Имя этого человека связано с самой скандальной в Украине газетой - "Бульвар". Вернее, это газета связана с его именем, потому как не будь Дмитрия Гордона, еще не известно, прославилась ли бы украинская журналистика на весь СНГ как самая "зубастая" и скандальная. Правда, пока в единственном экземпляре, вернее, экземплярах "Бульвара", тираж которого, кстати, растет в последнее время астрономически.

А все потому, что Дмитрий Гордон знает секрет успеха и охотно с ним делится - не только подтягивать читателя до своего уровня, но и самому иногда опускаться до уровня читающего. Просто? Попробуйте. А еще попробуйте сделать так, чтобы вам запросто, по-дружески звонили Коротич, Кобзон, Евтушенко, Кравчук, Загребельный, Кашпировский, Чумак, Глоба, Виктюк, Ротару, Розенбаум, Леонтьев, и это еще не все. Сумейте, закончив строительный вуз, ничего не построить, кроме газеты и собственного загородного дома. Да так, чтобы и первое, и второе было неповторимо. А еще рискните раскрутить на откровения Михаила Горбачева и Егора Лигачева. Не говоря уже о многих и многих других суперинтересных персонах, интервью с которыми скоро выйдут в шеститомнике Дмитрия Гордона "Герои смутного времени".

Говорят, когда Жириновский узнал о том, что у него хочет взять интервью Дмитрий Гордон, согласился без колебаний. А это, знаете ли, слава. Недаром одно только имя Гордона уже возбуждает Филиппа Киркорова (по признанию последнего). Что же до самого Дмитрия Ильича, то он ко всему с ним происходящему относится с определенной долей иронии. А как же должен реагировать человек, на столе которого долгое время стояла замечательная пепельница с внушительных размеров фаллосом в самом что ни на есть "горячем" состоянии?

«ВСКОРЕ МЫ НАБЕРЕМ МИЛЛИОННЫЙ ТИРАЖ»

- А чего это вы свою коллекцию мужских доблестей скромно в шкафу прячете?

- Да не коллекция это вовсе. Просто надарили всякую чепуху. Все началось вон с той коричневой пепельницы. Когда "Бульвар" только начинался, она стояла у меня на столе. Как-то к нам в гости пришел знаменитый артист и хулиган Стас Садальский, увидел ее и приложил к себе, как раз к тому самому месту. Мы все сфотографировали, а затем поместили на обложке "Бульвара". Честно говоря, получилось очень натурально. Да так, что одна народная артистка СССР, не скрывая любопытства, спрашивала у меня: "Неужели у него такой большой?" Вот так и получаются сенсации...

- Теперь я, кажется, понимаю, как вам удалось продержаться на рынке украинской прессы рекордное для частного издания время - пять лет.

- Действительно, выживать в нынешних условиях и оставаться на гребне популярности очень тяжело. Тем более газете, которая не имела, не имеет и не собирается иметь ни копейки дотаций. Мы живем только за собственный счет. И ни от кого не зависим. Газета, которая сама по себе интересна, может быть прибыльной даже в суровые времена.

- В киевских киосках "Союзпечати" "Бульвар" с недавнего времени продается за 40 копеек, а частным распространителям вы отдаете газеты по цене 30 копеек за экземпляр. Раньше "Бульвар" стоил полторы гривни. Что происходит?

- В бизнесе, а газета - это бизнес, существуют нестандартные, противоестественные, на первый взгляд, ходы, которые, тем не менее, приносят успех. "Бульвар" часто шел вразрез с общественным мнением. Когда все кого-то ругали - мы защищали. Когда дружно славили - мы критиковали. Теперь вот все повышают цены, а мы наоборот. Финансово это очень выгодно. Вскоре мы наберем миллионный тираж и, как и любимые мною "ФАКТЫ", станем самой массовой в Украине газетой.

- В "Бульваре" можно прочитать статьи на совершенно разные темы. Это концепция?

- Безусловно. Делая газету, мы адресуем ее обыкновенной семье, в которой бабушку, например, интересует интервью с Эдитой Пьехой, дедушку - с ветераном киевского "Динамо", папу - секс, маму - сплетни о любимом киноактере или очередные женские истории, а детей - интервью с "Мумий Троллем". Все это у нас есть. И скабрезности тоже. Но это рынок, а мы - товар, и наш продукт должен покупаться, как ни цинично это звучит.

- Если на самом деле так легко завоевать читателя, то почему другие даже не пытаются идти вашим путем?

- Знаете, до Лобановского в киевском "Динамо" были те же игроки, та же спортивная база, те же условия - не было только побед. Пришел Лобановский - появился результат.

- Хотите сказать, все зависит от "рулевого"?

- Безусловно. Это то, о чем я недавно поспорил с Лигачевым - о роли личности в истории. Егор Кузьмич говорил, что все решает народ. А я ему в ответ: "А вам не стыдно за народ, который столько лет терпел Ельцина, я уже не вдаюсь в более давнюю историю?" Он задумался и рассмеялся - и в конце концов со мной согласился.

- Железная логика! С вами, наверное, трудно спорить, как и конкурировать.

- Конкурировать? Да пожалуйста! Только некому пока это делать. Жаль - даже в спину никто не дышит. Это печально, потому что конкуренция всегда подогревает страсти, заставляет быстрее двигаться и активнее думать.

«КАК-ТО ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО СКАЗАЛ: «ДЛЯ ГОРДОНА НЕМА КОРДОНА»

- Может, просто боятся? Ведь то, чем вы занимаетесь, о чем пишете, заканчивается иногда судебными процессами...

- Зато интересно и увлекательно. На самом деле до самого суда мы дошли один раз и проиграли первому секретарю компартии Украины товарищу Симоненко. Но все, что ни делается, - к лучшему. Симоненко заработал немного денег, мы извлекли полезные уроки. Действительно, скандальные ситуации возникают у нас постоянно, но, по большому счету, никто не решается выяснять отношения. Во-первых, чувствуют нашу силу, а во-вторых, знают, что мы никогда не врем - пишем правду. И еще: нас нельзя упрекнуть в том, что освещаем ситуацию однобоко. Если, например, ругаем Филиппа Киркорова, то здесь же даем возможность высказаться ему самому.

- Ну, о "любви" Киркорова к вам знает уже, по-моему, вся Москва...

- Тем не менее, Алла Борисовна посоветовала ему недавно поступать, как она: собирать все критические статьи о себе и анализировать их. Теперь, благодаря Пугачевой, мой портрет висит в квартире Киркорова на самом видном месте. Как в песне: "Чтобы день начинался и кончался тобой..." На самом деле, у нас с Филиппом хорошие отношения.

- В общем, ни для кого не секрет, что вы приверженец старой доброй советской эстрады...

- Просто хорошей эстрады, и в Украине она есть. С другой стороны, что мы знаем о народных артистах, которых развелось сейчас великое множество? Где и у кого они одеваются, какими кремами пользуются, в каких купальниках ходят, с кем женятся-разводятся... А песни? Однажды в моем присутствии Валера Леонтьев от нечего делать смотрел по УТ фильм об одной из наших "зiрок". Десять минут о себе рассказывает, двадцать, тридцать... Когда прошел час, Валера не выдержал: "Ебтыть, а кто ж петь будет?"

Большинство этих так называемых звезд - абсолютно искусственные, фальшивые, да и, к тому же, через пень-колоду раскрученные.

- Может, просто они поют для другого поколения?

- Знаете, ведь назначение искусства, по-моему, в том, чтобы вызывать эмоции - смех ли, слезы... Когда для моего поколения пели Макаревич, Гребенщиков и Цой, мы столько всего чувствовали! Все же в российской эстраде есть певицы, которые создали себе имидж - Земфира, Варум, Буланова. А у нас все как одна, только разница в том, что у кого-то задница шире, а у кого-то уже. Где эмоции? Где песни, чтобы их потом петь хотелось?

У меня очень хорошая коллекция эстрадных дисков. Недавно вот купил компакт-диска моего любимого Дмитра Гнатюка. Да, когда он начинает только "Багряний лист в гаю кружля", в душе все переворачивается.

- Не ностальгия ли в вас говорит?

- Нет, абсолютно. Просто профессионализм исполнителя советских времен был гораздо выше нынешних. Раньше просто так на эстраду не попадали. А сейчас, если у тебя есть продюсер или сожитель с деньгами, - пожалуйста. Сейчас, к сожалению, профессионалов практически нет. А дальше будет еще хуже. Иосиф Кобзон рассказывал мне, как в молодости вместо пьянок-гулянок бегал к Клавдии Шульженко и Лидии Руслановой и слушал часами их записи и рассказы. Он учился. А сейчас к кому бежать молодым? Не к кому!

- Да и желания особого у них, наверное, нет...

- Жаль. Я начинал свою карьеру в журналистике, когда мне было 17 лет. Тогда была партийная пресса, и мне говорили: туда не лезь, там невозможно пробиться. Но меня это только подогревало. Первое в своей жизни интервью я взял не у передового токаря или доярки, а сразу - ни больше, ни меньше! - у Леонида Буряка. Следующим был Беланов, в то время лучший футболист Европы!

- И что, никто не закрыл перед настырным мальчиком дверь?

- Представьте себе, нет. И те, у кого я брал интервью, и те, кто потом их печатал, оказались на редкость интеллигентными, понимающими людьми. Помню, я подходил к знаменитостям с большим советским магнитофоном-"бандурой" под названием "Весна". Дрожащим голосом просил интервью, и мне не отказывали. А затем я пошел в "Вечерний Киев" и сказал: "Хочу писать о киевском "Динамо". Вот так - ни много, ни мало! И мне дали такую возможность. Наверное, всему виной моя настойчивость. Знаете, в 90-м году Евгений Евтушенко сказал: "Для Гордона нема кордона". Это правда. Всю жизнь у меня было непреодолимое желание добиться чего-нибудь самому.

- Именно в журналистике?

- Думаю, что реализовал бы себя в любой другой сфере деятельности - была бы поставлена задача. Журналистика на самом деле - это призвание, умение общаться с людьми, где-то даже психоаналитика. Например, никто мне не верит, что я никогда не готовлюсь к интервью. Просто я много читаю, общаюсь с умными людьми. У меня в голове сотни досье.

«ОДНАЖДЫ НОЧЬ НАПРОЛЕТ Я ПРОСТОЯЛ НА КОЛЕНЯХ»

- Да вы просто опасный человек...

- Иногда я действительно думаю, что лучше бы поменьше знал. По-моему, по-настоящему счастливые люди - это трудяги, выезжающие по праздникам в лес на пикник с водкой и бабами. Я так не могу. Хотя, не жалуюсь - мне в жизни везло.

- Даже когда после 3-го курса КИСИ пошли в армию?

- Я служил под Ленинградом в ракетных войсках. Бывало, конечно, всякое, но, слава Богу, я вернулся домой здоровым, не покалеченным, много повидавшим. Ездил даже на знаменитый ракетный полигон Капустин Яр, где чуть не подох от холода. В 46-градусный мороз мы спали в палатках, а порывы ветра были такие, что несколько дней не могли даже ракеты поднять. Однажды ночь напролет я простоял на коленях на сидушке в кунге машины, потому что закончилась солярка, тепла не было и держаться на ногах было уже невозможно - я их не чувствовал. А разве забыть, как вместе с моим другом с Виннитчины Степой Остапишеном нас, сержантов, направили командовать ротой молодых солдат. Представьте себе: 20 чеченцев, 20 грузин, 10 азербайджанцев, 10 узбеков, 10 латышей и 10 русских. В первую же ночь весь туалет был в крови - грузины и чеченцы не поделили сферы влияния. Но нас они слушались - мы были требовательны, но умели уважать чужое достоинство. Теперь думаю, что все это, может быть, и надо было пройти. Это жизнь.

- Вам в ней чего-нибудь не хватает?

- Свободного времени и... Нет, пожалуй, все. Я бы потратил его на путешествия и неторопливое общение.

- Опять общение? Не надоело?

- Это не может надоесть, это моя подпитка. Общаясь с умными людьми, становишься умнее сам. Ты слушаешь, думаешь, анализируешь, и начинает вырисовываться система. А система - это, я считаю, главное.

- Да-а-а, романтизму с вами явно не по пути...

- Я романтик и прагматик в одном лице. Просто четко знаю, когда заканчивается одно и начинается другое. Могу смотреть хорошее кино и чуть ли не плакать. Но, с другой стороны, если мне скажут, что будет большим романтизмом снизить цену "Бульвара" до 10 копеек, во мне мгновенно проснется прагматик.

- А если женщина на пути?

- Но это не прагматика. Точно. Я увлекающийся человек.

- Нет, с такой печалью увлекающийся человек о женщинах говорить не может.

- У меня не может быть печали, потому что я еще способен увлекаться, да, к тому же, мои увлечения бывают взаимными. Другое дело, что на все это времени не хватает. Девушки ведь хотят, чтобы за ними ухаживали...

- Мало того, этого хотят даже жены.

- Как сказал бывший лидер ГКЧП товарищ Янаев: "Жена пока не жалуется..."

- Интересно, а название "Бульвара" как родилось?

- Пять лет назад мы с Александром Швецом сидели на концерте Маши Распутиной. До этого мы никак не могли придумать, как назвать новую газету. И тут в конце шоу она объявляет: "Сегодня для вас пели Маша Распутина и группа "Бульвар".

- Так просто?

- Да! Спасибо Маше Распутиной.

«ВСЕ, ЧТО МНЕ СКАЗАЛА ВАНГА, НА СЕГОДНЯ СБЫЛОСЬ»

- По-моему, не только Маше. Если верить списку редакционного совета "Бульвара", к нему приложили свою руку многие известные люди. Например, ходят слухи о вашей близкой дружбе с Анатолием Кашпировским...

- Нас действительно многое связывает. Кашпировский щедро делился со мной своими жизненными наблюдениями, опытом, мудростью. Несмотря на всю его, может, чуть грубоватую, но обманчивую оболочку, это очень тонкий человек философского склада.

- Он когда-нибудь проводил с вами сеансы?

- Однажды у нас возник спор. Мне было 22 года, и я сказал Кашпировскому: "Все это ерунда. Вы влияете только на слабоинтеллектуальных, внушаемых людей". А он мне в ответ: "Могу и на вас повлиять, причем немедленно. Скажу два слова, дам команду, и вы ее выполните". Я сказал, что этого не может быть, и мы поспорили. Кашпировский произнес: "Сядьте поудобнее". Я сел, а он: "Все, вы уже выполнили мою команду". По-моему, я проспорил бутылку коньяка. Кашпировский любил повторять: "Я прикасаюсь ничем к ничему, я прикасаюсь всем ко всему".

- После этого вы стали верить в мистику?

- Нет, я законченный материалист, хотя... В 1991 году я был у Ванги, и все, что она мне сказала, на сегодняшний день сбылось. По правде говоря, от многих вещей мне тогда становилось не по себе.

- Значит, вы знаете, что будет с "Бульваром"?

- С ним все будет замечательно. Он просуществует ровно столько, сколько это необходимо. Разумеется, все время быть на пике нельзя - предстоят спады и подъемы. Просто надо уметь вовремя трансформировать линию. Если бы сейчас был 1989 год, мы бы писали о сталинских репрессиях, и это пользовалось бы спросом. Сейчас 2000 год, и нужно четко прислушиваться ко времени. Первые номера "Бульвара" пестрели разнузданными эротическими фотографиями, которые имели успех. До сих пор многие наши читатели помнят страшный фоторепортаж из морга. Но все эти ужасы уже отчасти надоели, этим просто уже пресытились.

- И вы решили начать конкурс на лучшую женскую грудь.

- Что делать, если люди просят? Кстати, фотографии, присланные на конкурс "Мисс Грудь", сам я всегда смотрю с интересом. Последний раз призы девушкам вручал Павел Глоба. Он человек с юмором и сказал высокой победительнице: "Ваша грудь закрывает мне звезды".

- Получается, что табу для "Бульвара" просто не существуют?

- Существуют чисто человеческие. Самая большая для меня проблема, когда есть "жареный" материал о человеке, с которым сам я в хороших отношениях. И часто мне приходится отказываться от приносящих славу газете скандалов в пользу друга. Мы действительно объективны. Когда Йожеф Сабо ушел из "Динамо" и ему было тяжело, мы единственные дали ему возможность высказаться. Это была сенсация. И если вдруг того же Киркорова бросит жена, продюсер, если от него отвернутся газеты и телевидение, мы первые придем к нему на помощь и подставим плечо.

- По-моему, даже публика жестче вас?

- Публика? Да она просто сволочь! Никита Михалков однажды сказал мне потрясающую фразу: "Чем быстрее мы создаем кумиров, тем с большим наслаждением потом их топчем". И это правда.

- В эти дни в адрес "Бульвара" приходит множество поздравлений с пятилетием. Наиболее оригинальные не припомните?

- Евгений Евтушенко написал по этому поводу стихи.