— О том, что интервью, которое взял у меня Дмитрий Гордон, увидело свет, я узнал в больнице, куда попал в результате автомобильной аварии с сотрясением мозга, — после десятилетий забвения на меня обрушилось невероятное количество телефонных звонков как от простых людей (даже не знаю, как номер моего телефона они раздобыли), так и от известных персон. Друзья и коллеги из Харькова, Киева, Москвы спешили высказать свое мнение, даже первый помощник председателя Счетной палаты Российской Федерации Степашина позвонил — Сергей Вадимович оказался моим давним поклонником. Разумеется, ничего другого мне не оставалось, как срочно пойти на поправку.

Каким словом лучше всего реакцию читателей охарактеризовать? Сочувственная. Да, безусловно, какие-то слухи о том, почему сорок лет я был на телевидении персоной нон грата, ходили и раньше, но впервые подробности моей биографии читатели и телезрители услышали из первых уст, и, конечно, многое для них стало открытием. Я же никогда обо всем, что за свою трагически счастливую жизнь вынес, во всеуслышание не откровенничал — просто с Дмитрием Гордоном неожиданно для меня самого у нас получился доверительный разговор...

Дмитрий удивительно интеллигентен, тактичен и тонок, он умеет затронуть спрятанные глубоко струны и так задать самый острый вопрос, чтобы собеседник не закрылся (какие-то вещи никому другому я бы, может, и не доверил, а здесь выложил как на духу). Душевности очень способствует и неспешность беседы, которая так редко в наш век клипового мышления встречается, а если это по нынешним меркам неформат, то ведь и я неформатный тоже — как и все наше поколение.

Вот не понимаю, — хоть режьте меня! — как в трех-пятиминутном интервью можно раскрыть артиста, и точно так же мне невдомек, почему сегодня звездами называют тех, кого один раз показали по телевизору и кто какой-то спел полушлягер: мы же молодежь портим, приучаем к плохому... На чаши весов, по-моему, и формат надо класть, и неформат — пусть люди сами сравнивают и думают, что имеет отношение к искусству, а что нет, и, кстати, тем, у кого память короткая, напомню: Гордон был в украинских масс-медиа первым, кто эту проблему в своих выступлениях поднял. Он чуток к тому, что в обществе наболело, и смело говорит об этом, не боясь выступить один против всех.

Я очень благодарен ему за поддержку, потому что руку помощи Дмитрий протянул в сложный момент: в связи с изменением политической конъюнктуры (на смену оранжевой команде бело-голубая пришла) отношения с новым харьковским руководством у меня не сложились — видимо, потому что был советником по культуре у прежнего губернатора... Нет, с его преемником мы не ссорились, но на судьбу моего Молодого театра сегодня просто махнули рукой: финансирование прекращено, за аренду помещения никто не платит. Получилось так, что дети стали заложниками политических дрязг, дошло до того, что их родители собирались пикетировать мэрию.

После автомобильной аварии я по наивности думал, что «отцы» города здоровьем артиста поинтересуются, — увы, но не подумайте только, что жалуюсь. Палата была полна воспитанников — они дежурили возле меня сутками, но мне непонятна позиция местных чиновников, которые, независимо от их цвета и партийной принадлежности, в упор никого не видят. Впрочем, если уж Клавдия Ивановна Шульженко и Люся Гурченко, которой долго морочили голову, обещая поставить памятник (все это так и закончилось пшиком!), не существовали для них, то на что уж рассчитывать мне?

Что они понимают в искусстве? Меня, кстати, в Москву снова зовут — президентом Международного центра по поддержке молодых талантов, но я сказал, что согласиться могу при одном условии: если его базой мой театр в Харькове станет (вроде ответили: «Да!» — посмотрим)... Сейчас потихонечку восстанавливаюсь — со своими ребятами должен лететь в Америку. Там нас ждут: концерты объявлены, продаются билеты... Отменять гастроли нельзя, хотя я еще не совсем здоров: стоит выйти на улицу — немного качает.

...Я очень благодарен Дмитрию Гордону за то, что он общался со мной не как падкий на сенсации журналист, а как человек, которого интересует судьба артиста, незаслуженно изгнанного с советской эстрады. Ему, далеко не новичку в шоу-бизнесе, не надо объяснять, что чувство зависти в нашем кругу существует, и пусть даже через годы, но он попытался восстановить справедливость — к сожалению, в сегодняшних масс-медиа это такая редкость.

Может, кому-то я покажусь консерватором, но не люблю, когда поют под фонограмму, не понимаю, когда за достоинства выдаются фривольные телодвижения полураздетых девочек. Меня удивляет, когда в Харьков приезжают отбирать участников на конкурс «Голос країни» и, зная, что в этом городе живет Мулерман, не считают нужным позвонить, пригласить (мне, разумеется, ясно, что это бизнес, но мог бы пару полезных советов дать, высказать мнение). К счастью, на этот раз в отборе (и позднее в конкурсе) победил мой ученик Ваня Ганзера — мальчик, с которым я занимался три года. Не утверждаю, что он выдающийся, но на две-три головы выше других, и что же вы думаете — о том, что он из Молодого театра, харьковские газеты не написали...

Власти все время кричат, что Харьков — первая столица Украины, а что дальше? Разве это ваша заслуга? Нет, и своим невнимательным отношением к культуре, к театру они низводят ее до уровня провинции. Помню, как долго наши чиновники не могли понять, зачем я вернулся в Харьков, но это родной мой город, здесь я появился на свет, поэтому считал и считаю необходимым сделать для Харькова что-то важное, нужное, и результаты же налицо.

Среди интервью Дмитрия мне ближе всего и интереснее посвященные коллегам-артистам — в том числе и тем, которые уже постарели, но Гордон один, а другие журналисты примеру его последовать не спешат. Каких-то однодневок пиарят, а первого советского лауреата международных конкурсов Тамару Миансарову, например, чья песня «Солнечный круг» когда-то весь мир обошла, забыли. Много ли ей нужно? — элементарное внимание! Да, ей восемьдесят лет, но она чудный человек, безумно талантливая певица. Ну, зайдите, поговорите, тем более что родилась Тамара в Кировограде, прославилась, когда в Донецкой работала филармонии...

К чему я веду? К тому, что каждое интервью, которое записывает Дмитрий Гордон, не просто портрет выдающегося современника, а кусочек ценной смальты, из которых на протяжении многих лет он выкладывает мозаику нашей эпохи. Да, она впечатляет масштабами, но еще далеко не полна, поэтому не сомневаюсь, что впереди у Дмитрия новые герои, новые открытия и, разумеется, новые книги.

Из предисловия к книге «Далекое близкое» (2012)