно. Кого еще? В прошлом - Манделу: этого человека я почитаю.

- Вы упомянули Обаму - одно время мне показалось, что вы в вашем президенте разочаровались...

- Не то чтобы разочаровался, но ожидал от него чуть-чуть другого. Мне кажется, ему не хватает решительности, решимости: Обама должен понимать, что он - последняя инстанция. Вот Трумэн это понимал... Когда все время кому-то передают дело... По-английски это называется «passing the buck» (передавать ответственность, отфутболивать. - Д. Г.), так вот, Трумэн говорил: «Это buck заканчивается здесь, на моем столе - я принимаю решение». Ему, кстати, принадлежит еще одна замечательная фраза: «Если вы не выносите жара, уходите из кухни». В Обаме мне не хватает немножко такого: вот будет так! Конечно, ему трудно, ну а вообще, то, что его выбрали, - поразительная для Америки вещь.

- Могли ли вы подумать о таком в 52-м, уезжая из Штатов?

- О чем разговор - конечно же, нет! Наверное, мой список не полон - если прикинуть, есть еще целый ряд государственных деятелей, вызывающих у меня уважение, просто сегодня, если уж так, по правде, великих на этом поприще нет (неважно причем, какого они цвета). Была вот плеяда: Рузвельт, Черчилль, Сталин, Гитлер, де Голль, Мао Цзэдун - это все
во-о-о какие фигуры, крупнейшие, а теперь нет, и непонятно почему - такое время... Или, скажем, итальянское было кино, величайшее в мире: Феллини...

- (Вместе) ...Антониони, Дзеффирелли, Висконти...

- Снимали Бог знает что, а сейчас итальянского кино вообще нет. Почему? Да кто его знает! Мы, к счастью, не ведаем, почему такие вещи происходят.

Третий раз Владимир Владимирович женился после 70-ти на продюсере Надежде Соловьевой. «Мне был 71 год, и я не думал, что такое может произойти»

- Сегодня интернет - одно из самых великих изобретений человечества...

- ...конечно...

- ...а вы, насколько известно, с Биллом Гейтсом общались...

- Общался.

- Можно его великим назвать?

- Да, безусловно. Внешне весьма неприметный очкарик - дважды не взглянешь: да никакой! Мне сказали: «На интервью у вас 20 минут - не больше, и имейте в виду: если ему будет скучно, встанет и уйдет».

- Время - деньги...

- Ну, скорее, он сделал бы так: (разваливается в кресле, как пьяный, закатывает глаза). Мы полтора часа с ним беседовали, и он меня совершенно потряс, потому что я думал: «Ну, технарь, терминами будет грузить...». Мы говорили о Древнем Риме, о Древней Греции, о том, как было организовано там образование и как это можно перенести в сегодняшний день. Интереснейший человек, необыкновенный!

- Не на пустом месте его миллиарды возникли...

- Уф, да что вы!

«ЗАСИЛЬЕ ЧЕРНЫХ РЯС НА ТЕЛЕЭКРАНАХ МНЕ ОТВРАТИТЕЛЬНО»

- Я, признаться, внимательно смотрел вашу программу с Никитой Сергеевичем Михалковым, причем интересно было вдвойне, потому что накануне сам делал с ним интервью. Какое впечатление он на вас произвел?

- Ну, Никиту Сергеевича я хорошо знаю... Человек он, конечно же, выдающийся, гигантский талант - по крайней мере, был. Создал, на мой взгляд, совершенно прекрасные фильмы «Пять вечеров», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Несколько дней из жизни Обломова» и, кстати, «Утомленные солнцем» («оскароносную» имею в виду картину). Все! Он прекрасный актер, лицедей, поэтому с ним разговаривать, его наблюдать всегда интересно. Всегда!

- А дальше?

- А дальше - ничего.

- Циник?

- Абсолютнейший.

- Лжец?

- Думаю, да. Мы с ним расходимся, так сказать, на 180 градусов, ну, абсолютно - и он это знает, и я знаю. Ну что ж, тем более интересно его пощупать - он все равно себя проявляет. Кстати, его брат Андрон, которого все называют Андреем, ныне тоже абсолютный циник, но он совершенно другой.

- Вы были одним из переводчиков «Авторизированной биографии «Битлз» - любите эту группу?

- Не то слово.

- На вас, на ваше развитие мощное влияние они оказали?

- Дело в том, что я вообще с ранних лет очень люблю музыку: и классическую, и джаз, а когда был маленьким, еще в Америке, у нас была домработница по имени Джулия Коллинз - невысокого роста и гигантской толщины женщина, которая учила меня танцевать.

- Необъятная, да?

- Именно, но когда с ней танцевал, ощущение было, что держишь перо - легкость несусветная. По воскресным дням с разрешения моих родителей она привозила меня в Гарлем, в церковь, где пели, а потом водила на всякого рода джем-сейшны. Кого только я там не видел: и совсем молодую Эллу Фицджералд, и только начинающего Чарли Паркера, и уже весьма известного Луи Армстронга - ну всех!

- Они приходили вот так запросто?

Вместе с братом Павлом — историком, доктором наук — Владимир Познер открыл в Москве ресторан «Жеральдин» — в память о матери и названный ее именем

- Да, поэтому я обожаю джаз и...

- ...особенно негритянское пение, наверное?

- Ну, я считаю, другого нет, а что касается белой американской музыки, такой, как фолк, кантри, то я познал ее через великого американского фолк-певца и музыканта Пита Сигера, поэтому все это во мне сидит, и «битлы» для меня - очередной этап. Кстати, не только на меня - они и на Советский Союз повлияли совершенно реально.

- Сквозь железный пробились занавес?

- Абсолютно, а к нынешней музыке - к современному року, тем более к рэпу - отношусь безразлично, как и к эстраде. Я очень любил Высоцкого, Окуджаву - там есть о чем говорить. Были и другие замечательные исполнители, а вот попса совершенно меня не трогает.

- Помимо всего прочего, я вас уважаю за то, что вы не стесняетесь признаваться в своем атеизме. Однажды, помнится, вас спросили, что бы вы сказали Господу, если бы была возможность с ним встретиться, и вы ответили, что задали бы ему вопрос: «Как же тебе не стыдно?». Это очень смело звучит сегодня, когда церковь так мощно влияет на всю общественно-политическую жизнь России и когда на российских каналах батюшек показывают больше уже, по-моему, чем всех остальных...

- (Вздыхает).

- Вам не претит засилье черных ряс на телеэкранах?

- Мне это отвратительно.

- И вы повторили бы это, если бы пригласили к себе в программу патриарха Кирилла?

- Я приглашал, но они же ко мне не приходят. Как-то раз позвонил их представитель - из группы связей с общественностью, представился и говорит: «Хотели бы появиться в вашей программе?». Я: «Буду рад, но мою позицию знаете?». - «Да, мы о ней осведомлены». - «Я буду задавать вопросы, которые вам не понравятся: и о вашей агрессивности, и о том, например, как вы относитесь к людям, которые совсем недавно размахивали партийными билетами, а ныне крестами. Мне о многом хочется вас спросить». Он: «Мы не боимся». - «Хорошо. Кто будет гостем?». - «Епископ, митрополит какой-то». - «Жду звонка». Это было месяца три назад, и я до сих пор жду. Нет, понимаю, что патриарх ко мне не придет...

- ...для него это смерти подобно...

- Ну и потом, по чину ему не положено - это все равно что Папа Римский в чью-то программу пришел бы. Нет, не придет. Так же, как президенты не приходят.

«ЛАРРИ КИНГ - АБСОЛЮТНО, НА МОЙ ВЗГЛЯД, ДУТАЯ ЛИЧНОСТЬ»

- Даже к Ларри Кингу в студию не пожалует?

- Никогда в жизни! Слушайте, Ларри Кинг - это абсолютно, на мой взгляд...

- ...чересчур раскрученный персонаж?..

- ...дутая личность. Почему все к нему ходят? Потому что ни одного неприятного вопроса не задает - это факт! Помните, когда к нему Путин пришел, Кинг спросил его: «Скажите, а что случилось с подводной лодкой «Курск»?», и этот ответил с ухмылкой: «Она утонула». Кинг кивнул: «Хорошо» - и дальше пошел, так какой же он интервьюер, как это, вообще, возможно?

- А вы бы на его месте как реагировали?

- «Господин президент, - сказал бы, - я в курсе, что она утонула (спасибо за то, что подсказали!), но спрашиваю не об этом» - и дальше развил бы тему...

- «Мне все равно, - утверждаете вы, - кто патриарх, я к самой церкви отношусь негативно. Религия - это нечто другое, это философское представление о мире, а вот церковь - инструмент, напоминающий мне ЦК КПСС. Почему эти люди считают, что лучше меня знают, как надо жить? - я вообще опасаюсь, когда вижу, что церковь сильно стремится к власти». Как вы относитесь к желанию ввести в российских школах Закон Божий?

Телемост «Ленинград — Бостон» (1986 год) многим запомнился фразой «Секса у нас нет», хотя на самом деле речь шла не о сексе как таковом, а о сексе в рекламе

- Слава Богу, этого сделать не дали - ввели предмет, который называется «Основы православной культуры»: его изучают факультативно, по желанию. Что значит «православная культура», я не очень-то понимаю, тем не менее отношусь к этому резко отрицательно. Вот если бы историю религий учили, причем не священник бы преподавал...

- ...а историк хотя бы...

- ...если бы изучали христианство с его разными течениями, ислам, буддизм и иудаизм как четыре главные мировые религии, это было бы очень полезно, но не о том же идет речь. Вообще, человек, который не читал Библию, который Коран в руках не держал...

- ...безграмотен и необразован...

- ...да просто лишил себя гигантского и важнейшего пласта истории, потому что роль религии огромна, но это уже из другой области.

- Вы не боитесь, что закончится наша беседа, вы поедете домой, а Господь за богохульство вас покарает?

- Ну, поскольку я неверующий, не боюсь совершенно, а потом, вы знаете, я делаю некоторые добрые дела. На всякий случай - а вдруг? (Смеется).

- Вы один из немногих, кто открыто выступает за право на эвтаназию...

- ...да, это так...

- ...и лично мне эта позиция очень близка, но почему же в большинстве стран политики ее отвергают?

- В первую очередь ее не принимают многие врачи. У них один ответ: «Я обязан бороться за жизнь человека до самого конца».

- Хм, а такой доктор не ставит разве себя на место больного, которому невмоготу жить?

- Ну, он дал клятву и должен спасать до последнего вздоха. «Случаются ведь, - говорит, - чудеса, бывает, что человек приговорен, а все-таки мы его с того света вытаскиваем. Редко, но это бывает, поэтому поддерживать эвтаназию мы не можем», и я это понимаю.

- Эвтаназию между тем поддерживаете...

- Да, потому что не врач и считаю, что имею право сказать: «Все! Хватит! Не хочу больше терпеть!».

- Если бы, не дай Бог, что-то с вами случилось, вы бы тоже сказали: «Все!»?

- Да, безусловно.

- Будет ли, на ваш взгляд, в России введено право на эвтаназию?

- Честное слово, не знаю, и вообще не люблю этих гаданий. У меня нет хрустального шара, чтобы, посмотрев на него, объявить: «Я вижу там это и то».

- Вы высказываетесь также за легализацию наркотиков - почему?

- Послушайте, до тех пор, пока в Кабуле можно будет купить за 100 долларов или выменять на пару сапог килограмм опиума и, переработав его в полкило героина, за 300 тысяч продать, эту проблему вы не решите. Там барыши неслыханные, на уровне торговли оружием, вы можете отрезать наркодилерам руки, ноги и все, что угодно, - не поможет. Значит, единственный способ бороться с мафией, то есть с криминалом, - лишить этот товар прибыльности. Да, если вы станете продавать его в аптеках, все равно наркоманы будут, но не станет людей, которые это дело толкают, приходят в школы и постепенно приучают детей к наркотикам. Это кончится, потому что пропадет интерес, поэтому я сторонник легализации с одной целью - чтобы нанести удар по наркомафии во всем мире, но только и легализация должна тоже состояться повсюду, иначе ничего не сработает.

- Вы состоявшийся, самодостаточный, реализованный человек, тем не менее знающие вас люди утверждают, что вам свойственно самоедство...

- (Смеется). Они, сволочи, правы!

- Да? Ну уж вам-то чего себя поедом есть?

С Дмитрием Гордоном. «Я счастлив в своей работе, нашел себя и получаю колоссальное удовольствие от того, чем занимаюсь» Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

- Не знаю, но так уж устроен. Фил Донахью, мой ближайший друг, говорит: «Послушай, ты крещен, как католик, и рожден, как еврей, - для самоедства самое что ни на есть то» (смеется).

- Как вы относитесь к многочисленным пародиям на себя?

- Замечательно.

- А кто из пародистов вам нравится больше?

- Трудно сказать - кто-то из них более талантливый, кто-то менее, но почти всегда это смешно, и потом, как американцы говорят: «Нет плохих статей, кроме некролога», так что... Да ради Бога! - я вообще считаю, что надо уметь над собой смеяться. Англичане вот чем хороши? Они потрясающе умеют над собой смеяться. Мы - нет, сразу начинаем обижаться.

- А мы злые?

- Не в этом дело. Не думаю, что злые, просто нет этой культуры, умения действительно получать удовольствие. Бывают, естественно, недобрые на меня шаржи, когда изображают идиотом каким-то, - над этим смеяться трудно...

- ...однако приходится...

- Ну бывает же, да. Но все-таки надо уметь держать удар, и пародии я очень приветствую.

- В Москве вы открыли ресторан «Жеральдин», названный по имени матери...

- Да, вместе с братом.

- Это сегодня хороший бизнес?

- Мы вообще-то не рестораторы и открывали его не как бизнес - именно в память о нашей любимой маме, к тому же мой брат находился в довольно трудном финансовом положении...

- Он младше вас?

- Да, на 11 лет. Павел - доктор наук, но область его специализации - средневековая вьетнамская история, которая не слишком в нынешней России востребована...

- Даже во Вьетнаме, я думаю, тоже...

- Вот-вот! Нам удалось найти очень хорошее место и сделать эту brasserie - то есть по уровню что-то среднее между бистро и рестораном. Брат - директор, он каждый день там с утра до вечера и как-то выпрямился, стал, слава Богу, кое-что зарабатывать. В этом смысле наш бизнес нормальный, но мы не загадываем: вот, дескать, откроем еще один ресторан, еще... Это такое очень отдельное, симпатичное, сугубо французское заведение с литературными вечерами, где люди могут бутылку вина выиграть и так далее, - я, в общем, доволен.

«ЖИЗНЬ МОЯ КРУТО ИЗМЕНИЛАСЬ ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД, КОГДА МНЕ БЫЛ 71 ГОД. ЛЮБВИ ВСЕ ВОЗРАСТЫ ПОКОРНЫ...»

- Вы вспоминали Фила Донахью, телемосты с ним, а ведь это оттуда пошла крылатая, разлетевшаяся на весь Советский Союз фраза, которую до сих пор очень часто цитируют: «У нас секса нет!»...

- Вы правы, но это совершенно не соответствует тому, что было сказано.

- А что было сказано? «У нас секс есть!»?

- Это прозвучало во время телемоста «Ленинград - Бостон», где общались женщины с женщинами. Довольно пожилая жительница Бостона посетовала: «Вот у меня есть внук, и он все время торчит перед экраном, а там насилие, кровь и в телерекламе все крутится вокруг секса. Есть ли у вас такая телереклама?», и тогда одна наша дама, бросившись на амбразуру, начала отвечать так: «Ну, секса у нас нет - мы категорически против этого». Громовой хохот продолжение: «Секс у нас есть, но нет рекламы» (что было тогда правдой) заглушил, но этого никто уже не услышал, и сколько бы раз потом я ни пояснял, что ленинградка сказала совсем не так, все бесполезно - сложился уже миф: твердый и навсегда.

- Я обожаю красный цвет и в течение всей нашей беседы смотрю на ваши очаровательные ярко-красные носки. Евгений Киселев рассказывал мне, что в пору его молодости вы были признанным модником - получали посылки из-за рубежа, ходили всегда изысканно, элегантно одетым, и разумеется, на вас, такого красавца и настоящего, как он сказал, плейбоя, отчаянно засматривались женщины...

- (С наигранным возмущением). Ну что Женя говорит ерунду? Никаких посылок из-за границы я не получал.

- Да?

- Это глупости! Бывало, что приезжали какие-то папины друзья и что-то там привозили, и вообще, я не модник. Ну как вам сказать? Мода мало меня интересует - главное, чтобы было хорошо в том, во что я одет. По-видимому, каким-то вкусом Бог наградил, но я никогда не был озабочен тем, какие у моего пиджака лацканы и такой ли или сякой галстук, - меня это просто не волновало. В то же время утверждать, что к одежде отношусь безразлично, не могу, потому что должен себя чувствовать в ней комфортно.

- Вы недавно признались, что никак не думали, что в 76 лет влюбитесь, но ведь не зря еще Пушкин писал: «Любви все возрасты покорны»...

- Вообще-то, в свою частную жизнь впускать никого не люблю, но могу вам сказать, что влюбился не в 76. Это сейчас мне столько, а жизнь моя круто изменилась пять лет назад, когда мне был 71 год. Я был женат 37 лет, очень любил свою жену и никогда не думал, что такое может произойти. На всякий случай, чтобы ваши замечательные читатели не подумали, что я 20-летнюю красотку нашел...

- ...скажу: «Ей 18»...

- (Смеется). На самом деле ей сейчас 55, то есть вполне зрелая женщина.

- Вы замечательно выглядите, у вас совершенно молодое (может, потому что одухотворенное?) лицо - в чем секрет вашей прекрасной формы?

- «Виноваты», думаю, несколько факторов. Во-первых, наверное, гены все-таки роль играют, во-вторых, моя мама следила за мной, как по-французски положено - в смысле: что и когда ем, когда ложусь спать, не принимаю ли без нужды лекарства... Слушайте, я до 17 лет лежать в постели должен был в полдесятого - представляете? Следовательно, воспитание, а в-третьих, я счастлив в своей работе, нашел себя и получаю колоссальное удовольствие от того, чем занимаюсь. Думаю, это все... Ну, спортом еще увлечен - три раза в неделю играю в теннис просто потому, что люблю помахать ракеткой (хотя понимаю, что это надо), да по утрам фитнес, но все-таки вещи, которые перечислил сначала, первостепенны.

- Очень большой политик, бывший президент одной из постсоветских стран, как-то сказал мне: «Для меня главный барометр гласности и демократии в России - это Владимир Познер. Я внимательно смотрю его программу, слежу за его гостями, за вопросами, которые Познер им задает, и понимаю, в какую сторону Россия сейчас идет». Я признателен вам за это интервью, за то, что являетесь своеобразным барометром, и мне очень хочется, чтобы он всегда показывал ясную погоду...

- Ух!

- Знаете, я вот подумал: а чем же все-таки нашу беседу закончить? Может, расскажете анекдот - даже если это будет немножко диссонировать с общим настроем этого интервью, концовка получится эффектной...

- Анекдот? Ну, пожалуйста - он свежий, без «бороды», и мне страшно понравился. Подростку лет 15-ти рассказали, что, если он видит падающую звезду, надо загадать желание, и вдруг поздно вечером, перед сном, он ее увидел и стал лихорадочно что-то придумывать. Как-то не очень точно сформулировал, но все-таки кое-что загадал и лег спать, а утром, проснувшись, обнаружил в постели велосипед с сиськами.

- Ну что же, вот вам и падающая звезда!

Киев - Москва - Киев