— Илья, добрый вечер!

— Вам руку пожму!

— Рад...

— И я рад: для меня появление у вас — это как следующий этап развития и становления.

— А этапы развития у вас продолжают­ся? По-моему, вы уже достаточно раз­виты...

Фото Ростислава ГОРДОНА

— Спасибо большое, думаю, вы мне льстите — человек до бесконечности развивается. Приглашение от вас, мэтра нашей журналистики, для меня как зачет, знаете? (Пальцами галочку в воздухе рисует).

— Спасибо. Вы одним из первых заявили, что в президенты Украины пойдете, и для начала я вам вопросы задам, которые всем кандидатам на этот пост задавал, президент Украины каким, на ваш взгляд, быть должен?

— Если честно, я предполагал, что об этом вы спросите. Я поклонником вашей деятельности являюсь, интервью ваши про­сматриваю и хочу вам сказать, что Украина после всех своих скитаний, страданий, тяжелейшего пути, может быть, первый раз (не может, а точно) человека получить долж­на, который в первую очередь о народе, о стране думать будет.

— Какими же чертами он обладать должен, каким должен быть — добрым, злым?

— Чистоплотным.

— Хорошее слово, принято...

— Спасибо!

— Почему же вы в президенты идти решили? — вокруг ведь желающих много...

— Я свою позицию, свое место в политике объективно, адекватно осознаю. Раньше это так не звучало бы, неуместно было бы, а сегодня такой политик, как Кива, уже есть, и я миссию, возложенную на меня партией, выполняю. Задача моя — и я об этом честно и откровенно заявляю — правильное левое движение, правильную левую позицию в нашей стране сформировать. Во всем баланс нужен — когда националисты доминируют, они в нацистов пре­вращаются, понимаете?

— За вами записывать надо — фраза зачетная...

— В природе просто все гармонично. Определенную роль в истории нашего государства, особенно в текущих событиях, отсутствие полноценной левой позиции сыграло — как в парламенте, так и в органах власти, а для меня именно баланс, формирование, возрождение, восстановление позиции левых укреплением политикума государства как раз и является.

Я достаточно чистоплотный, принципиальный — это прав­да, я не запачканный. Знаете, какая сегодня, в моем понимании, у политиков основная проблема? История у них слишком долгая и грязная, любые исходящие от них благие вести для народа Украины с этим вот «млечным путем», который они прошли, перемешаны, а вот я не запачкался.

— «Не был, не состоял, не участвовал...».

— (Загибает пальцы). Не был, не состоял, не участвовал, да, и путь, на который встал, для меня новый. Честно признаюсь: и реформы, и смена лиц, и изменение ситуации на востоке, и внешнеэкономическая или внешнеполитическая деятельность до того момента бессмысленны, пока на наших улицах закона и порядка не будет.

— 100 процентов!

— Ну а для этого полноценная система наказаний нужна. Вот об этом сегодня я говорю и знаю, что у кого-у кого, а у меня принципиальной позиции, воспитания, сил, терпения и наполегливості хватит. Щоб у цій країні закон панував! Догма! Релігія!

— Красиво! В моем понимании, в пре­­зиденты для того, чтобы побеждать, идут: вы же максималист, правильно?

— Да, я Близнец, а они максималисты.

— Я и по вашим поступкам сужу: вы человек результата. У нас между тем сегодня несколько человек, явно претендующих на то, чтобы победить, есть...

— Фавориты?

— Да, так вы побеждать или поучаствовать планировали?

— Смотрите, Дмитрий, победа — она куется и формируется (пальцами щелкает). Сразу? Это неправда! — ты это выстрадать, этим пропитаться должен... Вы хотя бы одного олимпийского чемпиона, который бы первый раз на арену вышел и тут же победил, видели? Это пот, кровь, время, силы!

«КАПИТАНЫ УКРАИНСКОГО БИЗНЕСА? ЭТО НЕ БИЛЛЫ ГЕЙТСЫ — ЭТО ЛЮДИ, КОТОРЫЕ У УКРАИНСКОГО НАРОДА ВОВРЕМЯ УКРАЛИ И ЗА ЭТО НЕ ПОНЕСЛИ ОТВЕТСТВЕННОСТИ» 

— Уважаемые политологи мне говорят: «От 100 до 250 миллионов дол­ларов — если выиграть хочешь». Кто же вас финансировал и сколько денег потратили?

— Что такое на сегодняшний день политик? Или — что такое страна? Это пять семей: Ахметов, который доминирует, Порошенко, его компаньон, из последних сил власть в этой стране удерживающий, Фирташ, изгнанный, но до сих пор политическое и экономическое влияние имеющий, Игорь Валерьевич Коломойский, конечно. Эти люди в политику сегодня играют. Последние 27 лет ее выстраивают...

— Вы только четыре фамилии назвали...

— Еще Пинчук — его позиция немного слабее...

— ...но она есть...

— Да, он поменьше, я его на закуску оставить хотел. Пинчук в действительности в политике присутствует, но его позиция чуть послабее, чем у этих (замялся)...

— ...монстров?

— Молодец! Монстры! — они и есть мон­стры.

Когда-то мне о них сказали: капитаны бизнеса. (Иронично). Капитаны? Вы знаете, это не Биллы Гейтсы — это люди, которые у украинского народа вовремя правильно украли и ответственности за это не понесли. Вы меня поняли, да? Под очень удобной на тот момент формулировкой «при­ватизация» украли.

— Талантливые хоть люди?

— Слушайте, так из песни же слов не выкинешь — о чем сегодня и говорить приходится. Да, талантливые!

— Вы по олигархам — богатых дядей по чуть-чуть на избирательную кампанию скинуться вам попросить — пошли?

— Дмитрий, правило есть такое: когда ты за стол садишься и за этим столом ешь, потом руку, тебе хлеб давшую, отсечь очень сложно будет — вы поняли? Поэтому...

— ...не ходили?

— Не ходил. Думаю, что за таким, как я, конечно, еще зайдут — обязательно, потому что я свои силы знаю и, во что это вылиться может, осознаю. Я электоральную востребованность левого движения осознаю, поэтому внимание на меня обязательно обратят.

— Петр Алексеевич Порошенко как президент Украины вам нравится?

— Нет.

— Почему?

— Начиная с 2014 года, когда на фронте я оказался, у меня вопросы к нему есть. Тогда я не голосовал, потому что возможности у меня не было, но все, что сказано было, помню, а потом все, что сделано было, видел. Что, как меня отец учил, тысячи слов стоят? Действия! — это есть результат, а все, что пощупать нельзя, не существует. Томос, мова, безвиз? Ну-ка в карман это мне положите, вот эту женщину накормите! (Головой качает). Ничего! — только пятый год страну в войне, обнищание украинского народа вижу и уничтожение моей нации чувствую — именно чувствую! Об этом очень серьезно я говорю: сегодняшняя власть намного больше горя и потерь принесла, чем десятки путиных сделали бы. Там понятно — это противник, это враг, а здесь свои убивают.

«КИВА И ЗА ЧЕРТА ЛЫСОГО ПРОГОЛОСУЕТ, ТОЛЬКО ЧТОБЫ ПОРОШЕНКО НЕ ПОБЕДИЛ» 

— Дерзкий вы! Вы где-то сказали, что Порошенко и Ахметова смертная казнь ждет, — не погорячились?

— Я, на самом деле, вообще никогда не горячусь, и в детстве в достаточно принципиальных условиях воспитывался. Я знаю, что такое слово мужчины и как его держать нужно, и знаю: дела не будет, пока этот хребет мы не переломим, а переломим, когда смертную казнь вернем и первый вот такой большой коррупционер повешен, расстрелян будет... К высшей мере наказания приговорен...

— А лично вы приговор в исполнение приводить готовы?

— (Вздыхает). Ради украинского народа, ради будущего своих детей соблюдения закона, правды и чистоты добиваться готов.

— Кто из конкурентов по предвыборной гонке вам больше остальных нравится, чьи взгляды вам ближе?

— (Задумался). Слушайте... Да никто! Из тех, кто во всей этой каше проварился, выбирать мне сложно, слова их оценивать тоже, потому что цены им нет, а цена слова высока — так родители меня учили, поймите.

— Понимаю — семья у вас очень уважаемая...

— А сегодня одна болтология получается. Для меня союзники — те, кто против этой власти. На каком-то эфире мне вопрос задали: «Кива, вот не попадаете вы во второй тур, и вам как гражданину этой страны свой долг выполнить и проголосовать придется — за кого?». Я ответил: «Кива и за черта лысого проголосует, только чтобы Порошенко не победил».

— Нас фальсификацией и массовой скупкой голосов пугают — думаю, и то, и другое будет, а роль министра внутренних дел Арсена Авакова в борьбе с этим какова?

— Я понимаю, что однозначно скажут: «Что ж, он у него советником работал»... Да, работу свою честно я выполнял. Сегодня у Авакова роль историческая — насколько этот человек принципиальность и чистоплотность сохранить сможет, насколько его действия маркером отношения к украинскому народу будут...

— А сможет, на ваш взгляд?

— Очень на это надеюсь, искренне вам говорю: очень! Для него это, наверное, один из наиболее важных этапов всей жизни. Сегодня мы в самом переломном моменте всей истории Украины находимся — это уже не борьба за президентское кресло, я это по-другому вижу: борьба за жизнь — я это так называю, и его роль ключевая. Именно его позиция людям возможность даст или результат получить, за который они свои голоса отдать готовы, или в тартарары все полетит. Очень надеяться буду, что правоохранительная система и ее руководитель, на котором, мы знаем, вся ответственность, свою, может, самую главную функцию выполнят.

— У Авакова и Порошенко отношения до сих пор плохие?

— Знаете, как... Думаю, да — юлить не буду.

— В Зеленского вы не верите?

— Да неплохой он парень, но я не уверен, что он результат сохранить сможет... (Задумался).

— Выбор людей отстоять?

— Сейчас, одну секунду, объясню... Как по мне, он несколько слабо удар держит — отсутствие практики сказывается. Он на сцене выступать привык, когда его все любят, а политика — очень грязное дело...

— Вы за смертную казнь коррупционерам и полный разрыв с МВФ, да?

— Правильно. Комментировать?

— Конечно...

— Это основная часть программы, с которой я иду, и есть брошюра прекрасная, которую мы готовили, — с чем Кива к народу Украины идет.

Меня крепкое, жизнеспособное государство интересует, которое защищаться может, но для этого нам конюшни почис­тить нужно. Смертная казнь для коррупционеров, для государственных чиновников — раз, второе — жизнями наших неродившихся детей коммерсантов из-за границы кормить, которые баснословные кредиты нам выдают, мы, наконец, прекратить должны — это не помощь, это кабала, которая мою страну убивает! Сегодня они у нас лес забрали...

— ...а скоро и поле заберут...

— ...землю, правильно, и Украины не будет, поэтому — разрыв с МВФ. Многие меня, конечно, ругать будут, мол, у богатых забрать, бедным раздать... Нет, мои дорогие, ни в коем случае — я за чистоплотность, я о реприватизации говорю, о пересмотре договоров, которые преступным путем подписаны, и я о стратегических предприятиях говорю, в руки вот этим (саркас­тически) «капитанам бизнеса» отданных. Металлургические заводы, заводы химической промышленности под контролем государства должны быть и прибыль не офшорному счету одного, второго или третьего приносить, а бюджет наполнять. Ну и обязательный контроль над природными ресурсами необходим, разрыв монополий.

— Что вас убьют, вы не боитесь?

— Ну Господь для чего-то же жизнь мне оставил, когда на фронте я был? Поэтому повторю: делай, что должен, и делай честно.

— В АТО вы много смертей видели?

— Видел. Более чем достаточно. Больше среди гражданского населения...

— А сами вы многих убили?

— На войне убийство, если это противник, немножко по-другому звучит. Уничтожал ли я противника? Уничтожал!

— Много?

— По отношению к кому? К Покрышкину? Или по отношению к моему деду, Герою Советского Союза? Думаю, нет. Мог бы больше? Думаю, да.

«С ВАМИ СЧИТАТЬСЯ БУДУТ, КОГДА РАВНЫМ ВЫ СТАНЕТЕ, — ДО ТЕХ ПОР ОБЪЕДКИ ЕСТЬ БУДЕТЕ» 

— Убиенные противники снятся?

— Нет.

— А их смерть лично вы видели?

— Да.

— И что вы при этом чувствовали?

— Сразу?

— Сразу...

— (Задумался). Честно скажу: азарт.

— Как войну закончить и мира достичь, вы знаете?

— Да.

— В двух словах?

— С вами считаться будут, когда равным вы станете — до тех пор объедки есть будете.

— 100 процентов...

— Вот и все. Война ровно до того момента не закончится, пока страна существовать не будет — нам ее собрать нужно. Я, Дмитрий, вам так скажу: все это — искусственно созданная ситуация: на 40-миллионную нацию никто никогда не нападет.

— Ядерное оружие Украине вернуть нужно?

— Да, обязательно, и не только вернуть, но и наказать тех, кто нас его лишил, — в действительности сегодня это единственный фактор сдерживания агрессии.

— Вы Леонида Макаровича Кравчука наказать хотите? Он хороший!

— Прошу прощения, он, может, идеальный муж, заботливый отец, прекрасный дедушка и замечательный собеседник, но после его действий моя страна и мой народ голыми остались. Это сегодня к агрессии и потере части территории привело, и ни одно преступление никому забыто не будет.

«ЧТОБЫ КРЫМ И ДОНБАСС ВЕРНУТЬ, УСЛОВИЯ ВНУТРИ СТРАНЫ СОЗДАТЬ НУЖНО — ЧТО ЖЕ МЫ ИХ НА ОШЕЙНИК И ПУСТУЮ МИСКУ ЗОВЕМ?!» 

— Давайте страшилку развеем: насильственной украинизации Донбасса вы хотели?

— А что под «насильственной украинизацией Донбасса» подразумевается? Я хочу, чтобы на территории Украины украинский закон существовал, чтобы український прапор майорів, — це для мене як для громадянина цієї держави догма. Я країну не тільки висловлюваннями своїми люблю, а й діями свою позицію доводжу. В моем понимании так: любишь? Защищай!

— Крым и Донбасс как вернуть?

— Это очень сложный процесс. Первое: мы понять должны, что на территории, которая сегодня российскими войсками оккупирована, украинцы живут — мы об этом помнить обязаны и, конечно же, мужества и сил набраться, гордыню переступить и что-то друг другу прощать должны, но для того, чтобы Крым и Донбасс возвратить, нам всем хорошо зажить нужно. Прошу про­щения, в разваленную хату вернуться вы захотите?

— Нет...

— Вот! Кропотливая работа внутри страны с переселенцами, пересмотр отношения к людям на Донбассе и в Крыму не­об­ходим — и это не предвыборная программа. Конечно, когда я с войны вернулся, все это немного острее ощущалось, но потом все на себя примерять начинаешь: как бы я хотел, чтобы ко мне относились. Кто-то начать разговаривать должен, но не с террористами — ни в коем случае! — не с теми, кто украинских солдат убивают. Для воз­вращения Крыма и Донбасса прежде всего условия внутри страны создать нужно!

— Экономические...

— Экономические, да — что же мы их на этот вот ошейник и пустую миску зовем?!

— Вы себе ваши переговоры с Путиным один на один представляете? Помните, как у Маяковского? «Двое в комнате. Я и Ленин — фотографией на белой стене»...

— Да спокойно! — ведь количество денег неважно...

— ...стержень — главное!..

— Количество совести, и когда уверен, что прав, идти до конца будешь, ну и если знаешь, что это твоя земля, а это моя земля!

— И что дяде Вове вы скажете?

— Знаете, за стол тогда садись, когда до него дорос.

— Так...

— На этом акцент сделать хочу: прийти, чтобы тебя не заметили, — не надо! Тогда садись, когда внутри страны порядок, закон, армия, и вот тогда ты приходишь и говоришь: «Эта война слишком дорого тебе обойдется, и даже если мы проиграем, ты это всю свою оставшуюся жалкую жизнь помнить будешь».

«СААКАШВИЛИ НА САМОМ ДЕЛЕ ИДИОТ» 

— Михеил Саакашвили вас криминальным авторитетом в погонах назвал — почему?

— Ой, да Михеил Саакашвили на самом деле идиот.

— Да вы что?!

— Угу.

— А мог ли идиот Грузию процветающей сделать?

— А делал ли он ее?

— Он президентом был...

— Был...

— У него политическая воля была...

— Была... И команда.

Пожалуйста, почти четыре миллиона человек, и все, что он там сделал, до сих пор переделывают. Я вам больше скажу: он в нашу страну по приглашению нашего президента приехал и в ряд неприятных историй вляпался. Моя борьба с фармакологической мафией, которая его финансировала... Я сейчас об этом очень серьезно и со всей ответственностью за каждое свое сло­во говорю, так вот, фармакологическая мафия, фирма «Интерхим», непосредственно его фонд финансировала и эти вояжи по Украине совершать ему позволяла.

На тот момент я начальником департамента МВД по противодействию наркопреступности был, и моей задачей сузить их возможности было. Да, перебороть их очень сложно, и это мне должности стоило, но я в эту игру, в эту борьбу вошел. Проиграл ли тот бой? Да, но сражение у нас еще впереди, и теперь они уши прижали, потому что я иду и никому ничего не прощаю.

— Когда Саакашвили через границу прорывался, вы заявили, что тех, кто его встречать поедут, на месте расстреливать будете, а именно Тимошенко...

— ...Тимошенко...

— ...Лещенко...

— ...Лещенко...

— ...Семенченко...

— ...Семенченко...

— ...Парасюка...

— ...Парасюка...

— ...и Мураева...

— ...и Мураева.

— Тимошенко не жалко было бы?

— Я солдат, и хотя сегодня перед вами в рубашке, в костюме сижу, но я же солдат своего народа, и для меня догма есть — это государственная граница. Из-за того что она в 2014 году нарушена была, я в руки оружие взял, и несмотря на свою политическую безграмотность (я искренне это говорю), несмотря на то что ощущения страны у меня на тот момент еще не было...

Я в Советском Союзе рожден, в коммунистической семье воспитывался, но догматы для каждого мужчины есть, так вот, границу нарушать никому нельзя — сегодня они границу нарушили, а завтра к тебе домой придут, и если ты этому оправдание один раз найдешь, оправдывать это все время будешь.

— И вы, значит, в Юлию Владимировну стреляли бы?

— Ну послушайте... Конечно, она женщина...

— ...и красивая...

— Красивая, умная, сильная...

— То есть скажите: «Я бы в нее не стре­лял, пусть переходит»...

— А тут я вам по-другому отвечу. Во время пересечения границы пола, рода занятий и личных качеств у вас нет, вы есть нарушитель государственной границы, и это догма.

«ЛЕВОЧКИН МЕНЯ, МОИХ РОДИТЕЛЕЙ ОБОЛГАЛ, И Я НИЧЕГО НЕ ПРОЩУ — С НЕГО ШКУРА СЛЕЗЕТ» 

— Телеканал «Интер» вы зачем под­жигали? «Абдулла, поджигай!»...

— Эта история «Интером» была развернута, потому что в тот момент нужно было того найти, на кого это сгрузить можно. Так Левочкину удобно было — это давний конфликт и давняя борьба: он, наверное, чувствует, что когда мы придем — с него шкура слезет. Конечно, мы же все помним! Помним, с чего Майдан начинался, как он умело перевернулся, всех своих, с кем ел, спал, слил — и вот тебе, пожалуйста! Где он? До сих пор в Верховной Раде сидит! Так вот, это история Левочкина, который меня, моих родителей оболгал, и я ничего не прощу...

Честно говоря, как этой махине информационного дерьма противостоять, я тогда не понимал. Это сейчас понимаю, как свою позицию защищать можно, как высказывать ее и отстаивать, а тогда полгода как с фронта вернулся и очень удобной мишенью был: мускулистый, сильный, рядом с Аваковым — все, «он поджигателем будет».

Вы, наверное, тоже заметили: я до сих пор у них на сайте вишу (на главной странице сайта «Подробности» баннер с фотографией Кивы и надписью «Подозревается в организации нападения на телеканал «Интер» размещен. — Д. Г.), так вот, с позицией канала, с его контентом я не согласен могу быть, но там — люди, а людей защищать мы должны, жизни украинских граждан опасности подвергать — прямое преступление.

— Вы накачанный, брутальный — девушки вас любят?

— Да.

— И их у вас много?

— Нет.

— Почему?

— Потому что я хорошо воспитан.

— Одна?

— Да — на самом деле, в этом отношении я очень скромен. Конечно же, по молодости... Это, наверное, становление характера было...

— ...«Как закалялась сталь»...

— Да как только она ни закалялась! — но на сегодняшний день приоритеты и ценности у меня совершенно другие. Сегодня это дети — они все мое внимание забирают. Честно признаюсь: я, наверное, так своих детей люблю, что эту любовь делить ни с кем не готов.

«Я НЕ ПРОТИВ ГЕЕВ — Я ПРОТИВ ПОПУЛЯРИЗАЦИИ ГОМОСЕКСУАЛИЗМА» 

— Отцом первый раз в 16 лет вы стали...

— Да.

— Сколько у вас детей?

— Двое. Девочка Катерина... Ну как девочка? — девочкой ее назвать сложно, это уже офицер полиции.

— О!

— Конечно, да. Я когда-то сказал, что этому государству самое дорогое отдал — своего ребенка на служение народу, и мне очень приятно, что по пути, который самоотдачи требует, она пошла. Это огромная гордость, и когда спрашивают, что гордость у меня вызывает, я отвечаю: «Мой дед и моя дочь», и я знаю, что жизнь точно не зря прожил, потому что человека воспитал — именно человека, гражданина!

Когда я на фронте был, она на заочное перевелась и в добровольческий батальон в системе Министерства внутренних дел — это ее сознательное решение! — поступила. После того как два года отслужила, Юридическую академию окончила, Академию МВД и сегодня в департаменте кадрового обеспечения работает. Она лейтенант — молодой, принципиальный, достаточно жест­кий: ради них мы всю эту грязь забрать должны, потому что, Дмитрий, они по-другому видят, у них глаза другие — жизнью той они не испорчены... Они Украину, родину получили!

— Почему против геев вы выступаете?

— (Вздыхает). Так, Дима, отвечаю...

— ...как на духу...

— ...всегда. Я не против геев — я против их агрессивной политики, которая внутри нашей страны ведется, против популяризации гомосексуализма, против навязывания, ломания наших устоев, принципов, мо­рали. Я в первую очередь за восстановление института семьи — понимаете?

— Конечно...

— Вот это для меня догма. Если вы на мой народ и на мое общество нападать ста­нете, естественно, мы бороться будем.

— То есть вы против геев не агрессивно настроены?

— Ровно до того момента...

— ...пока они нападать не будут...

— Конечно, а сегодня они агрессивную политику насаждения своей культуры ве­дут, которая нам чужда.

— Несколько генералов милиции (не полиции) мне говорили, что вы наркоман, — вы наркоман?

— (Смеется). Тогда я хочу, чтобы каждый таким наркоманом, как я, был: добро пожаловать в мою жизнь, и вы поймете, сколько вы сделать сможете.

— Выпить вы в состоянии?

— Нет, я уже очень долго... Слушайте, мой друг, да я живой с фронта, знаете, почему вернулся?

— Не пили?

— Не пил, и это моя религия, потому что пьющий мужчина — это слабый мужчина, потому что, когда мужчина выпивает, он контроль теряет, а значит, противнику возможность воспользоваться этим дает. Мы о дочери говорили, но у меня еще сын растет, которому уже шесть лет, и лучший пример для сына — это его отец, и это догма.

«Я КАЖДЫЙ ДЕНЬ ВОСПИТЫВАЮСЬ: КИВА 10 ЛЕТ НАЗАД И КИВА СЕГОДНЯ — СОВЕРШЕННО РАЗНЫЕ ЛЮДИ» 

— На Майдане вы, по вашим словам, на пьяных лидеров Революции достоинства насмотрелись — кого в виду вы имели?

— Меня, наверное, наше патриотическое общество за это осудит, но из песни слов не выкинешь — их пьяные оргии на втором этаже Дома профсоюзов...

— Оргии?!

— Пьяные морды, варнякающие... К пьяным в принципе плохо я отношусь, а когда на кону... Ведь что такое пьющий командир? — это опасность для всего под­­раз­деления, так вот, это всего-навсего пьющее быдло было, которое самопожертвование настоящих людей использовало.

— В фильме «Посттравматическая ис­тория» роль батьки Махно вы сыграли — с Нестором Ивановичем что у вас общего?

— (Смеется). Желание справедливости. Режиссер картины Дмитрий Корчинский — мой друг, с которым на фронте мы познакомились, — за стойкость, за позицию, которую он всю жизнь не меняет, я этого человека глубоко уважаю, и хотя он ошибаться может, он мужчина, и я это уважаю. Он мне эту роль сыграть предложил, потому что, в его понимании, я больше всего на нее подходил, и, разумеется, своему боевому товарищу отказать я не смог.

— В образ вошли?

— Ну конечно! — а как можно в кино или на сцене играть, энергетикой своего героя не пропитавшись?!

— «Батька Махно смотрит в окно»?

— Смотрит и рубает как следует! (Улыбается).

— Последний вопрос: торжество спра­ведливости в Украине будет?

— Будет! Однозначно! Война, вся эта сложная история сильных людей рождает и закаляет. Я сам каждый день воспитываюсь: Кива 10 лет назад и Кива сегодня — совершенно разные люди, и я верю и знаю, что таких принципиальных, как я (а я очень принципиальный), чтобы в Ук­ра­и­не порядок навести, достаточно, и он будет, потому что в этой стране наши с вами дети живут. Мы это сделать обязаны!

— Поскольку вы непьющий, домой сейчас приеду и за справедливость и принципы сам выпью. Спасибо вам!

— Дмитрий, я вас благодарю (руку жмет).

Записали Николай ПОДДУБНЫЙ 
и Дмитрий НЕЙМЫРОК