— Виталий, Светлана, рад видеть! Наши женщины уже давно в Европе — я удивляюсь, почему Светлана до сих пор здесь...

Светлана: Я уже побежала! (Смеется).

Виталий: Она просто со мной задержалась... Так вот, если с экономикой не получается, самую древнюю профессию легализуйте! У нас и так это процветает — весь бульвар Леси Украинки, все квартиры возле метро почасово сдаются, посуточно...

— Откуда вы это знаете?

Светлана: Все знает! (Смеется).

Виталий: У меня просто знакомые есть, которые этим занимаются и хорошо зарабатывают, — парни из Европы, арабских стран приезжают... Ну, если так, то сделайте, чтобы Украина на этом зарабатывала, чтобы сутенеров не было, чтобы это не тайно было...

Фото Ростислава ГОРДОНА

— То есть Виталий Билоножко — за легализацию проституции?

Виталий: Ну, если мы в Европу идем... Европа же уже легализовала...

— Светлана, наверное, против?

Светлана: Нет, я не против!

Виталий: Чтобы не было так, как в семьях бывает: он с работы приходит, есть не хочет — ее хочет, а она, что у нее голова болит, говорит (смеется), и если так, он...

— ...на бульвар Леси Украинки пошел?

Светлана: Можно и на Бессарабку (сме­ется).

— А что сейчас вообще в украинском шоу-бизнесе происходит — он жив?

Виталий: Это Светлана знает: я — из профессиональных артистов, консерваторских (смеется).

Светлана: У нас прекрасная молодежь — она работает, залы собирает. Одно обидно: воля зрителей не выполняется — разве так можно?!

— Кто из молодежи вам нравится?

Светлана: Я Монатика обожаю — это очень талантливый певец и не только. Какие у него аранжировки! Он музыку чувствует...

Виталий: Дима, возможно, более клубный, специфичный...

— Но яркий!

Виталий: Безусловно. Он попадает точно, украинский мелос, культуру привносит...

— Вам, Виталий, наверное, Оля Полякова больше нравится?

Светлана: Ну, Полякова всех в зале под­нимает...

— Все поднимает!

Виталий: Там все для того, чтобы поднять, есть — во-первых, консерваторское образование, во-вторых, внешность: вся атрибутика, чтобы выдающейся артисткой стать, и даже в «Евровидении» участвовать могла бы.

Светлана: Красивая, поющая, у нее темперамент, драйв — без этого никак нельзя!

Виталий: Вот только если бы не «Шлепки», а «Тапки» были (смеется).

Светлана: Пусть «Шлепки» будут!

Виталий: Я тапки больше люблю...

— Вы о своем консерваторском образовании обмолвились, и я вспоминаю, как нашу прекрасную Евгению Семеновну Мирошниченко, покойную, к сожалению, однажды спросил: «Кто из артистов-мужчин вам нравится?», и она руками всплеснула: «Виталик Билоножко! Во-первых, он бас роскошный, а во-вторых, мужчина какой! Нет, мужчина — во-первых!»...

Виталий: Евгения Семеновна — это уникальный человек: жаль, у нас на аналоговых пленках с тех времен, когда они пели, ничего не осталось. Период был, когда «Свема» пленку на УТ-1 не поставляла, и все кассеты с артистами размагнитили — на них новости делали. Почти ничего из Гнатюка Дмитрия Михайловича, Кондратюка, Мокренко, Мирошниченко, Дианы Петриненко не осталось — это же великие певцы! Евгения Семеновна нашей подругой была — я когда какую-нибудь песню с элементами рока включал, когда «под Джигурду», точнее, «под Высоцкого» пел (Джигурдой тогда и не пахло), она «Не рычи!» — кричала (смеется).

Светлана: Хочу тебя, Дима, поправить: не бас, а бас-профундо — самый низкий.

Виталий: Такие ноты внизу скребу...

— И как это выглядит?

Виталий: Профундо?

— Да...

Виталий: Ну, это когда чуть ниже колен (смеется). В смысле, нота падает... Ты свидетелем был: мы сегодня во дворце «Ук­ра­ина» пели...

— ...да...

Виталий: ... и то ли разбалансировка по низким частотам шла... Бывает, что или левую, или правую колонку подкрутят... Одно ухо у меня почти отказало (на левое ухо показывает), но это временно. Это во дворце «Украина», к сожалению, часто бывает...

Светлана: Ты у меня, что такое бас-профундо, спроси. Как ночью что-нибудь низким голосом скажет — ничего не остается, кроме как «да-да-да» ответить...

— Что же он говорит?

Светлана: О-о-о! Все то, что слышать хочется.

Виталий: «Еще раз...».

— Интересно, а как себя в украинском шоу-бизнесе исполнители, которые уже давно на сцене, которых знают и любят, чувствуют? Алла Кудлай, Павел Зибров...

Светлана: Знаешь, Димочка, куда можно, ездят...

Виталий: ...но им не комфортно.

Светлана: Я хочу сказать, что людям денег немножечко не хватает. У нас концерт всегда около трех часов: ты не представляешь, сколько энергии отдаешь, какая усталость потом наваливается... Зрителя тебе с последнего ряда на себя взять нужно, чтобы он тебя навсегда запомнил, чтобы полюбил, поэтому отдаваться по полной, как в последний раз, надо.

Виталий: Еще концертную площадку не испортить важно, чтобы ты отработал, и после тебя коллеги еще не раз приехали...

Светлана: Я это к тому, что цена на билеты более-менее достойной должна быть, не копеечной...

Виталий: Да не билеты, а зарплаты и пенсии...

Светлана: А чтобы билет на концерт купить, действительно, нормальную зарплату иметь нужно, чтобы человек вальяжно, свободно себя чувствовал.

— Ну а залы в Украине хорошие?

Виталий: Есть... Ну как хорошие? Они в основном еще с советских времен законсервированы.

Светлана: Никто этим не занимается.

Виталий: Плату за аренду огромную берут — не такую, конечно, сумасшедшую, как во дворце «Украина»... Все топовые исполнители уже в еще худший сарай — во Дворец спорта — сбежали, хотя там тоже много денег нужно. Помню, когда мы последний фестиваль «Мелодія двох сердець» делали, Оля Полякова по сцене ходила и говорила: «Господи, ну когда же я на дворце «Украина» зарабатывать научусь?». Это очень сложно! Аренда кошмарная, предыдущая власть, к сожалению, не помогала... Мы вот на своем фестивале, на сцену 700-800 человек вывели, привезли, завезли, у друзей наскребли...

«В ГОСУДАРСТВЕ-АГРЕССОРЕ БИЗНЕСМЕНЫ ЗА АРТИСТАМИ БЕГАЮТ! «СКОЛЬКО ТЫ ХОТЕЛ? 200 ТЫСЯЧ? МИЛЛИОН?» 

— Фестивалю вашему сколько уже лет?

Светлана: В этом году 20 исполнилось... Когда мы очередной фестиваль задумывать начинаем, я всегда «да» говорю, а Виталик — «нет», и он прав, потому что на его плечи поиск денег, меценатов ложится. У нас такие потрясающие люди в стране есть, которые семью любят, которые знают, что крепкая семья — это крепкое государство. Они навстречу идут, но каждый раз приходить и просить нам стыдно! Закон о меценатстве должен быть, и они сказать должны: «Света, Виталик, фестиваль делаете? Я даю».

— Чтобы деньги с налогов списывали, правильно?

Светлана: Безусловно — тогда он налоги не платит, а так он и помочь, и налоги заплатить должен — это слишком.

Виталий: Как в государстве-агрессоре — там бизнесмены за артистами бегают! «Сколько ты хочешь? 200 тысяч? Миллион?».

Светлана: В 1999 году мы впервые наш фестиваль провели — к нему такой интерес был! Президент присутствовал, в зале вся Верховная Рада, все министры были!

Виталий: Увы, с каждым годом власть по отношению к артистам все циничнее...

— Почему?

Виталий: Не знаю — наверное, в период накопления капитала какие-то свои ценности, но этот период давно закончился, и теперь люди в параллельном мире живут и им ничего не нужно...

— Я Леонида Даниловича вспоминаю — он на концерты всегда приходил...

Виталий: Уникальный человек!

— С артистами и чарку выпьет, и постоит, и поговорит...

Светлана: Мы, когда начинали, что и как, не знали — к нему на аудиенцию пришли, он нас принял...

Виталий: На тогдашнего премьер-министра Пустовойтенко, на мэра Киева Омельченко, на министра культуры Остапенко все рас­писал...

Светлана: ...мол, сотрудничайте, помогайте...

Виталий: ...и мы людей со всей Украины свезли, лучшие номера показали...

Светлана: ...а какие конкурсы проводили! С этих фестивалей народное движение в стране началось — семейное...

— Насколько я знаю, Виталий, Виктор Ющенко — ваш земляк, вы из одного села почти: он вам помогал?

Виталий: Ну вот потому, что «почти», хотя нет, один фестиваль мы провели, но я просто к вице-премьеру подошел, он меня спросил: «Сколько Виктор Андреевич сказал?». Я: «Столько-то». Он согласился: «О’кей», и действительно дали, но мы Виктора Андреевича обожаем...

Светлана: ...он же автобусы нам давал...

Виталий: ...еще когда главой Нацбанка был.

Светлана: ...и мы ездили, конкурсы по всей Украине организовывали.

Виталий: Не президенты в этом виноваты — короля свита делает. Посмотри, сколько еще Леонид Макарович доказывать, что он гетман, Богдан Хмельницкий, должен, что он бескровно, «між крапельками», Украину независимой сделал? Безусловно, все кассы разграблены были, все на комсомол пошло, и его же райкомовские секретари, которым он по старой памяти доверился, сдали...

— Ленин, партия, комсомол!

Виталий: А Леонид Данилович! — ну это же уникальный человек. У нас ВВП до 12,4 процента вырос...

Виталий: Да, но опять-таки обсели, из него что хотели слепили и обесславили — все, что угодно, на него понавешивали... Потом...

— ...Виктор Андреевич был...

Виталий: Да. Ну, такой же президент потрясающий! Народ редко ошибается... Он много чего сделал — вон Светлана знает. Возможность фермерам сельским хозяйством заниматься дал. Если когда-то мы в Украине на 30 миллионов тонн зерновых молились, то сейчас 70, да еще и говорят, что...

— ...мало!..

Виталий: Что 150 можем, но ребята нашлись, которые показывали, как они живут, что там золотом инкрустировано, и они просто его покалечили. Плюс эта интрига — женский фактор, а женщины не прощают... Мне очень жаль — он исключительно добрый, хороший и талантливый.

— А Виктор Федорович как к вам относился?

Виталий: С ним даже мы не знакомы. Один раз, правда (впервые в жизни об этом говорю), нас на возложение цветов к памятнику Шевченко пригласили (одна зна­комая удивилась: «Боже, я вас тут никогда не видела!»). Мы после президента цветы возложили, он недалеко стоял, и я ему сказал: «Слушайте, какая-то ерунда происходит, Киеву Александра Попова дайте» — вот и все. Он так на меня посмотрел, но потом Александр Павлович прекрасным главой Киевской городской администрации стал — хозяйственник, порядочный человек, офицер, с пониманием чести. Он для Киева многое делал, но его уничтожили... Он как офицер не убежал — по судам все эти пять лет, наверное, ходил и до сих пор ходит.

— То, что сейчас в нашей стране происходит, вам нравится?

Виталий: Ну, как мне это нравиться может? Деньги мы сами зарабатываем — мы не совсем бедные, но государственную акцию за государство делаем, оно ее проводить не хочет...

Если раньше «шарварки» были, то сейчас их нет (речь о длинных концертах с участием множества исполнителей и коллективов, которые ставил режиссер Борис Шарварко. — Д. Г.), организаторы и спонсоры теперь только на то ориентированы, чтобы десятки экранов поставить и публику нагнать, но когда художественную акцию ты проводишь, к которой, что не для народа она, не скажешь, потому что это честно, с любовью, и навстречу тебе не идут... «Что же нам с вами делать?» — говорят... Цинично!

— Читателям небольшой секрет открою: Виталий и Светлана Билоножко за политической жизнью в Украине внимательно следят, почти все политические программы смотрят и слушают, даже после моих эфиров Виталий всегда или что-то напишет, или позвонит... Это вас настолько тревожит?

Светлана: Безусловно — мы же патриоты своей страны. Ты даже не представляешь, сколько у нас приглашений в Россию было: прайс-лист присылают — выбирайте, куда и за сколько... Тихонько чемоданчик собрать можно и работать поехать, на что-то копить, но мы этого не делаем, однако то, что сейчас происходит, сколько же терпеть можно?! Так все изменить хочется, причем коренным образом — если существующие схемы, кумовство, договорняки останутся...

— Что вы, кстати, о скандале вокруг разворовывания военного бюджета ду­маете?

Виталий: Дмитрий Ильич, послушай! Я когда-то лодочку в Одессе купил — баркас с теплохода «Тарас Шевченко», ночью в Киев его перевез... В длину он 12 метров, в ширину — три с половиной: я там кабину сделал, чтобы можно было со Светой на какой-то остров приплыть и спрятаться, и мне двигатель нужен был. По этому вопросу на Львовском, Харьковском и Житомирском бронетанковом заводах я был, там ржавые танковые корпуса стояли. Как в анекдоте: к генералу лейтенант подходит: «Товарищ генерал, командир танкового корпуса по вашему приказанию прибыл». — «Ты говнючок, лейтенант, а я генерал — это я командир танкового корпуса!». — «Так точно: танк продал, деньги пропил, а корпус остался» (смеется). Дима, я все это видел, и то, что сейчас модернизация идет вместо того, чтобы нормальную военную технику ребятам поставлять, которые в окопах и блиндажах сидят...

Светлана: Виталий, это все смешно...

Виталий: Это не смешно — это грустно...

Светлана: И грустно — это значит, мы этим ребятам так себя вести позволили. Как такое вообще может быть? Где руководство было? Первое лицо государства? Как? Что это? Недавно я о румынском экс-прокуроре Лауре Ковеши прочитала...

— Скольких пересажала!

Светлана: Потрясающая женщина! В комментах люди писали: «Такую хотя бы на месяц нам дайте!». Ее прокурором Евросоюза стать пригласили, в первом чтении уже поддержали, затем еще утверждение нужно будет, но какая смелость! Почему у наших прокуроров и первых лиц не так? Украинцы ведь ждут сильного!

Для меня мужчина сильным должен быть, чтобы его слово с делом не расходилось — слабых мужчин я вообще не вижу и не слышу. Женская интуиция у меня колоссальная, я мужчин на расстоянии чувст­вую...

Виталий: (Смеясь): Она лишь во мне ошиблась!

Светлана: Нет-нет. (К мужу оборачиваясь). Виталик, ты далеко сидишь, дайте мне его поближе...

Пять лет прошло — и никого не посадили, людям не сказали: «Вот они, виновники!». Как такое быть может? Катастрофа!

Виталий: Ну, кого-то в СИЗО держат, но что такое СИЗО? По закону Нади Савченко, это год за два — еще пару лет подержат и скажут: «С пляжа!».

Светлана: Беда! Лично у меня такая мечта... Так хочется, чтобы новый президент порядок навел, все эти махинации, схемы поломал, все заново, с чистого листа, начал. Думаю, женщины меня понять должны, потому что их мужья веру вообще потеряли — зарплата никакая, работы нет и так далее.

Иногда мы с Виталием об этом с коллегами разговариваем. Давайте все изменим, бояться прекратим, а если бы еще молодой энтузиазм с профессионализмом соединить, думаю, горы свернем. Если ничего не изменим, на тех схемах останемся, ничего у нас не получится, cнова плакать будем...

— ...да вообще распадемся!

Виталий: Нас просто съедят — мы же гео­графически по небу перенестись не можем.

В любой стране, где демократия до того доигралась, что, чего от кого-то ждать, никто не знает, Черчилль нужен.

— ...Де Голль...

Виталий: ...и Пиночет. Разве Пиночет для Чили что-то плохое сделал?

— Экономику поднял!

Виталий: Луиска Корвалан в Москву, за кремлевские стены, удрал, генерал страной 16 лет руководил, из развивающейся в цивилизованную она превратилась. То же Черчилль, генерал де Голль сделали. Нам де Голль нужен.

У нас на последнем фестивальном концерте песня звучала, которая «Молитва» называется.

(Поет).

Прости нас, Господи, за те, що нам
Не все вдається і немає краю.
Воздай полеглим на війні синам —
Я на колінах вже благаю...

Светлана: Сейчас в Украине, на всех фронтах, куда ни кинься, такая тяжесть — кругом плохо и все не так. Если разбираться начнем, времени нам не хватит, и знаешь, что молодые говорят? Что наше образование — это вообще фейк: с двумя образованиями работы у них нет.

«КОГДА Я ПЛАТЕЖКУ ВИТАЛИЮ ПОКАЗЫВАЮ, ОН ВОЗМУЩАЕТСЯ: «БОЖЕ, УЖАС! ВСЕ ВРЕМЯ МЕНЯ СПРАШИВАЕТ: «СВЕТА, ДЕНЬГИ ГДЕ?», А НИЧЕГО НЕТ, ВСЕ ГОСУДАРСТВУ ОТДАЛИ!» 

— Да, и за границу потому уезжают...

Светлана: ...а если здесь на дядю работают, дядя им иногда и не платит и суды не защищают — правды на свете нет, не знают люди, куда бросаться. Когда на малую родину я приезжаю, перед каждыми выборами вокруг полсела собирается: «Света, а за кого голосовать?», и я ошибиться боюсь. У нас каждый раз сходка: «Света, подскажи»...

Виталий: (Улыбаясь): Сходняк у вас? Ликбез!

Светлана: Я Виталию говорила: «Вместе давай поедем, а то очень много вопросов мне задают»: «Как там у вас? А то как? А это?». Молодежь себе квартиру купить не может, кредит взять нельзя, налоги огромные, среднего бизнеса нет. Молодой человек — он ведь...

— ...амбициозный...

Светлана: ...и ничего добиться не может, потому что налоги страшные. Вот в Дубае мы были. Там три-пять лет бизнес открывающего не трогают, возможность на ноги стать дают. Потом он налоги платит — несомненно, а у нас с первого дня за тобой бегают: «Деньги давай!». Как такое быть может? А ипотека почему не работает?

— А тарифы?

Светлана: (глаза руками прикрывает): Это полная катастрофа! Когда я платежку Виталию показываю, он возмущается: «Боже, ужас!».

— И куда эти деньги деваются, да?

Светлана: Вот именно!

Виталий: У нас недвижимость, еще кое-что есть, и у Светланы черные дни бывают, когда она государству десятки тысяч гривен отдавать везет. За что? (i). За тарифы надуманные?

Светлана: Я плачу, а как же? Долгов у нас нет, в долг жить не можем. Все отдать нужно — тогда я легко дышу.

— А Виталий как дышит?

Светлана: Ему еще тяжелее.

Виталий: Я абстрагировался — все технические вопросы на ней.

Светлана: Он все время меня спрашивает: «Света, деньги где?», а ничего нет, все государству отдали!

Дайте же молодежи вздохнуть — пусть, как за границей, кредит на 25 лет возьмут, квартиру себе купят, по-человечески живут, женятся, деток рожают...

— ...пока молодые...

Светлана: Жить сегодня надо, а не послезавтра — почему никто об этом не думает? Буксуем и буксуем все время!

Виталий: А еще...

Светлана: Извини, Виталичек, остановиться не могу — печет и болит кругом. Что-то бросить, от чего-то отказаться — жертвенным быть нужно, и тогда, я уверена, народ оценит — не все, но оценят.

«ТО, ЧТО НАШЕ ВРЕМЯ ИСТЕКЛО, НЕ СТРАШНО — ТОЛЬКО БЫ ВРЕМЯ УКРАИНЫ НЕ ИСТЕКЛО, ЧТОБЫ У НЕЕ БУДУЩЕЕ БЫЛО!» 

— Виталий, а напоследок я что-нибудь спеть вас попросил бы...

Виталий: Вы с Анечкой Степанец (ведущая телеканала «112 Украина». — Д. Г.) нам иногда приветы передаете...

Светлана: ...а у нас культовая песня есть: «А яблука падали»...

— Мы ее как раз вспоминаем...

Виталий: Там вроде про яблочки, но это рок-гимн.

(Поют).

Светлана: Може, пригадуєш, 
Може, й не згадуєш,
Як осінь палила білі світи...

Виталий: ...а яблука падали, 
Падали яблука,
Яблука падали в наші сліди.

Светлана: Еще раз!

(Вместе). А яблука падали, 
Падали яблука,
Яблука падали в наші сліди.

Светлана: Видишь, нас уже не будет, а следы наши останутся и яблоки падать будут.

Виталий (поет):

А яблука падають,
Котяться, губляться,
Та не знаходять наші сліди...

Светлана: Это же надо — такой текст написать классный! Степан Пушик — автор, он народным депутатом тогда был. В два часа ночи звонит: «Светлана, ты меня обидела, сказала, что плохо я справился». Я ему: «Ну, пожалуйста, посмотрите, какая должна быть песня», и он вот так классно ее переделал.

Это же психология — просто вдумайся: нас уже нет, но наши следы остались — не о яблоках эта песня, а о наших годах.

— Анне Степанец посвящается, верно?

Виталий: Да!

Светлана: С удовольствием!

Виталий: А еще тем политикам, которые не понимали, что после себя следы оставить должны — хорошие, по которым народ дальше шел бы...

Светлана: ...и их с благодарностью вспоминал бы.

Виталий: Не так, как коммунисты «Вперед!» призвали, а где перед, не сказали, и мы 70 лет непонятно в какой стране жили, а теперь люди на эфиры приходят и ностальгируют: «Вот Советский Союз, докторская колбаса, молочко с булочкой, поцеловаться с дурочкой, а сейчас что?». А машины? Раньше две-три по Крещатику пробегало, а сейчас автомобиль ставить негде.

— Виталий, Светлана, благодарю вас — и за песни, и за то, что ваши души рвутся, за то, что хотите, чтобы Украина счастливой была...

Виталий: То, что наше время истекло, не страшно — только бы время Украины не истекло, чтобы у нее будущее было!

Светлана: А я прощения попросить хочу, если слишком эмоциональной была. Простите, пожалуйста, но тут (руки к груди прижимает) все болит, и обо всем вам сказать хочется.

Виталий: Дома получишь! (Смеется).

Записали Дмитрий НЕЙМЫРОК 
и Николай ПОДДУБНЫЙ