- ...С детства я не любил фальши и лет уже этак с шести не смотрел киножурналы. Те, разумеется, где что-то в "закрома Родины" засыпалось. Когда я их видел, в ужас приходил. Вплоть до того, что начиналась трясучка, и родители с трудом меня успокаивали...

Итак, Михаил Задорнов... Писатель с громким именем, высокой репутацией, выразительной дикцией и довольно-таки редкой в наш век врожденной интеллигентностью.

Мастер экспромтов, на одном из концертов он заявил, что лечит в отличие от Кашпировского смехотерапией и у всех, кто будет добросовестно смеяться, немедленно рассосутся спайки. Причем в мозгах...

- Шутки шутками, но, глядя на корчащуюся от смеха до колик достопочтенную публику, так и хочется походатайствовать перед Верховным Советом о присвоении вам звания заслуженного врача-смехотерапевта. Для этого, правда, нужно соблюсти некоторые формальности. Начнем, пожалуй, с биографии...

- Здесь у меня полный порядок. В плену не был, в контрреволюционных организациях не состоял, в заговорах не участвовал. Даже родственников за границей до сих пор не завел. Ну а если серьезно, родился в Юрмале сорок лет назад. Детство и юность прошли в Риге. Мой отец - писатель Николай Задорнов, но, видя, чем он занимается, я с ранних лет возмечтал об авиационном институте. С первого раза туда не попал, однако не стал отчаиваться и подался в Рижский политехнический. Увлекся всерьез КВНом, а спустя два года все бросил и уехал в Москву, где наконец-то поступил в МАИ. Окончив его, работал десять лет инженером. Мы организовали агиттеатр "Россия" и ездили все это время со спектаклями по Северному морскому пути, Лене, Камчатке, Приморью, Туркменистану. Побывали в Тюмени, трижды - на БАМе. В семьдесят девятом году были даже отмечены премией Ленинского комсомола. Каждое новое путешествие пополняло мои записные книжки анекдотами, забавными случаями. Попутно я занимался дикцией, изучал Станиславского.

- Оказал ли влияние на ваш последующий выбор отец?

- Да, безусловно. Он, помнится, очень хотел, чтобы я не был писателем, но не учел, что запретный плод сладок. Мать же всегда относилась ко мне, как теперь правительство к народу - делай, что хочешь, только не капризничай.

...Отец, видя, чему я отдаю время, проявлял скепсис, пока не оказался на юбилейном вечере МАИ. На наш публицистический спектакль собрались выпускники разных лет, знаменитые авиаторы, ведущие конструкторы. На сцене действовало полтораста студентов! Это было трогательное зрелище, апофеоз верности своему вузу. Зал вставал, у зала стоял комок в горле... После этого Николай Павлович изменил свое отношение к моему выбору.

Кстати, у тебя может сложиться впечатление, будто МАИ готовит только писателей-сатириков и артистов. Нет, у него более широкий диапазон: оттуда выходят еще и талантливые композиторы...

- Когда же вы окончательно поняли, что станете писателем?

- Наверное, когда начал печататься. Случилось это на тридцатом году жизни, в возрасте, несколько позднем для дебютов. Писать, кстати, начал с восемнадцати лет. Надоело "прозябать" на пляжах Коктебеля и в один прекрасный день в составе ботанической экспедиции махнул на Курилы. Работал, если можно так выразиться, вольным ботаником и, шатаясь по Курилам, немного познал мир.

- Потребность писать сатиру возникла не сразу?

- Нет, конечно, - она появилась, когда за это стали платить. А вообще-то я просто почувствовал, что смешные вещи идут легко. Впервые в семьдесят восьмом году меня опубликовала "Юность" - рассказ назывался "Бабушкин чемодан".

- А как вообще рождаются ваши опусы - в ночной тишине при свете настольной лампы или днем, на ходу?

- Как когда, и системы на все случаи жизни нет. Однажды, еще в пору студенческой юности, меня вызвал к себе на ковер один деятель и вопросил начальственным тоном: "Могете вы или не могете перевыполнить план?". - "Конечно, могем", - нисколько не смутившись, ответил я и поступил мудро, потому что, если бы выразился иначе, шеф мог легко заподозрить во мне чуждого ему человека. Чуть позже, отталкиваясь от его неповторимой лексики, я написал рассказ. При Брежневе печатать его не хотели, думали, намекаю на него. При Андропове вопрос уже был решен положительно, но тут к власти пришел Черненко, в первый же день заявивший: "Мы могем...".

- Официально ваша профессия называется писатель-сатирик, хотя в народе о вас говорят проще - юморист. Кто же вы?

- Человек, который свои недостатки рассматривает с философской точки зрения и рассказывает о них с горькой улыбкой. Сатириком меня называют только в нашей стране. Это и понятно, поскольку подобного термина нет не только в других странах мира, но и в любых словарях. Он просто не переводится на чужой язык, поэтому, когда меня спрашивают за границей, кем я работаю, отвечаю загадочно: "Пробую свои силы в жанре комедии".

- Неужели в других странах не шутят?

- Шутят, и даже чаще, чем у нас, но они это называют иначе: юмор.

- Хм, а разве эти понятия отличаются?

- Безусловно. Юмор - это когда смеешься над тем, кто свалился с крыши, а сатира - над тем, кто его подтолкнул. Мы чуть ли не всегда смеемся над последним, и это сатира грустная.
Вообще, профессия юмориста такова, что в жизни он производит впечатление зануды, редко острит и все накапливает внутри. Я иногда слышал такие прекрасные шутки, что хотелось сострить на таком же уровне, но увы. Многие остроты появляются прямо на сцене, как будто вот открыл рот, а сказал за тебя кто-то другой.

- Говорят, что сатириком быть проще простого, хотя, на мой взгляд, это каторжный труд...

- Научиться нашей профессии довольно легко - надо только уметь пересказывать все, что видишь вокруг. Есть, правда, своя специфика, не уловимая для зрителей и читателей. Я, например, знаю коллег, пишущих значительно смешнее. Сам, впрочем, тоже уделял раньше больше внимания смеху ради смеха, хотя со временем несколько изменил амплуа. К переживаниям, которые мы привыкли выплескивать друг другу на кухне под музыку, чтобы не услышали соседи, попытался добавить какие-то обобщения, выводы. Это неправда, что человек может смеяться только от щекотки, хотя наш современный юмор достаточно грустный, если честный, конечно. Ни в одной стране мира люди не смеются над тем, над чем буквально до слез хохочем мы, - во всех слаборазвитых странах над этим уже отсмеялись лет сто назад...

Николай Васильевич Гоголь когда-то писал: "В России есть две беды - дороги и дураки". Такое завидное постоянство сохраняется у нас до сих пор...

1988.

- "Я за смех, но нам нужны подобрее Щедрины и такие Гоголи, чтобы нас не трогали...". Эту эпиграмму под названием "Осторожный критик" старейшина советского сатирического цеха Юрий Благов сочинил еще в пятьдесят третьем...

- Могу заверить, что всякого рода перестраховщики не перевелись и по сей день. Несколько лет назад я написал довольно острый по тем временам рассказ "Письмо генеральному секретарю". Понес его сначала в один толстый журнал, потом в другой, но там не берут. Не будем, говорят, печатать, и точка. "Как же гласность?" - спрашиваю, а они лишь смеются в ответ: "Так вы еще и дурак!". Спасибо журналу "Театр" - рискнул-таки опубликовать мой рассказ. Михаилу Сергеевичу, кстати, он, говорят, понравился.

- Скажите, Михаил Николаевич, только откровенно: вам как писателю дышится сейчас свободно?

- Честно говоря, не всегда, ведь даже на телевидении сохранился до сих пор обряд обрезания. Кто виноват? "Вахтеры". Вахтер ведь - это не должность, а состояние души. Тем более у нас, где любой вахтер, охраняющий пляж, чувствует себя по меньшей мере пограничником. Однажды чересчур ретивый "вахтер" после концерта сказал мне: "Вынужден буду написать на вас письмецо". Я, кстати, уже давно заметил, что негодяи и подлецы всегда любят говорить потрясающе вежливо. "Письмецо", "доносец", "водочка", "селедочка"... У них в каждом слове неизменно присутствует ласковый суффикс - чк...

Смеешься, но тот же Киев долгое время был так же закрыт для юмористов, как Япония для европейцев, и после первого моего концерта чиновники там, помню, всполошились не на шутку. Заездили черные "Волги", забегали какие-то люди, но подойти никто не решался. Не те времена, да и кому жаловаться? Своей "лапе" в Москву? А может, она уже "перестроилась" и берет сразу в две лапы? Словом, выход нашли: прислали ко мне некоего козла отпущения. Всяких козлов видал, но такого... Он меня вежливо спрашивает: у вас, мол, одобрено то, что читаете? "Конечно, - отвечаю, - а как же иначе". Он, однако, не унимается. "Какой номер "лита"?" - уточняет. Объяснять, что я не обязан теперь ничего "литовать", было некогда, и я выпалил: "Восемьдесят шесть тридцать два". Он успокоился, сел в машину и уехал, а вслед за ним успокоились все остальные...

- Как реагируете вы на анекдоты типа: "Встречаются Коротич, Евтушенко и Собчак на Колыме..."? Не боитесь оказаться в их компании?

- Что ни говори, но компания привлекательная, и оказаться в ней посчитал бы для себя за честь. И все-таки время уже не то, да и люди не те. Я просто не верю в обратимость перестройки, и переход к жестокой хунте, по-моему, уже невозможен. История подтверждает, что во всех государствах хунта за короткий промежуток времени приходит к власти однажды. У нас это уже было, причем недавно. В то же время, если народ и дальше будет понимать демократию как ширму, за которой можно безнаказанно делать друг другу гадости, я первым буду за строжайшую дисциплину и порядок. Не отношу себя к сторонникам одних лишь уговоров, хотя и признаю высочайшую теорию непротивления злу.

...Иногда меня прямо спрашивают: "Когда вас посадят?", а в Норильске записку прислали: "Когда вас посадят, куда ехать смотреть?". Я говорю: "Ребята, ну уж вам-то ехать точно никуда не понадобится...".

- Многие слышали, что у вас вышли собственные книжки. В продаже их, правда, никто не видел...

- Книжки, действительно, вышли, причем целых три. Одна - маленькая, другая - очень маленькая, третья - еще меньше. Что день грядущий мне готовит?

- На мой взгляд, новый виток популярности, которая и так на сегодня огромна. Как считаете, пройдет ее пик?

- Обязательно.

- И что будет дальше?

- А я пьесу написал. И вообще, перейду со временем в другой жанр - более серьезный и менее опасный. Я ведь и начинал когда-то с серьезных вещей, а сейчас чувствую не то чтобы творческий кризис, скорее - тупик. Все, что хотел сказать, уже, по сути, сказал, и, внимательно прочитав мои рассказы, можно без труда понять позицию автора по всем злободневным проблемам.

- Трудно, наверное, состязаться с газетами?

- Ну когда они пишут обо всем, сатирикам, говорят, делать нечего. Доля истины в этом есть, поскольку соперничать с прессой действительно трудно, хотя можно. На моих концертах люди смеются, а читая газеты и окунаясь с ног до головы в гадости нашей убогой жизни, плачут. У меня, например, из-за этих "реалий" так портится настроение, что заглядывать в прессу с некоторых пор перестал. Недавно, когда в Ялте под балконом гостиницы оркестр заиграл "Дунайские волны", так вдруг повеяло чем-то старым, забытым, далеким. Подумалось: не одна же грязь, черт возьми, окружала нас раньше, было ведь что-то хорошее, светлое, доброе...

- Тем не менее, вы продолжаете оставаться злым сатириком...

- Да, и чем дальше, тем злее становлюсь. Доброй сатиры наши люди уже не воспринимают, а мне так хочется их достать, завести, заставить прочувствовать мои переживания на себе. Страна ведь наша бюрократическая, а бюрократы по-прежнему в ус не дуют. Им что, они хамелеоны. Скажут: "Не пущать!" - не пущают, скажут: "Перестраиваться!" - перестраиваются. Бедный Райкин! Сколько лет воевал с бюрократами, а толку? Райкина нет в живых, а их - восемнадцать миллионов...

- Непобедимы...

- Вот именно! Меняются лишь их формулировки, вывески. Так, если раньше они топали на нас ногами и кричали: "Запретить!", то сейчас, вежливо улыбаясь, пишут карандашом в углу бумажки: "Не одобрить".

- Теперь я, кажется, начинаю понимать, почему все сатирики
такие невеселые. Вы, вижу, тоже не исключение...

- Еще бы - когда прочитаешь то, что уже написал, честное слово, становится не до смеха. Мы ведь не подозреваем, в какое трудное, противоречивое время живем. У древних японцев даже проклятие было: "Чтоб ты жил в эпоху перемен!". Одно только непонятно: если демократия - то в каком смысле, если гласность - то в каких пределах?

- Прошел слух, что недавно вы приняли участие в конкурсе "Московская красавица"...

- К сожалению, лишь в концерте, посвященном его закрытию. Вообще, вокруг этих конкурсов нездоровый какой-то ажиотаж. На Западе красоток обмеряют, взвешивают, а у нас с ними проводят пресс-конференции. На одной из них симпатичную молодую девушку спросили: "Если вас выберут королевой, кого бы вы хотели видеть королем?". - "Короля быть не должно, - тут же ответила она, - должны быть Советы". Мне эти слова показались заранее подготовленными, и я спросил: "Юмор в наше время - средство защиты или нападения?". Вопрос непростой, с подвохом. Когда я задал его Жванецкому, он мне наговорил текста страницы на две, причем я ничего не понял. Девушка же "нашлась" быстро. "Для женщины, - сказала она, - средство защиты, для мужчины - нападения". Потом, немного подумав, добавила: "А для народа - средство утешения".

Вспоминаю, как посчастливилось мне однажды войти в состав жюри, определявшего "Мисс Кривой Рог". Перед тем, как поздравить победительницу, я долго не знал, с чего начать, и, наконец, обратился к ней: "Дорогая криворожица!". Это, впрочем, еще не самое смешное. Знаешь, как называется там салон красоты? Только побольше воздуха в грудь! "Красное Криворожье"...

- Насколько известно, вы забавные несуразицы коллекционируете...

- Да, это, если хочешь, мое хобби.

- Не поделитесь ли в таком случае хотя бы некоторыми из них?

- Охотно, а начну, пожалуй, с плаката в городе Николаеве: "Николаев строит коммунизм!". Ничем не уступает ему лозунгу входа на Магнитогорский серный комбинат: "Принимай, Родина, серную кислоту!". "Три раза в день после еды" - надо было добавить. Ну а чего стоит надпись на трусах отечественного производства: "Я помню чудное мгновенье..." или объявление на дверях одного из деканатов университета имени Патриса Лумумбы: "Всем африканским студентам срочно сдать хвосты!".

В сочинской гостинице "Приморская" у входа в лифт написано: "Лифт борется за звание образцового", а в аэропорту Днепропетровска бросается в глаза плакат: "Выходя из самолета, убедись в наличии трапа!", и внизу нарисован какой-то дебил с красным лицом, уже выпадающий из самолета. В Москве на Окружной дороге я своими глазами видел призыв: "Вперед, к победе коммунизма!", а в поселке Саблино под Ленинградом три месяца (!) провисел плакат "КПСС - верный помощник партии". Написали бы еще: "ВЦСПС - закадычный друг профсоюзов" или "ВЛКСМ - внебрачный сын комсомола"...

В столовой воинской части по-армейски нехитро вывешено следующее: "Солдат! Ешь морковку, картошку и хрен - будешь, как Софи Лорен!". А в одном из пионерских лагерей прижился такой лозунг: "Пионер! Люби Родину - твою мать!"...

Особенно меня поразил когда-то плакат "Коммунизм неизбежен". Но это уже не плакат - приговор. А в Грузии так написали: "Коммунизм не избежать". В Ялте потрясает призыв: "Пятилетку - в четыре года и двенадцать месяцев", а в Севастополе: "Севастопольцы! Будьте бдительны, среди нас ветераны!". Афиши фильмов ужасов люблю читать. В Риге написано: "В главной роли Шварц-негр". Первый раз в жизни слышал, чтобы Шварц был негром. Ну а как тебе надпись на сумасшедшем доме: "Ленин с нами!"?

Эх, да что там лозунги, что плакаты - мы ведь даже песни поем, не понимая их смысла, и примеров тому великое множество. "Наши нивы взглядом не обшаришь...", "Отряд не заметил потери бойца...", "Руку дружбы подали, повели в забой...". Или это вспомни: "Полюбите пианиста, полюбите быстро-быстро...", "По утрам, надев трусы, не забудьте про часы...". А в "Яблоках на снегу": "Ты мне еще поможешь - я уже не могу...". Или Долина поет: "Не дам - угу - ни другу, ни врагу...". Что это за "угу" такое?

Обожаю Аллу Борисовну, но и у нее: "Продал художник свой дом, продал картины и кров...". Кров и дом - это ведь одно и то же. Видимо, он кровь сдал, так песня должна называться не "Миллион алых роз", а "Песня грузинского донора".

Расскажу тебе еще пару забавных случаев, связанных с деятельностью моей любимой отрасли - торговли. Где-то в российской глубинке на прилавке одиноко лежало вымя, а внизу красовалась надпись: "Груди вареные". Ну а находясь вместе с Аркановым и Измайловым в Баку, мы зашли в магазин, где продавались мозги, и прочитали на ценнике: "Ум. Цена рубль сорок". В этот момент я впервые в жизни увидел смеющегося Арканова. Складывалось впечатление, что его глаза вот-вот выпрыгнут из очков и с шумом упадут на пол.

Я вообще обожаю издеваться над сферой обслуживания, особенно над продавщицами, у которых ум недоразвитого эмбриона. "Я двушек не рожаю"... Лоб два пальца шириной, остальное киоск. Я обожаю подойти и спросить: "Спички свежие?". И мне нравится процесс, как она начинает думать, а... нечем.

Да... В Тольятти одному художнику сказали: "Прорекламируй фильм ужасов, чтобы привлечь молодежь". А нас ведь довели уже этими лентами на производственную тему. Нам надоели "Свадьба в Малиновке", "Битва в пути", нам фильмы ужасов подавай: "Десять кровавых негритосиков", "Смерть стюардессы", "Укус продавщицы"... А он пожилой человек, он другого поколения и что думал про эти фильмы, то и написал. Он написал внизу: "Гадости".

И точно, куда ни приедешь, - гадости налицо. Вся страна перекопана, всюду копают. Знаешь, зачем? Воду горячую ведут, к коммунизму подключать будут. И везде эти плакаты жуткие и такие же названия улиц. В Харькове, например, улица Изобилия, причем въезд на нее с улицы Танковой.

- Думаю, что по количеству собранных глупостей вы смело можете претендовать на место в Книге рекордов Гиннесса...

- (Смеется минуты три). Ну, ты меня рассмешил. Был бы, конечно, счастлив туда войти - столько ведь кругом уродства. Причем коллекционирую я безобразия не специально. Чего, казалось бы, проще - выйди на улицу и слушай. В детстве, кстати, я собирал марки и по ним изучал географию. До сих пор знаю, где находится Свазиленд, только потому, что по маркам искал его на глобусе.

Нет, самое, пожалуй, правильное, самое философское объявление на двери моего подъезда висит: "Отключена горячая вода в связи с насквозь прогнившей системой"...

- Вы столько рассказываете курьезного... Ну а с вами курьезы случались?

- Однажды в Херсоне директор летней площадки решил перед моим выступлением улучшить интерьер и покрасил скамейки. Люди же пришли туда, между прочим, в парадном. Ухохатывались часа два. Они еще не знали, что место красит человека. Потом встали. Кто мог. И вот направляется ко мне мужчина с цветами, а они хохочут, умирают со смеху. Я спрашиваю: "Чего вы смеетесь?", а они: "Пускай повернется". Он повернулся, и меня обуял ужас. Я же понимаю, что у одного человека это место не может быть желтым. Я опять: "Чего вы смеетесь, на себя посмотрите". Лучше бы этого не говорил. Минута молчания, переходящая в несанкционированный митинг. Ты улыбаешься, а я еле ноги унес. Они думали, что это финальная шутка концерта.

Херсон мне вообще надолго запомнился. Вода из крана течет грязная, морская, соленая, подогретая, хлорированная, но при всем при том посреди города плакат: "Ленін з нами". Вот Ленин с ними - это обязательно. Я спрашиваю: "Вам Ленина не жалко, ведь свалка рядом?". Херсон... Название само за себя говорит - там Екатерине II плохой сон приснился. Я исторический факт говорю, чего ты смеешься?

Впрочем, Херсон Херсоном, но недавно я побывал в Астрахани, и впечатления, прямо скажу, гнетущие. Кругом нищета, грязь, целые улицы по щиколотку в воде, дохлые крысы плавают. И обязательно как ни в чем не бывало над всей этой помойкой лозунг: "Народ и партия едины". И район называется не иначе, как Советский, будто все остальные - антисоветские. Один старик - ветеран войны - с горечью сказал мне: "Гитлер - сволочь! Сталинград разрушил, так его восстановили, а до нас, гад, таки не дошел...".

- Грустно, особенно после услышанного. Кстати, Михаил Николаевич, кто, по-вашему, виноват в столь массовом засорении языка?

- Не в последнюю очередь - те же чиновники. Как-то после концерта ко мне за кулисы пришел один функционер. Замечу, что они себя сами так называют, поскольку не живут, а функционируют. Так вот. "Благодаря вам, - сообщил он, - нам удалось оптичить еще одно мероприятие". В переводе на простой человеческий язык это означает, что они поставили "птичку". Отреагировал и я: "В таком случае разрешите всемерно вас оспасибить...".

Сейчас, в свете последних событий, латыши твердят, что русские должны выучить латышский. Я отвечаю: "Вы с ума сошли, они русский выучить не могут. Если русский выучит латышский, это будет не язык, "а альтернативный консенсус региональной конвенции". Мы ведь изобрели новый тип языка - советский, и никто не может понять, что это такое: "Постановление по дальнейшему углублению расширения конструктивных мер, принятых в результате консолидации по улучшению состояния взаимодействия всех форм консервации наказов трудящихся по их заказу"...

Еще до Съезда народных депутатов я заметил, что в оборот запущено слово "мышление". От чего оно, по-твоему, происходит? Мне кажется, что от слова "мышь". И это, надо сказать, неудивительно, поскольку то, что творится у нашего человека в голове, даже при всем желании мышлением не назовешь.

Кстати, о депутатах. Никто не может понять, почему депутаты из Средней Азии никогда не голосуют против предложений Президента. Объясняю: коммунистам в Средней Азии голосовать против старшего не позволяет Коран.

Многие не понимают также, как члены парламента до последнего времени не знали, что урожай уродился. Легко объяснить. Все это время они были заняты важными делами. Счеты друг с другом сводили, комиссии организовывали, подкомиссии, надподкомиссии, поднадподкомиссии. Улицы переименовывали, время переводили на час туда, потом на час обратно - в результате прозевали урожай. Они думали, что после весны сразу осень наступит, а тут лето подвернулось. В результате в России беда - уродился урожай, давно такой беды в России не было. Руководители государства по телевизору выступали и удивлялись: "У нас урожай уродился, чего с ним делать будем?". Не понимают, потому что все в ВПШ учились. Их обучали, как стенгазеты вывешивать, доски почета. Откуда им знать, что с урожаем делать? Их партия послала на отстающий участок - работать руководителями в правительстве. Ты можешь по приказу партии пойти танцевать в балет? Я - нет. У меня по приказу партии обычно не получается шпагат. Мне больно. И им больно. То-то по телевизору плачут...

Я вообще, когда смотрю сессию Верховного Совета и Кашпировского одновременно, жутко хочу Кашпировского пересадить на место Лукьянова. Может, заставит депутатов головами мотать.

- Ну а если бы депутатом стали вы...

- Незамедлительно примкнул бы к меньшинству.

- Кто из народных избранников импонирует вам больше?

- Вне конкуренции, конечно, Рафик Нишанович. Личный Рафик Верховного Совета...

- Многопартийность вам по душе?

- Да, но почему все партии носят общественный характер, а одна на освобожденных началах? Партия получает оклады за то, что она партия. Ну и у нас еще так получается, что на смену сложившемуся бюрократическому аппарату приходит аппарат непрофессиональный, а он еще хуже, голоднее, злее.

В Латвии, на моей родине, у коммунистических руководителей отобрали дома, дачи, квартиры и в них сразу же въехали лидеры Народного фронта. Я удивляюсь их глупости - они даже не понимают, что люди, увидев, как на смену одним хапугам тут же приходят другие, перестанут им верить.

В той же Латвии "демократы" кричали: "Закрыть целлюлозный комбинат, он отравляет воду Балтийского залива, русские во всем виноваты!". Теперь целлюлозный комбинат стал выпускать бумагу, на которой печатают сексуальные анекдоты. Дали они прибыль "демократам", померили те воду - нормально, все в пределах нормы.

Ты, кстати, никогда не задумывался, почему коммунисты семьдесят лет народ грабили и на прилавках хоть что-то было, а демократы всего три года как появились, а в магазинах уже шаром покати. Объясняю: коммунисты были уверены, что будут грабить вечно, а демократы понимают, что они люди временные, поэтому за три года должны ограбить народ так, как коммунисты за семьдесят. Вот и сметана в гостинице "Москва" уже только для депутатов. Ты представляешь себе - сметана по мандатам? Не говоря уже о том, что слово "мандат" по-латыни звучит непристойно.

Веселая вообще-то у нас жизнь. В связи с демократией улицу Ленина переименовали в некоторых городах в проспект Свободы. Здорово, но ты продукты сперва завези, чтобы они свободно продавались, тогда это и будет проспект Свободы. А пока есть нечего, это улица Ленина.

Сейчас идет настоящая вакханалия по сносу памятников Ленину, но я считаю невежеством бороться против своего прошлого. Надо бороться за будущее. Я, например, собрал бы все эти памятники и отвез бы на Волгу, в Ульяновск. В Америке Диснейленд, а у нас Ленинленд будет. Люди валюту заплатят, чтобы на это посмотреть. Есть ведь уникальные памятники. Ленин в ушанке, например. А в одном городе обком дал распоряжение открыть памятник к утру. А у нас ведь знаешь как: на одном предприятии голову делают, на другом ногу, на третьем ухо. Привезли, за ночь собрали, пам-пам-пам, слетает простыня, стоит Ленин, одна кепка на голове, другая в руке...

- На фоне участившихся нападок на Ленина у вас они почти отсутствуют...

- Мне хочется одного: добиться, чтобы наши люди начали думать в нужном направлении, сориентировать их. Время говорить об Октябрьской революции и Ленине еще не пришло, потому что целое поколение прожило жизнь, опираясь на эти идеалы. Правда все это перечеркнет, а жизнь ведь дается человеку раз, и та, прожитая в стране фальши, больше не повторится.

Однажды в провинции я пошутил, что в Париже на улице Мари Роз установили мемориальную доску с надписью: "Здесь Владимир Ильич Ленин и Инесса Арманд скрывались от Крупской". В зале повисла гнетущая тишина, тишина ужаса. Кто-то хохотнул, но эта тишина мгновенно его задавила. И я понял, что шутить по поводу Ленина нет смысла. Во всяком случае пока. Пока еще висит плакат: "Ленин кыш, Ленин мыш, Ленин токтомыш", что в переводе с казахского означает известную фразу неизвестного автора: "Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить".

Ты, кстати, знаешь перевод "Фауста", но не советский, а русский? Когда Фауст нарисовал пятиконечную звезду, явился Мефистофель и спросил: "Ты вызывал меня?". У Гете свои отношения с Господом и Дьяволом - он был не просто талантливым человеком, - и пятиконечная звезда, если хочешь, не что иное, как дьявольский знак.

По отношению к Ленину у меня есть своя четкая позиция. Это при Ленине появились концлагеря, при нем начались расстрелы инакомыслящих. Никто не имеет права изменить человека сверху, и сама идея изменения его во имя коммунистического будущего - насилие и авантюра, она для меня неприемлема. Никому свою точку зрения не навязываю, но все началось с той поры и доведено до абсурдного совершенства в Северной Корее, где вся страна превращена в единый кибуц. Впрочем, у Бердяева это есть, и мне тут добавить нечего. Он очень интеллигентно и точно все сказал как художник, у которого злость оседает холодным рассудком.

- Каким смыслом наполнено для вас слово "патриот"?

- По-моему, это человек, который любит свою Родину, хотя согласись, что, любя Родину, можно одновременно ненавидеть государство. И не надо винить в наших бедах Советскую власть - нельзя винить то, чего нет...

В последнее время серьезно обострилась дружба народов, а ведь кому-то это на руку. В Прибалтике один таксист сказал мне: "Я вас никуда не повезу, я по-русски не понимаю...". Как пообещал ему пять рублей - сразу все понял. А как ты думаешь, какую провинность припомнили недавно Ивану Грозному, бывшему царю? Присоединение Казани к Руси. Воистину не скудеет на дураков родная земля. Не смейся - портрет Грозного в Казани сожгли на митинге прилюдно.

Демократия, что самое обидное, нашему народу противопоказана - ну, не может наш народ при демократии жить. Сколько уже раз история давала России возможность демократических преобразований, и всякий раз ничего, кроме смутного времени, не наступало. Порядка как не было, так и нет, кто бы ни правил: Иван Грозный, Петр Первый, Андропов, Горбачев...

- Встречались ли вы с инициатором перестройки?

- К сожалению, нет, но очень надеюсь, что такая встреча когда-нибудь произойдет. Мне кажется, что нам было бы о чем поговорить, ведь, несмотря на письма и пародии, я отношусь к Михаилу Сергеевичу с величайшим уважением. Внутренняя сила нашего лидера и его чисто человеческая нравственность не могут не вызывать симпатий.

- У вас просто замечательная пародия на Горбачева...

- Спасибо - ее, несмотря на то, что стареет, я читаю по-прежнему. А знаешь, все получилось случайно. Как-то Женя Петросян сказал: "Давай напишем номер о том, как человек хочет что-то сделать, и хотя не знает как, всех, тем не менее, учит". О наших руководителях речи тогда не шло. Мы стали искать, чему может учить неумеха, и пришли к мысли, что может учить говорить по-русски, делая ошибки сам. Номер этот сначала проходил не очень, потому что на некоторые неграмотности люди не реагируют из-за своей неграмотности.

- В Калуге?..

- Ну, у тебя в Киеве (Смеется) тоже не намного было лучше. Не вспомню сейчас, какие там были фразы, но на них практически не реагировали. Типа "колоссальный ресурс у социализма". Не только ведь члены Политбюро не знают, что у слова "ресурсы" нет единственного числа. И хотя мне казалось, что "Третьяковская галантерея" и "выставка гладиолухов" - несколько грубо, пришлось это оставить, поскольку люди жутко смеялись. Это оказалось ключом к номеру. Я стал читать его в тех аудиториях, которые остальные хохмы воспринимали равнодушно. Читал, читал и вдруг почувствовал, как совершенно случайно у меня появляются интонации, всем хорошо известные. Люди стали узнавать пародируемого...

- Горбачев знает, что вы его пародируете?

- Думаю, да, хотя до меня такая информация не доходила. Обидно, что человек, как бы Богом нам посланный и избавивший от страха всю планету, то и дело колеблется и сомневается. Нас ведь, как огня, боялись. Не потому, что мы собирались вооружаться, нет - боялись, как дураков, от которых неизвестно чего ждать.

Вот в этом номере гостиницы "Красная звезда" живут генералы, и если им уютно здесь с тремя люстрами в одной комнате, то я сразу же могу предположить, что они легко могут нажать на кнопку. Номер большой, безалаберный. По сочетанию цветов вообще вакханалия какая-то. Три люстры в одной комнате! С ума сойти. Но для них это нормально. На то они и генералы...

1989.



- Что, интересно, нового произошло в вашей жизни за последнее время?

- То хотя бы, что за границу регулярно стал ездить. Впервые вырвался туда недавно, но зато в ФРГ. Вообще-то нашего человека нельзя выпускать так сразу. Его надо сначала в Монголию, потом в Болгарию, затем уже за границу. Впрочем, раньше даже об этом не мечтал. У меня же за плечами авиационный институт. Вот и не выпускали, думали - что-то знаю. А я до сих пор не понял, почему самолеты летают, а крыльями не машут...

Кроме ФРГ, еще я в Италии побывал, Америке, Израиле, на Кипре. В Ижевск, правда, теперь уже не пускают...

- А что так? Не сложилось?

- Нет, просто они обиделись, что я об их плакатах чудесных везде рассказываю.

- Ну а как принимали вас "там"?

- В общем-то хорошо, хотя... Те же американцы понимают слова, но не понимают юмор. Они просто не привыкли еще к нашей демократии и шарахаются от нее, как черт от ладана. А когда в Израиле я начал делать пародии на наших руководителей, зрители вообще за голову схватились: как это, мол, так, разве можно? А у нас все уже привыкли, никто ни за что не хватается. Просто эмигранты остались на уровне развития периода застоя, и им наша демократия, как и нам поначалу, дается нелегко.

В Израиль я ездил с Аджубеем, Радой Хрущевой, Ириной Мирошниченко, Василием Лановым и - не поверишь - бывшим первым секретарем ЦК Компартии Украины и членом Политбюро Шелестом. Я даже не ожидал, что он так хорошо сохранился. Видимо, оттого, что остался на прежних позициях. Мы с ним купались в Мертвом море, прошли тропой Христа от Назарета до Голгофы, и если когда-нибудь я напишу об этом рассказ, то озаглавлю его "Шелест на Голгофе".

По Иерусалиму нас вела девушка-экскурсовод Марина. Высокая, красивая, статная, я бы даже сказал, роскошная - как внешне, так и по образу мыслей и любви к своему делу. В свое время, при Шелесте, ее не приняли в Киевский университет из-за "пятой графы", а теперь она прекрасно с Петром Ефимовичем общалась и рассказывала ему, где спотыкался Христос по пути на Голгофу. Говорили о проблемах нравственности, как два закадычных друга. Как все-таки меняется жизнь благодаря перестройке!

В Израиле я вообще наблюдал какое-то удивительное чувство патриотизма. Не наносное, как у нас, когда на демонстрацию с криками "Слава КПСС!" за отгулы, а настоящее, искреннее. Когда шла шестидневная война, все лавочники, даже самые последние скупердяи, выбросили свои товары на улицы бесплатно для всех. Шесть дней Израиль жил при коммунизме.

Интересные наблюдения, но писать об этом - значит замучить советского человека и показать, насколько никчемно мы живем. Наверное, этого не стоит делать, хотя нельзя не говорить, какие умные в этих странах порядки, законы. В том же Израиле, например, если солдат попал в плен, ему разрешается выдавать все секреты. Есть даже приказ не кричать: "Я не скажу тебе пароль", потому что легче изменить пароль, чем лишиться человеческой жизни. Вот они и говорят все, и арабы их даже не пытают. Они просто знают, что когда возьмут в плен, пароль изменится. (Смеется). Они даже в плен не берут...

Вообще, мне в Израиле многое понравилось, хотя сейчас наговорю тебе об этом, а потом палестинские террористы станут со мной счеты сводить...

- Интересно, а что вас поразило в Америке?

- Первым потрясением оказались там для меня лица людей. Представляешь, они ходят по улицам и... улыбаются. А я прилетел с моим мироощущением, я в шоке от их улыбок! Ладно, стюардесса улыбнулась - думал, что со мной заигрывает, но когда вторая, третья американка сделали то же самое, понял, что у меня что-то расстегнуто. А главное, не знаешь, что делать в ответ. Я же не могу улыбаться в течение суток - у советских людей развиты не те мышцы лица! Пробовал - к вечеру улыбку заклинивает, перекособочивает и получается улыбка смертельно раненного человека.

Только входишь в магазин, продавец тут как тут с идеально отшлифованной улыбкой: "Чем могу быть полезен?". Как ему объяснить, чем он мне может быть полезен? Тем, что исчезнет отсюда к чертовой матери, потому что я пришел не купить, а посмотреть, потому что раньше я никогда не видел сто метров разной обуви сразу. Для меня это экскурсия, музей. Сейчас я уже понял, как с ними обращаться. Он только ко мне: "Чем могу быть полезен?", а я ему: "Спасибо, я из Советского Союза". Как корова языком слизала, потому что во всем мире знают: у советских людей денег только "на посмотреть".

Наших узнают сразу. Не по одежде - через три дня после въезда наш одет точно также, как и любой американский безработный, - по выражению лица. Нигде в мире таких лиц, как у нас, нет. У нашего на лице навсегда отразились индустриализация, этапы большого пути, шесть орденов комсомола, непаханая целина и непрекращающееся восстановление разрухи.

Помню, с Ирой Мирошниченко пришли мы как-то на арабский рынок - один из самых дешевых в мире. А до нас там, видимо, уже побывали русские женщины, и араб запомнил, что они говорили, хотя значения слов не понял. Ира смотрит купальник, а он ей: "Бери, дура, завтра не будет".

Я вообще так нигде не позорился, как за границей. Мы с Лановым зашли на Кипре в закусочную и взяли там блюдо со стенда. Я еще говорю: "Смотри, Василий, целлофаном затянуто". Он закивал: "Это чтобы мухи не садились". А кассирша в недоумении зовет киприотов поглядеть на двух мамонтов и, не зная, как нам объяснить словами, жестами показывает: "Это чтобы смотреть, придурки. Вы муляж взяли!". Два года на Кипре стоял муляж омлета, пока русские не попробовали с голодухи погрызть папье-маше.

На Западе к нашим относятся, как к убогим. В подарок от нашего мужчины американка позволит себе взять разве что набор открыток "Ромашки Нечерноземья" или "Козлы Алтая". Как воспоминание о подарившем. Мужиков наших в отличие от женщин не жалко. Он принял стакан - и в Америке, принял второй - в Австралии. А вот женщины... Видел бы ты, какое у них выражение лица, когда попадают в супермаркет. В глазах борьба озадаченности с озабоченностью, потому что на прилавках сорок сортов сыра и приходится выбирать. В этом отношении наше общество гуманнее. Нам мучиться не надо, потому что у нас один сорт сыра - "Сыр".

В одном магазине я насчитал тридцать семь сортов маслин. (В Уфе вообще пришлось объяснять, что это такое. Сказал - маленькие, черненькие, подумали - тараканы). Там внутри вместо косточек разные орешки. Представляешь, зажрались. Орешки у них вместо косточек! Есть миндаль, есть арахис, есть такое, глядя на что, Мичурин свалился бы с того, что вырастил. И ведь как-то эти орешки попадают внутрь! Без руководящей роли партии! Два процента фермеров справляются с продуктовой вакханалией, и им не помогают вытаскивать косточки из маслин студенты и профессора Гарвардского университета!

В Америке есть Стейк-хаус - Дом бифштекса. А у нас - Дом политпросвещения. Кто чем может, тот тем свой народ и кормит. Единственное фирменное блюдо у нас - лапша на уши народу, поэтому Дом политпросвещения надо назвать Дом лапши.

В этом Стейк-хаусе кормили, кстати, такими бифштексами, что съесть их полностью оказалось невозможно. Я не доел, и негр, сидящий напротив, тоже. И тогда я понял, что правы советские телекомментаторы во главе с Валентином Зориным, утверждавшие, что негры в Америке не доедают.

- Скажите, а расистов там много?

- Много, но негры, поверишь ли, - это ужасно. Американцы называют их оскорбительно - "черными". Есть, конечно, очень интеллигентные, обходительные, работающие в сфере обслуживания, но... На моих глазах было несколько жутких случаев. Ни с того, ни с сего моему водителю плюнул в лицо пуэрториканец. Открыл окошко машины и плюнул. Мы выскочили, но тут откуда ни возьмись подъехали две машины. Меня ударили сзади по голове, а его связали, сорвали золотую цепочку и будь здоров. А однажды в японской закусочной какой-то негр оттолкнул меня, схватил тарелку и принялся бежать. За ним устремилась японка, но он и ее отпихнул и скрылся.

Также на моих глазах негр стащил в Нью-Йорке у женщины сумочку. Но не тут-то было - полиция там работает! Моментально скрутила и его, и друзей. У них ведь технология такая: один хватает сумочку, сразу передает другому, а третий загораживает даме проход. Где-то секунд за сорок появилось четыре-пять полицейских машин, выросли, откуда ни возьмись, детины с дубинками, пистолетами...

- Глоба, тем не менее, сказал, что сорок четвертый президент станет для Штатов последним - они развалятся...

- Знаешь, это возможно, потому что количество прибывающих туда наших эмигрантов возрастает. Здесь они все были евреями, приехали туда - стали русскими зваться. Многие теперь "диссиденты", а на самом деле - ворье и жулье. Есть, конечно, Солженицын, Бродский, Барышников, но в массе своей...

Брайтон-Бич - самый веселый район на земном шаре. Там веселятся, ибо чувство счастья от того, что уехали из Союза, настолько велико, что хватит его на всю жизнь. Каждый день там празднуют, как последний, будто завтра - все, обратно в Союз. Они даже английский не учат, поверь. Вроде как не они в Америку приехали, а Америка переместилась в Одессу. Какая-то тетя Фрида пришла при мне в американский магазин и возмутилась: "Шо такое? Мы уже тут шесть лет, а продавцы до сих пор по-русски не говорят".

Трудно представить, но американские полицейские на Брайтоне учат русский язык. Я у негра-полицейского спросил по-английски, как пройти к океану, так он в ответ послал меня по-русски. Ты знаешь этот маршрут- мы по нему каждый день ходим...

- Американцам, по-моему, с нашими тягаться непросто...

- Американцы вообще в принципе недоразвитые. Они даже в школах не списывают - думают, что, если пришли, надо учиться. Поэтому и не могут понять комбинаций, которые придумывают русские. Не знают, например, что можно поставить в электрический счетчик жучок, причем так, чтобы государство тебе еще доплачивало. Не подозревают, что справку можно оформить задним числом, а полиэтиленовые пакеты стирать и, вывернув наизнанку, сушить на бельевой веревке. У нас вся страна знает, что орехи лучше колоть дверью, а они даже не ведают, что такое счеты, думают - массажер для спины.

Мы - непобедимый народ, и окончательно я это понял, когда увидел, как наши эмигранты покупают в магазинах бананы. Там есть так называемые говорящие весы. Кладешь на них полиэтиленовый пакетик с бананами, весы говорят, сколько ты должен, и вылезает чек. Обклеиваешь чеком пакет, идешь в кассу, и с тебя берут согласно указанной в нем цене. Счас! Нашли дураков! Нет, наши кладут бананы в пакет и ставят его на весы, но... приподнимают бананы. Тупые американские весы выбивают цену одного пакета, и в кассе такой же дурак-американец никак не может понять, как это за столько плодов надо заплатить сорок центов.

Американцы думали, что справились с проблемой воровства. Магнитные полосы на ценники нанесли - размагнитить нельзя, код надо знать, - и если несешь с этим ценником вещь, она в дверях зазвенит. Научно-исследовательские институты над этим думали, а нашим нипочем - они просто ценники отрывают.

Наши воруют там, как и здесь. Грузовиками, прицепами, цистернами... Вырывают здоровые зубы и ставят искусственные - делают на этом состояние. А история с карточками! У них же нет наличных денег - кредитные карточки. Показываешь - и по ней компьютер снимает со счета в банке энное количество денег. Американцы до такого бы никогда не додумались, а наши нашлись: договорились с теми, у кого есть карточки, делить прибыль пополам. Берут карточку - а там фотографии нет, американцы очень доверчивы, - и накупают за час все, что успеют купить. Через час владелец карточки говорит, что его обворовали - украли портфель вместе с карточкой. А у него страховка, значит, фирма ему и страховку выплачивает, и расплачивается за купленые вещи. И концов не сыщешь...

...Американцы устали с нашими эмигрантами бороться. Наши все равно чего-то придумают, и если бы больше наших туда послали, думаю, это было бы самой серьезной провокацией против Америки. Сейчас Америка их пока перемалывает, поскольку обитают они в больших городах. Они не живут в настоящей Америке, одноэтажной, фермерской, где есть основной недостаток - надо работать. Советским людям это не по нутру. Нью-Йорк же - не Америка, а отдельное государство, и он позволяет грабить.

Мы - непобедимый народ! Американцы никогда не станут с нами воевать, они понимают, что мы у ракеты что-нибудь оторвем. Американская мафия не приезжает в русский район - не знает, где припарковать машину. Америкашка на семь секунд оставит свой "Роллс-ройс", а наш за это время ему три буквы на капот. И поехал с матюгами в Чикаго свое. Весь мир уже знает, что эти три буквы значат.

К Америке я пригляделся немножечко пристальнее. В первый раз все это было слишком дурманяще, в диковинку. Сто метров разной колбасы - это вдохновляло, изумляло... Сейчас все не так. По существу, для меня в Америке нет интересной современной литературы и живописи, нет музыки, не считая джазовой. Есть лишь хорошие исполнители, и то приезжие.

Американцы живут довольно примитивно. Приходят с работы, едят, смотрят телевизор - сорок две программы, у каждого своя любимая. Их волнует, нужно ли делать аборты, и любому баллотирующемуся сенатору задают в числе первых вопрос: "Вы за аборты или нет?". У них скучно, у них снег - это событие. У нас одна программа "Время" веселее, чем весь год, проведенный их фермером на своей ферме.

У них нет потребности почитать Тургенева или Драйзера. Есть, конечно, очень развитый слой элиты, но он мал, а обыватель гораздо, на мой взгляд, примитивнее нашего. Нас от нищеты тянет к знаниям, а их от сытости не тянет ник чему. Бейсбол, шоу - вот первый план. У них даже авангард в живописи очень радостный, а встречаясь, они спрашивают каждый раз друг друга: "Как твои дела?" и также радостно отвечают: "Как твои дела?". В этом приветствии тоже, на мой взгляд, что-то примитивное, потому что на вопрос "Как дела?" надо отвечать: "Хорошо", "Плохо" или "Ко мне приехала теща, и я из-за этого нервничаю". Но если отвечать именно так, американец примет тебя за сумасшедшего.

У них есть такой примитивный слой банально улыбающихся жизни. Все красиво, хорошо, замечательно. Ногу сломал - замечательно. Даже авангардное искусство несет у них радость. Вот обрати внимание на наш авангард - Дали, поделенный на некий коэффициент обнищания. Наш сюрреалист нарисует картину, где обязательно черви в мозгах копошиться будут, из ушей вылезать. Гадости, одним словом, а они даже в авангардное искусство ввели элементы комиксов, потому что комиксы действуют на зрителей радостно.

У них никогда нет второго плана, даже юмор только с первым. И уж совершенно не понимают они, что за какой-то шуткой может стоять мысль. Шутка должна быть видна. Упал человек в лужу, облился - брызги полетели. Нормально, но им это смешно и ухохатываться будет вся американская семейная ячейка.

Отдельно хочется сказать о языке. Он ведь тоже отражает мышление народа. Советский язык, например, - это отражение нашей непрофессиональности. Говорим длинно, растянуто, не понимая о чем, и если советский язык - это испорченный русский, то американский - испорченный английский. Только советский испорчен в сторону удлинения языка, а американский - в сторону сокращения. У них не принято употреблять много глаголов, деепричастных оборотов. Главные слова назвал и все. Это язык съехавшихся со всех стран деловых людей - сильных, неэлитарных, нечутких, но очень хватких. Им так - назвал главные слова и деньги поделил. Им до бизнеса кратчайшим путем бы добраться. Поэтому наши эмигранты очень там прижились. Они не язык учат - главные слова. Они не то что книжек толком прочитать не могут, даже газет, несмотря на то, что живут там по лет двадцать, но бизнес заключить - пожалуйста. И так большинство пуэрториканцев, венесуэльцев, испанцев...

- Вы немало уже поездили по свету, многое повидали. Возникает ли после этого потребность писать? Нужно ли вам сейчас это?

- Ну, во-первых, пока ездится - надо ездить, а там видно будет. Если же "затеряться" где-то нечаянно - впечатления сразу же захлестнут.

- По-моему, с такой наблюдательностью вам можно только ездить и рассказывать об увиденном. Да и тем для рассказов, судя по всему, хватает...

- Да, не хватает лишь времени как следует их раскрыть. Выступления отбирают уйму сил, и сейчас вот введут, наконец, налоги и от меня отстанет половина моих администраторов.

- Процентов налоговых вам не жалко?

- Нет, лишь бы они не в "закрома Родины" шли. Думаю, любой человек не против платить налоги, чтобы иметь гарантию лечиться на качественной медицинской аппаратуре. А то ведь у нас эти налоги опять, как обычно, пойдут на содержание аппарата, который будет следить за тем, как эти налоги сдаются. Это же замкнутая система идиотизма, разве неясно? Опять кормить бюрократов. Надоело. Вот когда райкомы разгонят - а это ведь все равно произойдет, - они куда, по-твоему, пойдут? В финансовые органы - больше-то ничего не умеют...

Недавно я выступал в Совете Министров. Все смеются, все все понимают, а сделать что-то конкретное - палец о палец не ударят. Первый признак, что Система неверна. Систему же менять не хотят. Единственно правильные меры я придумал. Собрать всех бездельников на каком-то необитаемом острове, обеспечить необходимым - и баста! Пускай они там вывешивают лозунги, доски почета. Каждому по доске - пусть забавляются. И плакат перед входом: "Власть - Советам, земля - крестьянам, коммунизм - коммунистам!". Мы их прокормим, только бы работать не мешали.

Аппарат - он ведь хочет теперь и у власти остаться, и чтобы стране хорошо было. Но так не бывает. Вот они и уговаривают: "Потерпите, нам будет трудно". А кому, собственно, трудно будет - не им же. У них все равно все есть, все равно прибыль съедят. Кстати, привилегии им я бы оставил - только бы не руководили. А то и руководят неправильно, и от привилегий не отказываются.

- Скажите, а как вы, сатирики, будете жить после выхода Закона о защите чести и достоинства Президента?

- Ничего страшного, секретарь Компартии РСФСР есть. Поговорим о нем, пока не издали закон о его защите. Издадут, еще найдем, их там много. Они все по телевизору выступают и про мафию говорят. Мафия, мол, и танки продала, и нефть, и все они про нее знают - и сколько продала, и сколько получила. А знаешь, почему конкретных имен в этой мафии не называют? Потому что они и есть мафия.

Многие недоумевают, как это я все говорю и не задавят меня после этого грузовиком. Объясняю: не задавят. У них или вовремя бензина не найдется, или грузовик по дороге развалится, или накладные не на того выпишут, а в результате не на того наедут.

А поэтому - главное. Многие не понимают, почему, как телевизор включишь, там депутаты решают, как в старых законах новые запятые расставить. Объясняю: они грамоте обучаются. Слыхал, как говорят? "Принять", "начать", "занять", "усугубить", "углубить", "положить", "взад". Это специальный партийный язык, по которому партийный партийного узнает. Этому языку в ВПШ обучают, это пароль такой: "положить взад". Значит, партийный, проходи. Даже наш горячо любимый Президент - сразу предупреждаю: я его люблю, я без него жить не могу, он для меня, как поэт для пародиста, - недавно прямо сказал: "Пора начать итожить говоренное"... И не случайно все самые лучшие юмористы у нас в стране - Михаилы. Не знаю, о ком ты подумал, - я имел в виду Жванецкого и себя...

1990.



- Я неоднократно и в разных городах посещал ваши концерты, и всегда они были совершенно не похожими друг на друга. Интересно, а как складываются у вас отношения со зрителем?

- По-разному. В Риге, например, смеются сдержанно, но понимая, над чем, на Кавказе, наоборот, приходят отхохотать свои деньги, в Америке после пяти шуток в зале истерика, а в Воронеже зрители только просыпаются.

Когда в ВТО я прочел историю про "могем", то имел такой успех, что думал: так будет везде. А на следующий день - выступление на заводе имени Микояна, и там вообще не смеялись - там так говорят все...

У нас вообще - умеренный смех при развитом чувстве юмора, и то ли боязнь тому виной, то ли желание остаться солидным. Особенно трудно с мужчинами. Я, кстати, перед концертом выглядываю неизменно в зал: если больше женщин - значит порядок. Женщинам смешно - они смеются, особенно молодые. Чиновники стараются не смеяться на всякий случай, а жены хохочут. Этакий, знаешь ли, неиспользованный объем энергии от сожительства с фригидно-политическими мужьями. Помню, инструктор горкома щипал однажды на моем концерте жену, чтоб не смеялась.

- Чего уж сейчас бояться?

- Ну, это у них, наверное, хромосомный набор. Я вот когда в горкоме партии провинциального города выступал, мы расположились за Т-образным столом. Сзади первого секретаря сел второй, а третий, умный, сел напротив первого. Первый смеется, нормальный мужик оказался, но сзади-то его реакция не видна. Второй прямо измучился, а третий в полном порядке - он видит первого... Второго потом сняли, третий оказался вторым.

- В одной из своих миниатюр Райкин говорил, что смех бывает разный - "гомерический", "софронический", "от щекотки"... Неужели вам все равно, какого свойства смех на ваших выступлениях?

- Считай, что так. Просто я так хорошо знаю свою профессию, что, когда зал не реагирует, вывожу его из равнодушия как угодно. Стараюсь не кривляться, но и это иногда приходится делать, хотя интеллигентному человеку подобное режет слух. Как-то после концерта ко мне подошел Гердт и сказал, что я должен читать свои рассказы более сдержанно. Я бы, наверное, так и делал, если бы выступал только в творческих домах, а я часто работаю на стадионах, и когда аудитория зажата, мне становится страшно. Люблю, чтобы мои слова доходили.

- Иногда, значит, приходится приспосабливаться к публике?

- К сожалению, да. Наш жанр сиюминутный (почему еще он мне не нравится), и если в данный момент, сегодня, тебя не поняли, завтра к тебе никто не придет. Приходится посему немножко разжевывать и стараться, чтобы людям было смешно. Отсутствие реакций на какие-то тонкие фразы настолько порой убивает, что я еле дотягиваю до конца.

- Ничего не поделаешь - нашим людям публицистика неинтересна, им подавай смех. Не случайно ведь Жванецкий, Задорнов, Хазанов ассоциируются со словом "хохот", а не "мысль"...

- Да, и я, повторюсь, не скрываю, что приспосабливаюсь к зрителю, ведь конформизм заложен в моей профессии изначально. Я должен иметь успех сегодня, я не могу, как в литературе и даже в кинематографе, ждать его тридцать лет.

Вот поставь в театре пьесу о расстреле царской семьи и поставь Шекспира, куда зритель пойдет? Все эти пьесы о Ленине, о перестройке... Все это также сиюминутно, прямолинейно и нехудожественно, как и моя сегодняшняя сатира, - говорю почти без кокетства. Единственно, у каждого должна быть мера - не слишком низко опускаться.

Вот у Жванецкого, например, есть чувство меры, но в каком-нибудь Урюпинске он не будет иметь такого успеха, как в ЦДЛ.
Его интересует литература.

- А вас?

- То, что мне нравится самому, успеха у зрителя не имеет, а вещи, которые мне принесли известность, - не литература. Это должно существовать у микрофона, поскольку фельетон - не литература, а публицистика с эффектом неожиданности.

Возьми наши песни. "Жила бы страна родная, и нету других забот...". Вот нету и все тут. Или: "К станку ли ты склоняешься, в скалу ли ты врубаешься - мечта прекрасная, еще неясная...". Это же надо, целое поколение с неясной мечтой врубалось в скалу. "Он шел на Одессу, а вышел к Херсону...". Ты видел этого придурка с советским компасом? Или: "Хорошо иметь тебя... Родина...". Я все, что угодно, подразумевал в этом контексте, только не Родину. А что означает несчетное количество раз цитируемая фраза "Коммунизм - это Советская власть плюс электрификация всей страны"? Я не понимаю ее с детства. Что, если не будет электрификации,
Психология и уровень населения таковы, что, читай им хоть тысячу раз такие литературные изыски, как "великая страна с непредсказуемым прошлым", это понравится лишь кому-то, потому что объяснять надо. А проведи один раз конкурс "дочки-матери", и слава приходит наутро. Зрителей живо интересует, с кем ты живешь - с дочерью или матерью. Да что там - год или два всех волновало, ругалась ли Пугачева матом...

У меня есть такая миниатюра "Мы". "Вот такие мы - едим макароны с хлебом, ходим, несмотря на безделье, с грязными руками, идем в бой за того, кто нас расстреливает, плачем на свадьбах, танцуем на поминках, гласность поняли, как возможность подойти к начальнику и сказать, что он козел. Мы не посещаем камерные залы, где исполняется Моцарт, но зато наводняем стадионы, чтобы услышать "Не сыпь мне соль на рану..." или еще лучше - "Не лей мне чай на спину...". Мы уходим с фильмов Формана и Кополы, но собираем средства на повторный показ по телевидению "Рабыни Иза-уры".

Увы, зрители всего этого слушать не хотят. Когда я говорю, что литературу мы знаем по кино, а живопись - по конфетным фантикам, эта фраза точна и объемна для понимающего человека, а залу, хотя он и согласен, это неинтересно. Тогда я говорю: "Мы верим в любые приметы. В летающие тарелки, которым больше всего нравится не в Лос-Анджелесе или на Багамах, а под Воронежем, в то, что, согласно последним предсказаниям гималайской старухи из Улан-Удэ, лохнесское чудовище заразилось СПИДом от снежного человека". Вот тогда в зале раздается смех, потому что за сказанным - картинка.

- Послушать все это, и так нас становится жалко. Тем более сейчас, когда, по слухам, все продукты, которые не попадают на прилавки, закапывают в лесу...

- Да, и мы с женой ездим теперь туда нарыть колбасы, сыра. Раньше надо было знать мясника, а теперь - лесника...

Эх, сколько всего разбазарено... В тот же космос возили всех задарма. Мы же все-таки великая держава, а не пони. Мы что, жить стали лучше, когда узнали, как ведет себя в невесомости сын простого монгольского скотовода? А прокатили бы разок пару шейхов из Саудовской Аравии... За выход на орбиту - миллион, назад запросится - вот тут можно и поторговаться.

Недавно на Московской международной выставке японцы демонстрировали товары будущего. Чего только там не было! Авторучка, которая пишет под водой. На кой она мне? Кому там под водой писать - знакомой медузе, что ли? Устройство для разбивания сырого яйца. Зачем? Бздынь об лоб соседа - и все. Машинка для выбривания волос из уха. Представь, если наши такую выпустят. В ухо никогда не влезет или выбривать будет вместе с мозгами. Я чуть не купил у них очки с дворниками. Можешь представить наши очки с дворниками? Лично я не могу представить даже дворника в очках.

Много наших на этой выставке собралось, рты разинули. А один японец к нашему подходит: "Сто у меня в руке, сто у меня в руке?" Наш решил пошутить: "Что у тебя в руке? Телевизор". - "Правильно, тогда сказы, сколько стук...".

В московском аэропорту Домодедово, кстати, под потолком телевизор висит, а под ним на веревочке швабра. Сколько японцам ни объясняли, они так и не могли понять, что это дистанционное управление. Они все недоумки - я точно тебе говорю. Недоразвитые с детства!

В Штатах я как-то пошутить вздумал. Подошел к продавщице: "У вас есть грелка для пупка?". Она даже не улыбается, потому что если есть машинка для выбривания волос из уха, то почему не может быть грелки для пупка. Она говорит: "У нас нет, посмотрите в соседнем магазине". Я ей: "Там тоже ее нет", так она: "Можете оставить заказ". Такого поворота я не ожидал, но сориентировался и написал: "Прошу изготовить грелку для пупка с дистанционным управлением". Она снова не улыбнулась, говорит: "Оставьте свой адрес". Я написал адрес Юрия Радзиевского, бывшего капитана рижского КВН. Он теперь в Нью-Йорке живет и давно не звонил что-то. Видимо, грелка для пупка пришлась ему по душе.

Мы самые умные, самые выносливые! Весь мир от СПИДа страдает - нам и это нипочем. В Сибири, говорят, две деревни СПИДом переболели - хоть бы хны. Просто микробы СПИДа в советской крови не живут - они в ней дохнут. Они эту гадость жрать не могут.

Мы самые изобретательные! Паровоз выдумали и сапоги женские на платформе КПСС тоже. Самолет мы сконструировали, кожаные куртки еще в гражданскую применяли - от них пули отскакивали. А рентген, думаешь, где изобрели? В Германии? У нас! Я сам читал: еще в XVII веке один приказной дьяк говорил перед вечерней своей жене: "Я тебя, стерва, насквозь вижу!".

Единственное, что они придумали, так это полиэтиленовые пакеты. Зато мы первые догадались эти пакеты стирать и, вывернув наизнанку, сушить на веревке.

Мы самые непобедимые! Американцы кричат, что войну в Ираке выиграли. Мы ее выиграли! Кто столько лет Ираку оружие поставлял? Ни одна ракета в цель не попала - против ветра летели. Мы им еще и противогазы продали - они же не знали, что наши противогазы работают только на выдох.

А вообще... Мы контрабас путаем с виолончелью, Бабеля с шнобелем, Сару Бернар с сенбернаром. В филармонию не ходим, концертные залы захватили ясновидящие и экстрасенсы. Вечерами по телевизору Кашпировский лечит народ и экономику, а по утрам Чумак заряжает тазики...

Впрочем, над нами грех смеяться. Мы - святая страна, выполняющая перед человечеством величайшую миссию. Мы всему миру показываем, как жить не надо. Не дай Бог, если нас не было бы - еще кто-нибудь мог пойти таким путем. А теперь - никогда в жизни. Мы так напугали все страны Октябрьской революцией, что они пошли по другому пути и с испугу построили социализм.

Любая система - это известно всем - должна иметь начало координат. Мы - начало координат, мы - полный ноль по оси абсцисс и оси ординат. И мы никогда не погибнем, наше государство вечно, потому что цивилизации погибают только после расцвета культуры.

- Что ж, расцвета культуры нам, видимо, не дождаться. А вот перестройка надолго?

- Перестройка, по-моему, это не надолго - это навсегда. О том, впрочем, и плакаты свидетельствуют. К последнему съезду толстолобики наши новый придумали: "Перестройка - дело народное". Понятно? Понятно. Не их дело - народное. Конечно, я не все еще плакаты понимаю. Ну, например, этот: "За социализм с человеческим лицом". А раньше у него что, звериная харя была, что ли? Единственный верный, скажу тебе, лозунгу нас на всех станциях метро висит: "Выхода нет".

- С концертами вы уже ездите лет пять, наверное. Не надоело?

- Вот если я скажу: надоело, это будет полный ответ?

- Очевидно.

- Тогда надоело (Смеется), очень надоело. Сейчас вместе с Александром Четверкиным написал по роману Гоголя пьесу "Тарас Бульба", инсценировка которой пойдет в Малом театре. Сам тоже написал пьесу, правда, комедийную, но не сатирическую. Такие вот предпринимаю шаги, дабы сменить жанр.

- Писать вы предпочитаете в поездках или дома, в тиши кабинета?

- Пишу где угодно, лишь бы писалось. Дома отрывают звонки, друзья, знакомые... Понимаешь, наступает период, когда все время кому-нибудь от тебя что-то надо. А так как вокруг много хороших и добрых людей, начинаешь жить жизнью других, а не своей собственной. Чем быстрее это прекратится, тем будет лучше.

- Вижу, вы устали...

- Очень. Мне становится неинтересно, потому что все равно ничего не меняется. К тому, что хотел сказать, больше добавить нечего, могу лишь другими словами выразить то же самое. Найти какой-то новый поворот, интересный сюжет, но суть остается та же...

- Но вы ведь можете себе позволить уехать куда-нибудь далеко и не думать уже о сатирических рассказах...

- Вот если бы от меня отстали все администраторы, менеджеры, импресарио, журналисты и друзья, я бы обязательно это сделал. Но у меня нет такой возможности, потому что очень большому количеству людей обязан. Я не могу их подвести.

- А мемуары написать не желаете?

- Рано - сначала надо написать что-то хорошее.

- Что же вы читаете сами? Не только ведь то, что пишете...

- Мало того, что я не пишу, так еще и не читаю. Я, как акын, - пересказываю. Что вижу, о том и пою. Я никогда, кстати, не писал рассказ о двух девятых вагонах, который принес мне первый большой успех, - я его наговорил.

Когда-то Моруа, по-моему, в "Письмах незнакомке" написал: "Надо читать то, что хвалят друзья, которым доверяешь". Ну а так как друзей, которым я доверяю, мало, то и читаю соответственно. В прессу не заглядываю принципиально. То была тенденция приписывать партии и Советской власти все самое хорошее, то наоборот - самое гнусное и отвратительное.

Раньше я мало читал классику - больше периодическую литературу, особенно иностранную. Сейчас отношение к ней изменилось, и современные полупублицистические, якобы художественные, опусы вообще меня не интересуют. Подавно не интересуют порнографические произведения. Не в прямом смысле, конечно, но роман "Космические проститутки" читать никогда не буду, хотя он и издан большим тиражом. Чудовищное вообще явление, учитывая, что бумаги для того, чтобы издаваться талантливым молодым авторам, нет. Я о себе не говорю - у меня в этом смысле все в порядке, а вот им каково, если все уходит на космических проституток, суперменов, сексуальные анекдоты и гороскопы, на потребу низкопробному читателю, чтобы еще больше испортить его вкус.

- Поэзия вас интересует?

- Да, я ее очень люблю.

- Кого именно?

- Вознесенского, например, Евтушенко, Ахмадулину, раннего Рождественского. У меня не элитарный вкус, такой, что я один понимаю, а остальные нет. Элитарная поэзия безжизненна, комнатна, а комнатного я не воспринимаю - мне с простором подавай.

- Можете ли вы привести примеры остроумия, которые вас восхищают?

- Вопрос интересный, но наиболее остроумны, как правило, непридуманные фразы и ситуации. Ну разве сказанное одним деятелем: "Пора прекратить огульное охаивание эпохального значения" - неостроумно?

При переезде из города в город я вижу и слышу такое количество глупостей, что, рассказывая о них со сцены, долгое время могу себя сам кормить. В Израиле, помнится, Шелеста спросили, почему он в свое время не встал на заседании Политбюро и не сказал, что в отношении Израиля проводится неправильная политика. Петр Ефимович нашелся: "Если бы я встал, то где бы потом сел?". Тогда Шелесту задали более сложный вопрос: "Как вы, антисемит, отважились приехать в Израиль?". Он и ответил: "Это неправда, я всю жизнь любил..." - пауза... Слово "еврей" он сказать не может - оно ему кажется неприличным, как ругательство, но поскольку вокруг евреи, он второй заход делает: "Я всю жизнь любил... - и тут находит гениальный выход, -...любил лиц еврейской национальности"...

Чиновник в Белоруссии сказал: "Мы тут Булгакова выпустили, "Роковое сердце" и "Собачие яйца". Это было в Министерстве культуры, причем засмеялся я один. Не знаю, может, они действительно их выпустили...

Еще пример. Встретились как-то в ЦДЛ с Жванецким - мы в хороших отношениях, - поздоровались, а говорить вроде не о чем. Чего мне его хвалить, а ему меня ругать - пошли пообедать. Напротив сидят две девушки, высокие, красивые. Жванецкий посмотрел на них и говорит мне тихо: "Странное дело - в стране плохие продукты, а перерабатываются в такое чудо". Тот же Жванецкий очень точно как-то заметил, что история России - это извечная борьба невежества с несправедливостью. В этом глубокий есть смысл и литературная законченность.

- Вы выбираетесь иногда в театр, кино?

- Иногда в театр, иногда в кино, но что значит кино? Оно теперь у всех на дому.

- Имеете в виду видео?

- Не только. В некоторых вещах наше ТВ мало в чем ему сейчас уступает. Американцы, например, не верят, что "это" идет у нас по телевидению. У них очень пуританская страна. В Штатах я видел фильм о советских проститутках, снятый американцами, в котором показывали наши рок-группы и американские. Американские намного приличнее наших, они по сравнению с нашими лорды. Они замечательно держатся, а наши из кожи вон лезут, только бы показать, что они, как американские, западные, что тоже щи не лаптем хлебают. Это так примитивно, так ужасно выглядит. Более того, некоторые кадры советского телевидения американское телевидение вырезало - у них такие гадости цензура показывать не позволяет.

- Какие вы предпочитаете театры?

- "Современник". Я просто дружу с Галей Волчек и иду по пути наименьшего сопротивления.

- А какую музыку любите?

- С полутонами, независимо от того, классика это или джаз. Я не люблю рок-музыку: там нет полутонов, и для меня это ниже пояса. Говорят, что громкозвучащая музыка действует молодежи на уши и они ловят кайф, как от наркотиков. Видимо, от этой громкости что-то в крови выделяется, какой-то биологический идет процесс. Я люблю Шопена, Листа, Чайковского. С точки зрения классики у меня, казалось бы, очень примитивный вкус. Недавно, например, открыл для себя Альбинони.

- Кто из эстрадных исполнителей вам близок?

- Хазанов.

- А из песенных?

- Ой, я чего-то не знаю. Не знаю, чью бы пластинку купил. Ну а вот ты покупаешь советские пластинки?

- Бывает...

- А у меня ни одной нет. Не потому, что преклоняюсь перед Западом, а потому, что слова наших песен не воспринимаю. Недавно опять слушал: "Полем свежий ветер, я давно его хотел...". Кошмар какой-то...

- Подавляющее большинство ваших коллег имеет высшее образование. Какое, если не секрет?

- Врачей среди нас двое - Арканов и Горин. Все остальные, как это ни банально звучит, - инженеры.

- Писатели-сатирики, наверное, не очень-то симпатизируют друг другу. Интересно, чувствуете ли вы какую-то зависть со стороны коллег?

- В последнее время, да. Говорят какие-то вещи за глаза, но до меня доходит. Особенно это усиливается после телепередач с моим участием.

...Лично я дружу с Петросяном. У нас с ним примерно такая же дружба, как у Винокура с Лещенко. Женя читает много моих рассказов, а меня потом спрашивают: "Почему вы исполняете рассказы Петросяна?".

- На улицах вас узнают?

- Нет, я даже в метро езжу спокойно.

- Но когда хвалят, приятно?

- К сожалению, да.

- А почему к сожалению?

- Потому что это примитивное качество, а мне так не хочется быть примитивным.

- Что же вами движет - тщеславие или что-то другое?

- Хорошо сказал: "Что-то другое". Оно-то как раз и движет.

- Вам никогда не предсказывали, сколько проживете?

- Мне Глоба предрек: "Или умрешь рано, или будешь жить долго". Такая вот обтекаемая формулировка. А его ученик долго чего-то рисовал и заметил потом: "У вас Меркурий в Венере, что означает повышенное чувство юмора. Об этом говорят звезды". А еще сказал: "Вы в достатке живете", и знаешь (Смеется), в общем сошлось...

- Вокруг нас, говорят, множество потусторонних явлений. Верите в это?

- Явления, безусловно, есть, но они необъяснимы, во всяком случае для меня. Я, если хочешь, до них не дорос и не знаю, как отличить тех, кто выпадает в астрал на планете Трон, от тех, кто выпадает в осадок. В стране нет еды, а кто-то в астрал выпадает. Может, с голодухи, не знаю.

Существовали Достоевский, Чехов, Толстой, какие-то реальные мысли были, а сейчас смутное время и такое количество этих людей развелось... Я их астралопитеками называю. Недавно по радио передали, что в Нефтеюганске черт выскочил из нефтяной скважины, показал рабочим фигу, и они разбежались по домам. Бред какой-то, страна сошла с ума. Рабочие разбежались по домам. А так они разойтись не могли, им черт понадобился? Журналиста вызвали, он диктофон опустил вниз, и там голоса какие-то - пекло обнаружили. В Нефтеюганске пекло, оказывается....

Многое невозможно объяснить. То, например, что у нас вся страна слушала по радио "минуту молчания", заряженную Алланом Чумаком... Люди слушали "минуту молчания", причем некоторые записали на магнитофон, чтобы потом сделать погромче...

...Когда я читаю "Буратино", мне больше всего нравится место, как он зарыл деньги и ждет, пока они вырастут. Это ведь наша страна дураков, совмещенная с полем чудес. Зарыли и ждем, пока вырастет. Под "минуту молчания"...

- На концертах вы неизменно появляетесь с одной и той же коричневой папкой. Это суеверие?

- Нет, я не суеверен. Верю лишь в то, что если работаешь, живется хорошо.

- Ну а вам хорошо живется?

- Грех жаловаться. Плохо мне бывает лишь по причине неудовлетворенности собой.

- Потрясения у вас в жизни бывали?

- Если и да, то они, в первую очередь, связаны с поездками за границу.

- Что может вас рассмешить?

- Тоже, что и других людей, - я человек без отклонений.

- А плакать что-то может заставить?

- Да, я очень сентиментален. Плачу от плохих фильмов, хотя от хороших тоже. Секс и боевики не трогают совсем, а вот признался один человек другому в любви и музыка пошла тоскливая...

- Чего вы больше всего боитесь?

- Потерять умение писать.

- Это как потерять голос?

- Да, хорошо сказал. Тебе вообще хорошо - берешь интервью, задаешь вопросы и сам же на них отвечаешь. А вообще страх потерять умение писать висит надо мной как дамоклов меч и никуда от него не деться.

- Ну а если вас, предположим, забудут?

- Значит, я должен был больше работать.

- Как считаете, на сегодняшний день вы уже состоялись? Как личность, писатель?

- Еще не состоялся, но создал для этого платформу. Создал ступеньку, что само по себе страшно.

- Гоголь писал, что у сатиры есть один положительный герой - смех. Следовательно, если песня помогает нам строить и жить, то юмор, очевидно, помогает выжить...

- Ты совершенно прав, и пока еще люди смеются над собой, мы можем на что-то надеяться. Во все времена кумирами публики были поэты. Теперь их заменили сатирики, но это ненормальное явление, и я надеюсь, что поэты когда-нибудь снова станут властителями душ на нашей многострадальной земле...

1991.



Михаил Задорнов был, есть и будет интересен всегда. Умный, колкий, ироничный. Беседовать с ним - одно удовольствие...

- Как вы относитесь к политике?

- Как это ни странно, очень спокойно. У вас выборы прошли, у нас скоро будут, но я никогда за политиков не волнуюсь.

Помню, когда-то давно, лет пятнадцать назад, Арканов, Измайлов и Смолин брали меня с собой в разные города, чтобы увеличить среди выступающих писателей-сатириков процент русских. Это, между прочим, тонкая шутка (Смеется). Так вот, пришел я в Баку в номер к Арканову, а он сидит и смотрит в стену немигающими глазами. Я спрашиваю: "Аркан, ты че делаешь?". Он говорит: "Гляди, два клопа ползут". - "Ну и что?". - "Интересно, пересекутся или нет. Давай вместе смотреть до обеда". Вот так я и на политику смотрю. Мне совершенно все "по барабану" - они все равно друг с другом сведут счеты.

...Кто-то из них обозвал меня шутом, но извините: с поста шута снять невозможно, а они все становятся шутами, когда их снимают.

Часто после концерта меня просят: "Высмейте Жириновского. Он антисемит, а его в Думу выбирают, что у нас за народ такой...". Ну, во-первых, вы знаете, о ком идет речь, весь мир знает. А во-вторых, Жириновский - явление очень интересное и хорошо, что его в Думу выбрали. Скукота была в стране, а когда он выступает - весело! Муж жену зовет: "Иди с кухни быстрее, Жирик по телеку". И Жирик оправдывает надежды: от него все время шевеление какое-то.
Он - очень умный человек и сделал хорошие деньги благодаря тому, что умеет говорить где надо и что надо.

Когда-то Александр Македонский собрал гостей-гурманов и сказал повару: "Приготовь блюдо, которое бы всех поразило". Повар приготовил вареных, но шевелящихся раков. Македонский удивленно спросил: "Как это тебе удалось?". Повар ответил: "Мой господин, это же очень просто. Конечно, вареные раки шевелиться не могут, но чтобы они шевелились, на дно я положил живого". Вот тебе Жириновский - благодаря ему вся эта мертвечинка шевелится.

Наверное, многие видели, как он поливал депутатов минеральной водой. Потрясающе интересно! Все прильнули к телевизору. Он ведь очень хороший артист. Я по нутру своему режиссер, я все вижу. У него глаз горит, он кричит: "Пшел вон, пшел вон!" и... поливает. Потом смотрит совершенно спокойно - ни рука не трясется, ничего. Затем сразу "включил глаз" по системе Станиславского и опять... В результате извинился и сказал: "Магнитные бури на гормоны повлияли". Гений!

Я сам люблю его слушать. Он говорит: "Земля - крестьянам, однозначно! Забирайте и уходите". Он все раздает. "Металл - металлургам, вода - морякам". Он даже где-то пообещал сексуальным меньшинствам, что если его выберут, они большинством станут.

Кстати, голосование всегда примерно показывает, кого в стране сколько. За Жириновского семь процентов голосуют, и мы знаем процент больных людей. За партию "Наш дом - Россия" (это партия власти) столько-то, и мы знаем количество тех, кто ворует. За коммунистов такой-то процент голосов - это те, кто хотели воровать, а им не дали...

- А Лебедь?

- А что Лебедь? Хочется, кстати, чтобы он попрезидентил чуть-чуть, чтобы посмотреть, как наши чинушники выстроятся к нему в очередь в желании лизнуть и будут переучиваться из тенниса играть в городки.

Мне нравится Лебедь, его слова не могут переврать даже журналисты. Одна журналюжка, вся в "хотюнчиках" (это важная деталь), мерзопакостный вопрос в девяносто шестом заготовила: "Как дома отнеслись к тому, что вас уволили?". Он говорит: "Нормально. Пришел домой - собака довольна". А однажды Лебедя спросили: "Как вы относитесь к тому, что Эстония претендует на наши территории?". Он гениально ответил: "Ее место у параши". Ты смеешься, а Эстония год молчала. То ли ответ переводила, то ли место подыскивала.

Последний раз он меня порадовал, когда его спросили: "Ваша любимая поговорка?". - "Тише едешь - шире морда", - последовал ответ.

...Черномырдин, кстати, тоже поговорками сыплет, причем вообще непонятно, откуда он их берет. Намедни сказал: "Нельзя, так сказать, запрягать лошадь, так сказать, посреди телеги". Не знаю, чеон имел в виду, может, чего напутал. У нас в детстве была такая игра: путать пословицы - мозг развивает. Начало - от одной, концовка от другой. Типа "Сделал дело - баба с возу".

А еще Лукашенко меня порадовал. Есть у него два перла. Первый: "Наш народ будет жить плохо, но недолго". И второй... Представил Лукашенко? "Я наш парламент перетрахывал и буду перетрахывать!".

- Да, к Чубайсу, например, придраться в этом отношении сложно...

- Чубайс - умный. Они как придумывали с Немцовым что-нибудь, Черномырдин ничего понять не мог. Он только глазами своими государственными крутил...

Нет, я люблю Черномырдина. Я его сразу полюбил, потому что он не знает, как слова употреблять. Может сказать: "Надо боронить народ". Хорошо, что не вспахать...

Из Черномырдина, кстати, был бы классный министр чрезвычайных происшествий. Он приехал куда-то и заявил: "Надо срочно ликвидировать все жертвы катастрофы". В парламенте ему замечание сделали, так он сказал: "Все ваши замечания мы соберем в одно место". А недавно стоял-стоял и вдруг выпалил: "Я далек от мысли".

Однажды он встречался с интеллигенцией и признался: "У меня защепило в душе". Потом как-то произнес: "Нельзя не платить деньги - страна может вспучиться". Зря смеешься, это сильная угроза Западу. Россия и так не подарок, а вспученная - просто забрызгает всю Европу.

Я Черномырдина Цицероном называю. Когда Ельцин выздоровел, он отрапортовал ему: "Борис Николаевич, мы все эти пункты проработали от "а" до "б". Ну, Цицерон просто!
А когда Черномырдин в свою очередь выздоровел, Ельцин тоже отличился: "Черномырдин - молодец, он везде побывал: и сверху, и снизу"...

Единственное, что мне претит в их политике, так это то, что они полностью легли под американцев. У нас ведь сейчас правительство чисто американское, так что если горячей воды нет, надо прямо Клинтону писать. Больше никто не послушает. Один Лукашенко США противостоит: его партизанский отряд засел в Белоруссии.

- На своих концертах вы много рассказываете про Америку. Почему?

- Да потому, что это главная страна земли, наш хозяин. Америка - хорошая страна, но лично для меня один недостаток в ней существует - американцы. Я не хочу, например, чтобы наша эстрада превратилась в этакий "Макдональдс" в культуре.

...Когда первый разя приехал в Америку и увидел пятьсот сортов колбасы - обалдел. Сказал: "Сфотографируйте меня с этой колбасой", потому что для меня тогда колбаса и цивилизация были синонимами. Сейчас я эту колбасу не ем, потому что она мне неприятна. Я знаю, что американцы - профессионалы, что они готовят ее из очень вкусного картона, что от нее полнеют. Ты думаешь, американцы худенькие? Как бы не так - всех худеньких они у себя в фильмах сняли, а в Америке такие "чизбургеры" ходят, по сравнению с которыми наши шпалоукладчицы - просто модели.

Знаешь, когда я в первый раз летел в Америку, думал: "Боже, о чем я буду с американцами говорить? Они ведь такие образованные...". Но оказалось, что это в Советском Союзе очень хорошее образование было, классное образование. Когда бизнесмены говорят: "Мой сын учится в Америке", я считаю, что это не очень интересно, потому что американцев не учат в государственных школах, как следует писать, читать. Так, чуть-чуть спортивные игры, чуть-чуть, чтобы было о чем говорить в компании...

Когда-то я получил двойку по литературе за то, что не знал, как звать коня Болконского. На черта мне это надо было? У наших людей головы, как мусорные ведра, забиты совершенно ненужными знаниями. Мир не проходит, в каком году ослеп Кутузов, - им это неинтересно, - а у нас изучались фамилии, даты, имена коней...

Наши люди не зря обожают глотать кроссворды - им хочется выбросить все это к чертовой матери. Я сам слышал в аэропорту в Чите: "Давай, Вась, разгадаем кроссворд - до самолета минут пять осталось. Знаешь седьмой спутник Нептуна?". - "Знаю". Откуда наш знает седьмой спутник Нептуна? Зачем ему это?

Это патологические знания, ненормальные. Американцы - они и Нептуна не знают. Они думают, что это мужик с вилами, который ходит по пляжу. Ты смеешься, а мне один американец доказывал, что они разгромили Наполеона. Я даже спорить не стал. Сказал: "Знаю, вы это сделали на своей территории. Была зима. Партизаны выскакивали из айсбергов Белоруссии в штате Кентукки". Он не понял, что я шучу. Другому американцу я сказал: "Вам надо выпустить глобус Америки". Знаешь, что он ответил? "Давай с тобой в пополам войдем".

У них нет такого юмора, как у нас. Конечно, у нас процент "толстолобиков" тоже имеется, и мне иногда трудно бывает в некоторых городах, потому что не все знают, что я с юмором выступаю, но у них... Посмотри американские комедии. Нет Жванецкого, нет Задорнова, которые говорят, не кривляясь. У них фильмы сняты по первой сигнальной системе рефлексов Павлова. Гм... - и слюна пошла. А в конце нефтяная вышка упала, слегка поцарапала героя, ударилась о челюсть Шварценеггера и переломилась, обещав прощальный поцелуй...

Нашим нельзя показывать американские фильмы, у нас другой биологический ритм: мы чувственные люди. Американец, который поел чизбургеров и гамбургеров в "Макдональдсе", посмотрев такой фильм, засыпает спокойно. Наш, пока сам нефтяную вышку не опрокинет в конце, не заснет. Мы - другого склада люди. Американцы, например, не могут смотреть фильмы Никиты Михалкова, Гайдая. Они их не понимают, для них там недостаток действия - нет гонок, рефлексов павловских нет.
Я горжусь нашими провинциальными театрами. В Америке идут одни и те же спектакли в одном и том же театре по десять, а то и пятнадцать лет, пока вся страна за него не отдаст "бабки". У них нет такого, чтобы прийти, раздеться, парча... У них кладут пальто на коленки и смотрят зрелище. "Титаник" раскалывается, хлещет вода, а в зал ничего не попадает - все в оркестровую яму. (У нас бы и балкон смыло к чертовой матери). Потом на сцену вертолет спускается...

Мы с Галей Волчек в Нью-Йорке ушли со спектакля "Мисс Сайгон". Ну неинтересно! Да, хорошо танцуют, хеппи-энд, вертолет... Они плачут, американцы - дети, у которых наступило половое развитие. Кто у нас будет плакать, если сейчас сюда спустится вертолет?

Они не вникают в драматургию, а смотрят зрелище. Чехов не может идти у них для массы людей, потому что по американским меркам вишневый сад надо вырубить, сдать в аренду и меньше по этому поводу переживать.

Они не признают искусство сочувствия. Их картины такие: красная птичка на фоне зеленого неба - полутонов никаких. А вот чтобы на фоне грозового неба на березке девушка повесилась - этого искусства они вообще не понимают.

Мне, конечно, как русскому человеку ближе наше. Мы все-таки воспитаны у костра, с отмороженными ногами. "Милая моя, солнышко лесное"... Я человек прошлого, мне это мило. С любимой или с нелюбимой - не имеет значения: главное, чтобы всю ночь комары... Она думает, когда ты ее скорее в спальный мешок затащишь, а ты ей: "Родная, я по тебе соскучился"...

Американцы даже семечки едят очищенными. Нам это надо? А где процесс? Мы семечки едим, чтобы наесться, что ли? Нам процесс важен. Сидишь на большаке, глаза, какдва круглячка, вырезанных из студня, - в большак, мозг к космосу подключен... Где удовольствие от всего этого?

Мы совершенно разные, причем наш человек мне во сто крат милее. Многие американцы ходят на похороны с венками, взятыми напрокат. Взял венок, пошел, похоронил, забрал, сдал, следующий пошел с этим венком плакать.

Американцы никогда не сигналят фарами на дорогах: мол, за кустом гаишник. Во-первых, те за кустом не стоят, а во-вторых, только наш человек всегда солидарен с другим против властей, и всегда от души: "Вот тебе, мент поганый!". И глаза, как фары, горят от радости...

В американской жизни души нет. Приезжаешь с компанией в лес: поляна для пикника, а там уже все приготовлено. Трава расстелена, комары перебиты, в братской могиле лежат, в пне розетка, в дупле унитаз... Ажизнь души где?

Знаешь, кстати, как американцы ездят рыбу ловить? Вот скажи, это для нас? Звонят в фирму, фирма бурит лунку, другая привозит консервированных червяков. Над лункой ставится домик, чтобы не дуло, и он сидит, удит рыбу и отпускает. А процесс где? Ветер, сто граммов, подключение к космосу? Где жизнь души, черт возьми?

У меня двое знакомых поехали однажды на рыбалку. Пока ехали,
жутко напились. Вышли из машины и стали лунку бурить. Прямо на дороге пробурили. Сидят, не понимают: "Почему по реке автомобили ездят?". Вот это жизнь души!

Рассказываю еще историю, которая возможна только в России. Двое пошли по грибы... Ну, напились, естественно, - они ведь по грибы пошли. Сидят на опушке, вкусно закусывают, грибы собрали - три лисички. И вдруг выходит на поляну лось. Один лося видит, второй - нет. Тот, который видит, запустил в него бутылкой - он думал, что лось побежит. И лось побежал, но на него. Тот, который видел лося, кинулся наутек, ни слова не сказав тому, который не видел. Вот бы заснять это! Лось уже наклонил голову, второй вскочил... Такое только в России возможно. Убегая от лося, он, на бегу обернувшись, кричит ему: "Это не я в тебя запустил бутылкой!".

Ну, славная страна, согласись!

- С Россией и Америкой ясно, но есть же еще Европа?

- В Германии женщины и мужчины моются в банях... одновременно. И никто ничего... Ты эту вялость немецкого организма можешь себе представить? Нас со Жванецким лет эдак тринадцать назад пригласили в немецкую баню. Мы с ним разделись, зашли... Знаешь, какое первое возникло желание? Взять шайку! Прикрыться охота, а нечем. Прижались друг к другу...

- ???

- Не в том смысле! Просто друг другом прикрылись. Я - левым бочком, он - правым. Красные сидим, как два Винни-Пуха. Я с испугу прикрыл даже грудь. И вдруг перед нами ложится немка. Наглая! Раскинулась немка широко! Смотреть нехорошо, а не смотреть невозможно. Жванецкий, гордый такой, снизу кричит мне: "Вид потеющей женщины меня не возбуждает".

Но больше всего мне понравился немец, который нас в баню повел. Мы уже оделись, уходить собираемся, а он спрашивает: "Ребята, вы сегодня на стриптиз вечером пойдете?". Жванецкий ему: "Ты дурак? Стриптиз - сорок восемь марок, а баня - шесть". Немец заулыбался: "Я как-то раньше об этом не думал". Ну, тупые, жуткое дело! Одноклеточные!

Клянусь, у нас многое живее. Приезжаешь в любой город - краеведческий музей. Во всех городах - краеведческие музеи. Там, конечно, чушь: череп мамонта, найденный в Армении, или трусы красноармейца, пробитые пулей белогвардейца, но тем не менее...

Право же, у нас очень многое трогает. Я видел американцев, которые не знают, что это такое "до нашей эры". Они думают, что "до нашей эры" - это до того, как они родились, после - после того, как они родились. Двое молодых американцев - об этом в газете писали - думали, что Гитлер и Сталин - рок-звезды тридцатых годов.

Мы, честное слово, преувеличиваем значение американцев. Да, парадные у них великолепные, но толку? У нас зайдешь в парадное - варвар живет, но разговоришься - интересный человек, спутник Нептуна знает. У американцев зайдешь в подъезд - культура необыкновенная, а разговоришься - ну, варвар варваром.

Нам нравятся англоязычные песни, потому что мы не понимаем, о чем там идет речь, а у них философия простая: я пришел, а ты умерла - не мудрствуя лукаво.

Сейчас, кстати, некоторые наши поют песни, и я не верю своим ушам. У нас в России есть одна певица, так она поет: "Войди в меня!". Причем она хорошенькая и не надо, по-моему, никого упрашивать. А у нее чего-то не в порядке с туловищем, потому что она еще поет песню с таким припевом: "Я по тебе соскучилась, соску-соску-соскучилась".

Я иногда плачу, это правда, и в первый раз зарыдал, когда услышал: "Я тебя слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила". Совсем ей пиндюлечка, что ли, досталась?

Песни причем поют зачастую безграмотные. "Зайка моя"... Зайка - это заяц, это - он, от суффикса род не меняется. Если "зайка моя", то свинюшка - мой. Или он не ей эту песнь посвятил, я не знаю.

Недавно (хорошо, что не я за рулем был, а водитель - я бы точно врезался) группа одна порадовала. "Я купил пирожок, укусил его в бок, укусил в передок". Ты можешь мне ответить, где у пирожка передок?

Я, кстати, первый обратил когда-то внимание, что эту строчку нельзя даже актрисе сыграть: "Что ж ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня". Это же как надо нажраться, чтобы до такой степени окосеть?! Причем друг ее тоже напился, потому что уже невтерпеж: "А рассвет уже все заметнее, так, пожалуйста, будь добра!".

А наши коммунисты... Ни черта не понимали, что петь. Вставали и с патриотизмом затягивали: "Соберем, и засеем, и вспашем". А ведь наоборот надо делать. Поэтому и урожая не было в стране никогда.

В одной из песен есть такая строчка: "Ты не ходи и глаза не отвертывай". Чувак, представляешь, с отверткой ходил - раз-раз и выковырял... Смеешься, а вся страна над этими песнями плакала. Я сам плакал, когда слышал: "И молодая не узнает, какой у парня был конец".

- Ваша коллекция лозунгов и плакатов за последние годы пополнилась?

- Ну а как же! В Челябинске на одном из заводов висел плакат: "Щебень на любой вкус", а в Харькове в День Победы когда-то вывесили чудный лозунг: "Привет освободителям Харькова от немецко-фашистских захватчиков!".

Недавно Якубович показал мне на автостоянке при аэродроме испытателей объявление. Я в жизни бы не поверил, что наша страна настолько грустная, пока не увидел своими глазами: "Администрация автостоянки не несет ответственности за упавшие на машины самолеты".

Владивосток. Дорога на кладбище. Над ней плакат: "Порожний рейс - убыток для государства". А на роддоме в Караганде лозунг: "Слава нашим шахтерам!". Чудный плакат о природе я увидел в Новосибирске. "Граждане россияне! Берегите природу Родины, отдыхайте на Кипре!".

Из Ульяновска я должен был вылететь в Москву. Еду в аэропорт. Перед Новым годом три авиационные катастрофы, мне и так не по себе, а тут плакат: "Аэрофлот предлагает новогодние скидки"...

Но буквально добил меня перед полетом другой плакат. Будешь в Ульяновске, обрати внимание. Стоит стюардесса, улыбается, и написано: "Счастливого пути!". Она с цветочками, все хорошо, но у нее четыре гвоздики в букете.

Наши страны сейчас в коммерческих ларьках. Это такое чудо - ходить и читать, чего там написано. В Харькове я прочитал ценник: "Котлеты по-киевски (США)".

А иногда плакать хочется. Недавно чуть не зарыдал. В газете женщина описывает свои прелести, потом пишет: "Хочу мужа с квартирой, машиной". Пытается, так сказать, быть жесткой. Но далее - приписка. Такая, видно, была судьба, что и смеяться, и плакать: "Палатки и байдарки не предлагать!". Во, набайдарилась девчонка!

В Запорожье: "Полюблю хохла любой национальности". Я не виноват, я это читаю в газете. Как я мог не купить крем, у которого такая реклама: "Один мазок (уже сочное слово, да? Но дальше - лучше) этого крема отбивает запах пота на пятнадцать дней"?

А наш человек еще сохранил графоманское желание все рифмовать, как в совдеповские времена. Типа "Съешь сало, чтоб душа сказала". В Екатеринбурге в пельменной я прочитал: "Скушай, милая, пельмень, будешь прыгать, как олень".

Очень интересно читать следовательские протоколы, когда следователи, и сами не шибко грамотные, записывают за еще более не шибко грамотными обвиняемыми. В результате: "Жена трупа сообщила...", "Водитель утверждает, что отвез обвиняемую, отсадил ее за углом и уехал". Особая примета: "Лицо - глупое". Ты можешь найти у нас по ней человека? А вот следующую особую примету я бы прочитал и сразу сказал: "Это он". "Глаза голубые, сросшиеся на переносице".

В Москве ларек. Это не садизм, а такое название: "Кожа мужская турецкая". В другом ларьке прочитал я объявление: "Не дайте обмануть себя в другом месте - только у нас". Я не могу не читать то, что эти полуграмотные бизнесмены пишут. А как тебе такой ценник: "Лифчики дамские"?

Конечно, много смешного в медицине. В Новосибирске мне прислали инструкцию противозачаточных средств, и там в графе "противопоказания" было написано - "беременность".

В травмопункты в Москве зачастую сажают студентов-практикантов, которые о травмированных записывают в журнал то, что видят. В результате получилось так: "Диагноз: ушиб всей бабушки".

- Наша беседа, к сожалению, подходит к концу. Пару во
просов напоследок. Как вы относитесь к сексуальным меньшинствам?

- Слушай, я к сексуальным меньшинствам не отношусь!

- А какая ваша настоящая фамилия?

- Вот антисемит ты! Моя фамилия - Цехельсон!

1998.



После легендарных поэтов-шестидесятников собирать переполненные зрителями стадионы удавалось только целителям, звездам эстрады и, как ни странно... писателям-сатирикам. Возможно, в свои пятьдесят с хвостиком Михаил Задорнов не самый молодой из них, зато самый поджарый и злой. Кажется, этот записной циник для того и морит себя диетой, чтобы не растратить желчи и едкого вдохновения, которыми сочатся его "задоринки", "задорнушки" и "за-дорнизмы".

В отличие от более упитанных и, соответственно, менее ядовитых коллег по цеху он неохотно шутит на проверенные темы: о любви (не к Родине), сексе и прочих естественных проявлениях человеческого организма. Его конек - политические хохмы. А самой большой хохмой стало в свое время появление на концерте Задорнова в Юрмале самого Ельцина. Это был единственный в жизни писателя случай, когда публика смотрела не на сцену, а на десятый ряд, где разместилась легендарная VIP-персона...

Впрочем, это было давно - в начале девяностых. С тех пор власть имущие не балуют сатирика вниманием. Над его монологами и миниатюрами хохочут, сотрясаются в конвульсиях и рыдают обычные постсоветские граждане. Те, которые не боятся ни сакраментального вопроса: "Над кем смеетесь?", ни очевидного ответа: "Над собой".

- Михаил Николаевич, лично для меня перестройка началась в восемьдесят восьмом году, когда я впервые попал на ваше выступление. Это было в Киеве, а наш город - что ни для кого не секрет - всегда славился своей цензурой. Я удивлялся: как это могли пропустить? И вообще, почему вы - человек, воспитанный в респектабельной писательской семье, женатый к тому же на дочери первого секретаря ЦК Компартии Латвии Калнберзина, - начали "копать" под советскую власть?

- Моя жизнь складывалась довольно удачно: я всегда говорил со сцены то, что думаю. Коммунистом я не был. Когда учился в Московском авиационном институте (я занимался там самодеятельностью, возглавлял театр, был режиссером), меня хотели принять в партию, ноя рассудил, что тогда руководство будет уж очень давить, и предпочел остаться свободным. Это стремление к свободе всегда было во мне определяющим...

Я писал монологи и миниатюры для артистов, но в то время они боялись исполнять эту крамолу. Было так жаль своих трудов! И когда меня стали самого приглашать, на радостях я читал все в первозданном виде, без купюр. Приглашений было все больше и больше, и все меньше и меньше мне хотелось выбрасывать то, на чем настаивала цензура.

В Киеве у меня не очень хорошо складывались отношения с чиновниками. В то время они были коммунистами, сейчас - поголовно демократы, но у нас по-прежнему отношения натянутые. Правда, фамилии я называть не буду...

- Когда началась перестройка, вы поняли, что пришло ваше время, или просто положились на волю волн: куда-то да вынесут?

- Я дважды думал, что пришло мое время: с объявлением перестройки и потом, когда сегодняшние так называемые демократы пришли к власти. Оба раза, поверив во все это, я оказался полным лохом, но если в перестройке разочаровался за три года, то в демократах - за год. То есть за минувшие несколько лет заметно поумнел и теперь так быстро меня уже не очаруешь.

Я даже за Путина не ходил голосовать, потому что боюсь разочарования. Да и знаю: голосуй не голосуй - финал известен.

- В свое время вы были обласканы Ельциным, даже поселились с ним в одном доме, однако это не мешало вам говорить о нем и его приближенных такие гадости, что ни в какие ворота не лезли. Как это вам удавалось?

- Если честно, пока мы с Борисом Николаевичем дружили, то есть пока встречались и играли с ним в теннис, я гадостей не говорил.

- А кто вас привел к нему на корт?

- Шамиль Тарпищев. Я, кстати, считаю, что именно с того матча начался развал страны, потому что в перерывах между сетами и в бане стали подписываться государственные бумаги. Это недопустимо! Но в то время я хорошо относился к Борису Николаевичу, мы действительно вместе играли. Это как с поэзией: если ты в ней не разбираешься, а твой друг поэт, тебе нравятся его стихи независимо от того, что они из себя на самом деле представляют. Так и здесь - до девяносто третьего года мне Борис Николаевич нравился, а квартира...

Я как-то сказал Ельцину, что хочу переехать в другую. Нельзя ли, дескать, поговорить с мэром или еще с кем-то, чтобы мне дали возможность обменять жилплощадь. Он даже обрадовался: "Мы же заселяем как раз новый дом - давай присоединяйся!".

- А что, удобно - свой сатирик под боком...

- Борису Николаевичу вроде как нравились мои наблюдения за жизнью, тем более, что я тогда Горбачева высмеивал. Но у меня есть одна особенность: я не потешаюсь над теми, кто уже не у власти. Смотрю, например, как идут по Крещатику коммунисты, и сочувствую им. Людей, которые все потеряли, я не буду высмеивать никогда - это кощунство, и критиковать их не буду. В то время, когда компартия была всесильна, дело другое, но когда из амбразуры убрали пулемет - все. Мне неинтересно идти на амбразуру, из которой уже не стреляют.

Короче говоря, дали мне эту квартиру. К сожалению, я в нее переехал и теперь даже продать не могу, потому что она принадлежит Кремлю. То есть меня в очередной раз "натянули": прежней я хоть как-то мог распорядиться. А знаешь, из-за чего я перестал дружить с людьми из власти? Они хотели, чтобы я обслуживал какие-то вечера, тамадой у них был, а это очень унизительно. До сих пор горжусь тем, что не пошел на это и остался самим собой. Когда мне говорили: "Давай пост там какой-то займи, еще что-то", - я отвечал: "Ребята, у меня в отличие от вас работа постоянная".

- Представляю себе, насколько от дружбы с Ельциным пострадала ваша печень...

- Были моменты, когда Борис Николаевич не пил вообще, совершенно. Случалось, что мы выпивали, иногда все "расслаблялись", а я нет, порой присоединялся к общему застолью. Поэтому не скажу, что печень угробил.

- А это правда, что, будучи "под этим делом", вы с Ельциным плавали в бассейне в халатах? Было такое?

- Однажды было - теперь об этом уже можно рассказывать. До того как Борис Николаевич ушел, я считал неприличным такие подробности обнародовать, но мне как раз эти "взбрыки" нравились. Ну что? Мы были в хорошем настроении, в бане, расслабуха была полная. Действительно, плыли в бассейне наперегонки в халатах, потом ныряли с вышки, и все это время за нами плыл Коржаков и боялся обогнать. Он тогда еще не писателем, а телохранителем был (Смеется). Я не думал, что у него, как у Моники Левински, писательское будущее. И вообще, пора организовать Союз писателей при президенте.

- А как вы восприняли гадости, которые он написал о вас в своей книге?

- Никак. Знаешь, обиженных на меня всегда хватало, и это естественно, потому что я достаточно зло по отношению к некоторым людям выступаю. Точнее, к некоторому контингенту - людьми их не назовешь. Во-первых, если человек спокоен, пучок отсыревшей соломы его не обожжет, а во-вторых, если где-нибудь на улице тебя облаяли шавки, ты же не становишься на четвереньки и не лаешь им вслед. Вот и я этого не делаю.

- Вы увидели власть изнутри. Какой она вам показалась? Один очень высокопоставленный политик рассказывал мне о приеме, на котором собрались президенты стран СНГ. Так вот, когда некоторые лидеры напились до нечеловеческого состояния, очевидцы, не подозревавшие, что такое возможно, прямо там плакали. Во время ваших совместных возлияний вы не испытывали случайно столь серьезных потрясений и разочарований?

- Скорее, наоборот. Когда человек напивается, он полностью раскрывается. У Бориса Николаевича, когда нам приходилось выпивать вместе, не было проявлений агрессии. Ничего подобного я за ним не замечал. Вряд ли при мне он это скрывал, отыгрываясь потом на других.

- На ложках не играл?

- Ну, ложки-халаты - не знаю, но проявления какой-то радости бывали часто. Как человек мне Борис Николаевич очень нравился, я и сейчас не чувствую к нему антипатии. Вот презрение к периоду его правления и к его окружению испытываю и всем творчеством стараюсь привить свое отвращение людям. Стараниями этой банды по России прокатилась гражданская война - все признаки братоубийства налицо.

Я уже говорил: впервые в жизни в Китае нельзя найти китайскую проститутку - сплошь русские, а чья проституция лидирует в мире, по той стране и прошла гражданская война. Все соотечественники брошены, рассеяны по миру. Ученые, лучшие умы, уехали, евреи сбежали... Точнее, евреи первыми чемоданы собрали. Они уже опытные: знают, где что начнется, и заранее покидают опасные места.

Презрение к воровству, которое я стараюсь внушить людям, как раз и рождено моим соприкосновением с властью, но Борис Николаевич в этом не очень замешан. У него, я считаю, другой прокол. Знаете, какая самая отрицательная черта его характера? Он безумно падок на лесть. Когда ему льстили, Ельцин был готов подписывать самые безобразные бумаги - это первое. Второе: он почему-то думал, что управлять надо с помощью указов. Видимо, чувствовал себя Петром I.

- У вас не было соблазна тоже подсунуть ему на подпись какую-нибудь бумагу?

- А я и подсунул однажды, то есть в этом процессе тоже участвовал (особенно зло у меня получается, когда пишу что-то с себя).

- И что это за бумага была?

- Ходатайство о создании Фонда помощи русскоязычным гражданам в странах Балтии. Этот фонд, между прочим, работал, и далеко не все было украдено, и удались какие-то хорошие дела - мне до сих пор сознавать это очень приятно. Но благодаря фонду и тому бизнесу, в котором надо было крутиться, я понял, что человек творческий вообще не должен заниматься коммерцией, иначе космос перекрывает ему творчество. У меня был такой период - это первое.

Второе: человек, который дружит с властью, теряет достоинство, потому что каждый день он обречен на унижение. Он обязательно должен открывать какие-то двери, сгибаться, говорить власть имущим хорошие слова. А кто они такие? Впереди времени идут художники, писатели. Если Украина и Россия наладят отношения, первыми общий язык найдут люди культуры, вторыми - бизнесмены, потому что они деньги зарабатывают, а политики будут в хвосте, им придется питаться тем, что останется.

А еще этот период близости с властью показал мне, что там не бывает одаренных людей (не считая единичных исключений вроде Жириновского). Туда идут те, кто ровным счетом ничего из себя не представляет.

Мне как-то Ельцин сказал: "Придите, пожалуйста, на заседание Верховного Совета, вам будет интересно". А я не могу там сидеть - физически ощущаю поганую энергию. На небольшом пятачке собрались серые, неинтересные, скучные, бездарные, никчемные люди... Ты представляешь себе: Модильяни в Верховном Совете, Окуджава - губернатор?.. Такие параллели немыслимы. Человек, у которого есть возможность самовыражения, который получает удовольствие от своей работы, никогда не пойдет в политику. Туда рвутся лишь неудачники, которые ничего больше не могут делать и норовят только откусить от государственного пирога. Они объединяются в стайки, которые называются партиями, и вместе, одной волчьей стаей, отправляются за добычей.

Я уже лохом был, поэтому циничен (циник - это уставший романтик) и отношусь к политикам так, как они того заслуживают. И вообще считаю партии паразитическим явлением. Чиновники - это паразиты, которые также паразитируют на теле государства, как на человеческом теле вши или глисты. У них нет органов слуха, обоняния, зрения, поэтому они лишены и сочувствия... Я считаю, люди талантливые не должны иметь с ними ничего общего. Им лучше жить параллельно, если и те, и другие свое предназначение выполняют.

Пускай не обижаются на меня чиновники - и вши тоже нужны... Хотя я, наверное, зарвался.

- Ну хорошо, вы подружились с Ельциным, стали играть с ним в теннис...

- Нет, сначала мы начали играть в теннис, а уже потом стали встречаться чаще.

- Вскоре у вас появился фонд, и, наконец, газеты сообщили, что Михаил Задорнов стал министром финансов России...

- Но это был Задорнов Михаил Михайлович...

- В такие детали никто уже не вдавался. Я, например, подумал тогда: какая прекрасная карьера! Началось с тенниса, а закончилось Министерством финансов. А вообще, у вас были какие-то забавные случаи, связанные с сановным однофамильцем?

- Однажды в Швейцарию приехала российская делегация, в составе которой был Михал Михалыч Задорнов. В буклете, посвященном этой встрече, хозяева любезно поместили мою фотографию. Просто швейцарцы - западные люди, а по западным меркам у юмориста должно быть смешное лицо и никак иначе. Это же чисто российское явление, чтобы юмористами стали Трушкин, Арканов, Жва-нецкий или Задорнов. У нас никто рож не строит, а зал смеется. Мир к этому не привык, он работает по первой сигнальной системе - той, на которой основан рефлекс собаки Павлова. Еще и смех потом в нужном месте приклеивают, чтобы публика знала, где должна выделяться слюна.

Швейцарцы - они вообще особые. Это только в Швейцарии в магазине обуви я мог прочитать инструкцию: "Правый ботинок надевать на правую ногу". (Я говорю про швейцарцев коренных, а не про наших евреев, которые Швейцарией руководят).

Так вот, коренные швейцарцы вошли в Интернет, где увидели двух Михаилов Задорновых: министра и юмориста. Естественно, они сравнили внешности и поместили в буклет фотографию того, чье лицо больше подходит чиновнику. А у меня типичная, прямо-таки плакатная чиновничья физиономия, по западным меркам для сатирика или артиста совсем не эффектная.

Потом я встретил однажды своего тезку и однофамильца в ресторане. Он показался мне очень обиженным. Смотрел на меня с укором, будто я провинился в том, что тоже Задорнов. Не понимает, что в свое время его благодаря мне выбрали в депутаты: думали, что за меня голосуют. Он еще дуется после этого!

- Когда-то Евгений Петросян рассказывал мне, что в среде сатириков царит взаимная неприязнь. У прежней плеяды: Райкина, Мирова, Новицкого, Мироновой, Менакера, Гаркави - были совершенно другие отношения, коалиционные. Они тоже не любили друг друга, но старались держаться вместе. Сейчас этого нет. Интересно, а какие у вас отношения с Жванецким? Есть ли взаимная ревность, какая-то, может быть, зависть друг к другу?

- Ревность? Только к тому, что литературно он гораздо одареннее меня. Но я не могу овладеть его стилем и образностью мышления. Присутствует ли у Жванецкого зависть ко мне, надо спросить у него, но в отношениях мы очень хороших. Во-первых, потому, что не дружим, а во-вторых, потому, что, когда встречаемся, нам интересно обмениваться мнениями.

У нас с ним совершенно несхожие позиции, но это опять-таки не значит, что мы плохо друг к другу относимся. Мы все-таки не эти эстрадные перезимухи, которые спорят, кто у кого какую ноту украл. Мы, пожалуй, слишком умные, чтобы завидовать друг другу так, как это обычно делается, и абсолютно разные по стилю, по восприятию жизни. Он больше за американскую цивилизацию, я - за славянскую жизнь души. У каждого из нас свой подход, поэтому мы как бы не мешаем друг другу.

А что касается Петросяна, то мы с Женей дружим, как Винокур с Лещенко, но реже... Как тебе не стыдно?! Я совершенно ничего плохого не имел в виду.

- Когда-то вы заметили, что вы, Трушкин и Коклюшкин представляете среди советских писателей-сатириков русское национальное меньшинство. После этого многие сочли вас антисемитом...

- Такой же вопрос задали мне однажды в Германии очень богатые евреи. Я им сказал: "Знаете, почему многие из вас считают меня антисемитом? Потому что я талантливый, а не еврей". Так уж повелось, что евреи часто не могут пережить, что кто-то, помимо них, талантлив. Бесспорно, евреи - одаренные, мудрые, они - лучшие в мире финансисты, они командуют Швейцарией, Америкой, хотят и Россией, но та пока не подчиняется. Русским людям надо многому у евреев учиться.

Я видел много русских пацанов, которые сгнили в тюрьмах, и видел еврейского мальчишку, которого эти сгнившие потом в тюрьмах ребята забрасывали камнями и ломали его дирижерские палочки. Его, повзрослевшего, я через много лет встретил в Филадельфии, и он меня все спрашивал: "Как там Боцман?". Его волновала судьба того антисемита Боцмана, который до сих пор считает, будто евреи виноваты в том, что он оказался в тюряге.

Вот тебе мое отношение к этой проблеме. У евреев нужно учиться. У них уникальный опыт жизни, культуры разных стран. Их гнали, и они очень хорошо понимают что почем. Тут заложен двойной, даже тройной смысл, но не антисемитский.

Меня, кстати, и русофобом называли. Нет, я ко всем одинаково отношусь. Рассказываю анекдот, который определяет мое отношение и к тем, и к другим. Спрашивает мальчик маму: "Мама, я еврей или русский?". Та удивилась: "А тебе зачем?". Он отвечает: "Да вот самокат стоит. Я думаю: украсть или сломать?".

- Геннадий Хазанов недавно мне жаловался, что в последнее время его несколько раз сгоняли со сцены, захлопывали. Он в растерянности, не знает, что читать: никто из писателей-сатириков ничего ему не дает, потому что авторы предпочитают выступать сами - это и выгоднее, и демократичнее. В общем, он на распутье: то ли заниматься театром, то ли кино, то ли уходить в бизнес... Стоит ли перед вами такая проблема, ощущаете ли вы кризис жанра?

- Ну, во-первых, в авторах я не нуждаюсь, а во-вторых, проблемы у меня такой нет, потому что я свою работу люблю и считаю, что она не зависит ни от существующего строя, ни от власти. Юмор - это внутреннее состояние.

Многие мои коллеги жалуются: нет Советского Союза - и нет тем. Почему? Я так не думаю. У нас что, нет недостатков? Да просто на каждом шагу - надо только смотреть повнимательнее.

Вот, например, ехал я в Харьков из Москвы в поезде. Разве это не тема? Все заснули. Вдруг визгливая баба врывается в купе и кричит: "Хрусталь! Кому хрусталь?!". Перебудила всех. Проводница еще крикливее оказалась. "Ты чего орешь?" - горланит. Та ей: "А что?". Проводница: "Все спят, посмотри". Причем еще громче кричит, чем та. "Кто спит?". Проводница открывает дверь, орет: "Вон спит. Ты спишь или нет? Видишь, спит человек".

Только немного успокоились, следующая бежит. "Конфеты, кому конфеты?". Зачем мне в два часа ночи конфеты? Ты можешь объяснить? Причем у нее заморочка такая: "Свежие конфеты!". Как будто обычно несвежие продаются. Я не выдержал, зову ее: "Идите сюда. Свежие конфеты - это что?". Но она тоже не промах оказалась: "Это свежеворованные".

А еще ехал я из Харькова в Полтаву и обратно. Я знаю, у вас ГАИ ДАИ называется, и это на самом деле значительно правильнее. Я первый раз в жизни увидел огромный пост, где написано сверху: "ДАЙ". И все останавливаются и, думаю, слушаются. Надо еще, кстати, восклицательный знак прибавлять, чтобы сразу в повелительном наклонении было: "ДАЙ!".

У вас человек с полосатой палочкой даишник называется? или дояр? Короче, останавливает нас дояр. Важный такой... Мой водитель - симпатичный молодой парень - скис: "Вот так всегда...". Подходит сержант и спрашивает: "Ну, шо везешь?". Такое, знаешь, начало разговора. А цель определенная, как ты понимаешь. Водитель ему говорит: "Ну хотя бы раз спросил, как я себя чувствую". Тот, не смущаясь: "Ну ты дай чего-нибудь". Он ему чего-то дал. Дояр обмяк: "Какты себя чувствуешь?".

Но это ладно. Я сейчас много живу в Латвии, а Латвия - она в Европу стремится. Европа же охотно дает ей деньги, потому что нигде они так не отмываются, как на территории бывшего СССР. Так вот, латвийцы на европейские деньги, данные на обустройство границы с Россией, выстроили три погранпункта. Связь с Интерполом, все потрясающе, по последнему слову техники оборудовано, но: со стороны России нет дорог... Вот так, а погранпосты стоят. Деньги отхватили и сидят в нарды играют. А там болота с другой стороны. Ждут пациента...

Тем, говорят, нет... Меня, например, бесит, когда повсюду пишут русскими буквами чужие слова. Ты знаешь, что такое бутик? Шоп! "Ты это где купил?". - "В шопе". - "Заметно". Вообще, так в моду входят эти противные английские слова. Противные, потому что у нас свои слова есть.

Ну, смотри, в гостиницах была раньше администрация. Теперь заходишь, написано: "Reseption". Грязь, тараканы бегают... Все равно: "Reseption".

А речь нашей эмиграции... Они там, в Америке, важные. Они, вообще-то, английский не выучат никогда, но берут оттуда некоторые словечки и делают вид, что стали американцами. Один эмигрант при мне называл свою жену "вафелька". Я говорю: "Это же пошлятина", а он: "Почему? Wife - жена. Вайфелька...". Эмиграция говорит смесью русско-английских слов, что на самом деле уродство. Одна знакомая мне сказала: "Я тебе заказала в гостинице однобедрен-ный номер", или такие словонавороты: "Закрой виндоу, а то чил-дринята запризуют".

На Брайтоне я вообще такое слышал... Cheese - сыр, это все знают. Сейчас, правда, все думают, что "сыр" надо говорить перед фотоаппаратом. Некоторые даже говорят: "Скажи: сыр!", итак, cheese - это сыр, to slice - нарезать, in piece - кусочек. Вот фраза, которую я слышал на Брайтоне. Продавщица спрашивает у покупателя: "Вам чизов отслайсать или одним писом?".

Есть темы, есть... Я на прошлогодней юморине оригинальную выставку организовал. Ну, например, вывесил там приказ о переименовании города Петербурга в Путинбург. Сейчас ведь, знаешь, действительно некоторые города переименовывают. Так, город Владимир скоро будет называться Владимир Владимирович.

Есть еще такой политику нас - Ястржембский, бывший пресс-атташе Ельцина и гениальный врун. Когда он врет, у него глаза от счастья прямо светятся. Когда он вещает с телеэкрана, мне хочется посадить его на детектор лжи, совмещенный с электрическим стулом. Так вот, медаль с его ликом называлась "За неоднократную верность".

Ух, они на меня обижены были! Ни один не пришел на эту юморину оттуда. Но не только им были посвящены экспонаты. Был, например, детский сарафанчик, совершенно чудный - "Единственное чистое платье Моники Левински".

Слушай, только американцы могли из шлюхи создать писательницу. Она же книжку написала (Смеется) "Девять с половиной контактов". Ну кто она? Шлюха! Я сам видел, как эти гамбургероподоб-ные жирные американцы брали у нее автографы, как у писательницы. Какая она писательница? Единственное, чем она знаменита, - это единственное, и за это не берут автографы. А им лишь бы знаменит был - все!

Рядом с платьицем саксофон Клинтона разместили... Нет, ну не надо, не надо - саксофон. Правда, со следами губной помады.

Ну что еще? На театральном стенде были два черепа. Один с пулевым ранением, другой - без пулевого. Без пулевого - это череп бедного Йорика, а с пулевым - богатого.

Скульптура Карла Маркса - этакое легкое хулиганство! - с голубиным гнездом на голове и подпись: "Естьжизнь на Марксе!".

Еще у нас книги были. Например, в помощь дикторам телевидения "Сборник ударений" (составитель - Михаил Горбачев). "Отчет счетной палаты о деньгах, потраченных на последние фильмы Никиты Михалкова". Называется "Унесенные цирюльником". Ну и два словаря. Один маленький - "Словарь нецензурной польской брани" (составитель - Иван Сусанин). Другой побольше - "Сборник выражений Герцена в то утро, когда его разбудили декабристы".

Установили мы на выставке и маленькую чукотскую юрту - модель избирательного штаба Романа Абрамовича. Абрамович, напомню, - это наш депутат, которого избрали чукчи, потому что у него исконно чукотская фамилия. Вообще, ты можешь вдуматься в это замечательное словосочетание: "Чукчи выбрали Абрамовича, чтобы он защищал их интересы"?

Да, евреи, конечно, очень умные люди, особенно с точки зрения финансовой. Это была самая дешевая избирательная кампания: чукчам конфеты с вертолета сбрасывали. Когда они проголосовали, я сказал: чукчи еще раз доказали, что мы не зря сочиняли о них анекдоты.

- Теперь я окончательно понял: смеяться по-прежнему есть над чем...

- Ну, конечно. Смотри, я живу в гостинице "Днепр". Хорошая,
тихая, она мне нравится, я в ней всегда останавливаюсь, приезжая в Киев. Вчера сижу пишу, а на улице пасмурно. Прошу настольную лампу. Пожалуйста! Но выясняется, что ни один светильник нельзя включить в розетку, потому что все розетки в гостинице старые, еще советские, а лампы закупили иностранные... Почему? Я, поскольку сам руководил фондом, уже понимаю: заботились при этом не о постояльцах, а о том, чтобы "бабки" вернулись откатом.

По-моему, основной бич сегодня - это воровство, и романтизация Остапа Бендера мне не нравится. Лучше бы Фенимора Купера или Майн Рида до дыр зачитывали. Мне не нравится сын турецко-подданного, потому что он - мелкий жулик, меня этот герой не вдохновлял никогда. Если бы вдохновлял, я стал бы тамадой на кремлевских посиделках и обязательно подписал бы у них приказ о создании под себя какой-нибудь лотереи.

У нас сейчас вообще парадоксальная ситуация. В российскую Госдуму подан проект нового закона: "Не убий и не укради!". Одобрили в третьем чтении. Три раза этот закон перечитывали, теперь приступили к выработке поправок. Сколько не укради? Кого это касается?

Знаешь, почему для меня это интервью важно? Не только потому, что мы с тобой давно дружим. Есть просто вещи, о которых со сцены я не могу говорить - испорчу настроение залу. Можно я тебе скажу, в чем причина гибели "Курска" и почему до сих пор не могут найти виновных?

- Ну разумеется!

- Да потому, что при Ельцине правительство обладало одной чертой: все статьи бюджета, из которых нельзя ничего украсть, эти ребята вычеркивали, а если оставляли, то урезали до такой степени, что и не украсть не жалко. Так было и с армией, но то, на что не польстилось правительство, жалко было не украсть армейской верхушке. Они же практически все растащили. Смотри: спасательные подводные лодки были проданы на металлолом, спасательные костюмы подводного флота - лучшие в мире! - в фотоателье. Завод в Комсомольске по выпуску подлодок и запчастей к ним прекратил существование после того, как туда приехал Гайдар.

Кто выпускал новое оружие - торпеду? На заводе остались работать лишь те, кто еще может оттуда чего-то украсть, потому что зарплата не платится. Кто из инженеров конструирует новое оружие? Те, кто ездят в Турцию и торгуют бельем. До торпеды ли им? Почему на лодке два лишних человека оказалось? Потому что эфэс-бэшника, который должен пропускать экипаж, в этот момент не было, он пошел по грибы, чтобы элементарно накормить семью. Мне кажется (я четкую картинку вижу), что торпеда просто застряла. Перекос, не тот диаметр... Взрыв произошел внутри, и над этим нельзя смеяться - об этом страшно говорить.

Путин не подумал о последствиях, когда сдвинул то, что сдвигать было нельзя. Это же не мощь Советского Союза, а мощи разворованной страны. Нельзя пойти в Киево-Печерскую лавру и попытаться сейчас поставить на ноги мощи Ильи Муромца - рассыплются. Нельзя прийти в реанимацию и сказать человеку: "Беги из-под капельницы сто метров" - не советую даже пробовать! Наша российская армия сегодня опасна в учении и совершенно безопасна в бою. Это результат ельцинского правления, когда любая финансовая комбинация начиналась с лести и заканчивалась воровством.

А в результате нет ни одного виновного. Ну может ли найти их комиссия, если в нее вошел тот, кто украл из бюджета, тот, кто ушел по грибы, тот, кто проектировал торпеду? Люди же не могут указать на самих себя, сказав: "Это я погубил "Курск". Естественно, они скрывают, что произошло и в результате чего... Секрет здесь один: сколько украдено солярки и, вместо того чтобы учения проводить, продано на сторону, сколько украдено из бюджета... Других секретов в подводных лодках сегодня (после того как Березовский возглавлял Совет безопасности и они вместе с Чубайсом побыли у власти) нет и быть не может.

- Вы не боитесь такие вещи говорить? Когда-то я уже спрашивал вас об этом...

- Я ответил тогда, что не боюсь, потому как у коммунистов, если они попытаются свести со мной счеты, ничего не выйдет - слишком плохие организаторы. Сегодня ситуация другая. Нынешние как раз убийство организовать умеют, но не я у них первый на очереди. Им бы друг с другом разобраться...

Мы вот заговорили о воровстве. Та же история была с пожаром на Останкинской башне, где умудрились украсть даже огнетушители, а в немногих оставшихся жидкости не было - ее унесли домой. Ты понимаешь? Все эти годы пожарники ловили тех, кто кипятит чайник. С того, кто чайком балуется, можно взять наличными, сейчас... Вот что такое ельцинская гражданская война. А прибавь еще геморрой - Чечню. Такую болячку, согласно восточной мудрости, надо лечить с головы, то есть спросить у головы: ты вообще хочешь избавиться от геморроя или он тебе выгоден до следующих выборов?

- На мой взгляд, это не столько результат ельцинского правления, сколько итог многовекового развития России. Нет у вас такой мысли, более глобальной? Всегда воровали, всегда было плохо: не Ельцин это начал...

- Тем не менее при той коммунистической партии, которую я не люблю, а тогда просто ненавидел, такого разворовывания не было. Ну, не было! Подумаешь, настроили санатории для элиты. Да партократы по сравнению с нынешними демократами, которые себе все захапали, - дети. Я считаю, это такие же не демократы, как и те были не коммунисты. На днях мы встречались с Павлом Глобой и говорили о том, что у каждого человека есть выбор. У Ельцина он был - настоящий, исторический, а он предпочел лесть.

- А вам не кажется, что нынешние политики мелковаты? Даже у Ельцина, который на общем фоне выглядит глобальной фигурой, не тот уровень, не тот пошиб...

- Да, по сравнению с Россией они, конечно, мелки.

- Такое впечатление, что к власти пришла шпана, которая просто удовлетворяет свои амбиции...

- А кто же еще? Шпана - либо по образованию, либо по нравственности. Например, демократы, грамотно говорящие, - это шпана нравственная, а те, кто говорит безграмотно, - шпана недо-образованная. Я на эти вещи смотрю шире. Возьми Россию и Украину. Мы разбежались, разошлись, у нас разные законы и порядки, но мышление осталось одинаковое. Просто нас контролируют разные группировки.

...Когда 31 декабря 2000 года Ельцин ушел, я так радовался... Не тому, что он ушел, а тому, что ушел именно тридцать первого декабря. Все-таки русские люди непредсказуемы совершенно. Никто в мире не мог себе такого представить. Вот согласись, только наш мог уйти тридцать первого декабря.

Как весь мир взбаламутился сразу! Немец так не уйдет, американец не уйдет - не положено! У них делается то, что положено. Ты много раз за границей бывал. Видел, в гостиницах у них четкая формула: до одиннадцати они говорят: "Доброе утро!", ровно до одиннадцати. С одиннадцати до восемнадцати - "Добрый день!". Одна минута седьмого - "Добрый вечер!". У нас все-таки как-то оно душевнее, согласись. Когда проснулся, тогда и "Доброе утро!". Нам не придет в голову смотреть: сейчас доброе утро или добрый вечер. Я вот проснулся недавно в два. Жена говорит: "Доброе утро, хочешь рассолу?".

У нас человек отзывчивее, значительно искреннее, и поведение его нельзя предугадать совершенно. Это было такое для меня наслаждение, когда весь мир приготовился встречать двухтысячный год! Елки на самых величайших площадях мира уже стоят, уже Клинтон подарки всем Хиллари сделал, воззвания все отпечатаны, банки закрыты. Новый год, двухтысячный, и вдруг - вот вам всем! И вот уже Клинтон опять чувствует себя не Биллом, а дебилом и собирает совет, который должен выработать его мнение по поводу ухода Ельцина. Весь мир перекорежило...

Если бы мне довелось писать историю современной России, я бы назвал ее "Вдруг откуда ни возьмись!". Все у нас "вдруг откуда ни возьмись!". Басаев укрепления строил три года - никто не знал, откуда он появился. Путин с рейтингом откуда-то вынырнул, Ельцин ушел... А как наши войска в Боснию вошли! Помнишь тот чудесный момент, когда англичане и НАТО приготовились входить в Боснию? (Вы, кстати, в НАТО или нет? Нет еще? Ну, значит, скоро будете). Так вот, смертники из Непала идут впереди, обозы с провиантом сзади, все подготовлено... Вдруг откуда ни возьмись наши уже там на танках с цветами и бабами. И весь мир недоумевает: как они туда попали? как добрались? У них же солярки не было, они плакали всю жизнь.

А у нас министр иностранных дел Иванов такой есть, этакий кот Базилио: очень честные глаза у него, очень. (Они когда с Олбрайт встречались - это кот Базилио и лиса Алиса. Не парочка - загляденье!). И все на нашего Иванова: "Как?! Почему ваши войска вошли?". Он удивился: "Наши войска? Господи! Этого не может быть! Да нет, ребята ехали, на перекур остановились. Сейчас уйдут, виновного найдем, накажем...".

И, между прочим (вот страшный закон жизни!), уважительнее стали с Россией разговаривать, вежливо: "А не ушли бы вы, пожалуйста?". Анаши отвечают: "Мы бы ушли, только солярки нет".

Я знаю, почему Ельцин тридцать первого декабря ушел, только один я знаю. И тебе об этом скажу. Секретно. Между прочим, ко мне, зная мой режиссерский склад ума, часто засылали агентов разведок иностранных держав. Помню, японский военный атташе приходил и пытался выяснить у меня главный секрет России того времени - характер Ельцина. Эх, даже если бы я был предателем, я бы этому япошке, этому компьютеру на полупроводниках, не смог бы объяснить характер простого русского мужика.

...Я знаю, почему Ельцин ушел тридцать первого декабря (он, правда, сам этого не знает). Он проинтуичил это. У него же грандиозная интуиция. Смотри: две тысячи лет - это эпоха, даже с точки зрения космических масштабов. Так вот, эпоха началась с Иисуса, а закончилась Ельциным.

- На своих выступлениях вы постоянно ругаете Америку. Во многом я с вами согласен, но вспоминаю свой разговор с одним американцем в огромном супермаркете в центре Бостона. Все сверкает, переливается огнями, вокруг фонтаны, на полках куча товаров, никаких очередей. Я говорю: "Какие все-таки американцы зашоренные, ограниченные, какая слабая у них система образования". А он отвечает: "Да, это так, но мы такие супермаркеты создали, не говоря уже обо всем остальном, а вы - умные и все знающие - ничего сделать не можете"...

- Ну, я не просто ругаю американцев - хочу показать, что не все у них идеально.

Многие считают, что цивилизация и колбаса - это одно и то же. На самом же деле и колбаса у них хорошая, и туалеты, и быт. Жизнь идет, причем жизнь потрясающая, но вместо того, чтобы взять от них жизнь для туловища, а нам оставить жизнь для души, которая у многих была раньше, мы все сделали наоборот. Жизнь для души взяли их, а быт оставили наш.

На это довольно печально смотреть. Вот у моего знакомого две внучки. Одной три года, другой пять. Они насмотрелись американских мультяшек. Наши - они добрые, а ихние "Три поросенка" - это боевик. Они там матом ругаются, поросята. (Все дети знают английский мат. Правда, он скудоумный по сравнению с нашим: три слова - без падежей, без окончаний. В общем, тупиковая ветвь человечества...). Короче, эти девчонки насмотрелись американских мультиков. Бабушка подходит к ним, целует на ночь трехлетнюю, а та говорит: "Бабушка, не занимайся со мной на ночь любовью". Вот к чему это приводит! Потом к пятилетней девочке подходит трехлетняя. "Ваше Высочество", - обращается, в сказку хочет поиграть. А та отвечает: "Не называй меня Высочеством, сегодня я просто шлюха".

Наша молодежь сегодня практически ничего не знает, ничто ей не интересно. Я, например, перестал ходить в театр. Пойдешь смотреть "Дядю Ваню", а он вдруг "голубым" окажется. А в "Трех сестрах" две сестры проститутки, а одна - лесбиянка. Я не могу это видеть! Вообще, раньше такие слова даже со сцены не мог говорить. А тут еще пришел смотреть "Гамлета" в Москве, а Гамлет в новой постановке нюхает носки бедного Йорика.

В Прибалтике я пошел на "Евгения Онегина". Вот интересно! Те, у кого хорошее образование, должны понять, почему я это рассказываю. Заканчивается первый акт, подбегает ко мне раскрасневшаяся старшеклассница. А старшеклассников собрали послушать "Евгения Онегина", как раньше солдат загоняли. Кто сам на "Онегина" пойдет? Он же не рейтинговый. Боря Моисеев рейтинговый, а Онегин нет - плохо у него, у Онегина, с рейтингом. Короче, первое действие закончилось, подбегает девушка и говорит мне: "Ой, мне так понравилось!". Я тоже хочу ей что-то сказать, но она меня перебивает и просит: "Только не рассказывайте, что будет во втором". А во втором действии произошло нечто потрясающее. Полная тишина, Онегин застрелил Ленского, и вдруг кто-то громко выкрикнул: "Сволочь!". Вот она, западная культура, помноженная на нашу духовность.

Помню, две американки, разгадывая при мне кроссворд, решали сложный вопрос из области литературы. Американский писатель, фамилия из двух букв: первая буква "П", вторая "О". Они почему-то долго над этим думали.

Еще пример. При мне зашел американец в "Макдональдс" (а "Макдональдс", как и современная музыка, отупляет). Он такой гам-бургероподобный сам и дети - гамбургерчики маленькие. В руках флажок, в глазах патриотизм. Он попросил (один я засмеялся): "Дайте нам три гамбургера и одну диетическую колу для похудания". Я ж говорю: тупиковая ветвь человечества.

Коммунисты чувствовали это, но не могли объяснить, в чем дело, потому что сами были необразованными, а я сейчас хочу поддержать ту духовность, которая у нас есть. Все считают, будто русские - проститутки, воры и бандиты. Мир судит о стране по телевидению, а у нас их показывают все время - бандюг, проституток. Ну, я имею в виду парламент, политиков... Ой, прилетаешь в Москву, едешь из Шереметьево, а в полях стада путан - с утра, и в снег, и в ветер, на каблуках, по чернозему, в вечерних платьях... Я раз остановился, кричу: "Мамка! Иди сюда". (Мамка -это у них старшая. Ты можешь подумать, что я предмет знаю, - нет, это мне ребята рассказывали). Подбежала мамка, узнала, говорит: "Все что хотите сделаю". (На все готова за "бабки", потеря достоинства полная, как на Западе. Вот Господь Бог Запад себе не вернет. Вернет, только если разместит свои портреты на долларах). Я прикалываюсь, говорю: "Мамка! Горбатые есть?". Смотрит на меня: "Сейчас нет, но сделаем".

На мой взгляд, йогурто-колбасная масса не есть цивилизация. В нашем народе духовности, безусловно, больше. Вспомни, какое в Советском Союзе образование великолепное было. Разве можно сравнить ту молодежь и сегодняшнюю, которая потому и ширяется, что у нее нет интересов. Если своим детям я что-то и оставлю в наследство, то отнюдь не дом и не машину. Люди ошибаются, когда хвастают: "Я сыну дом оставил - все, будет жить!". Прокурит, пропьет... Если родители не хотят, чтобы отпрыски ширялись, детям надо оставлять библиотеку и интерес к чтению книг. Это единственное, что сегодня как-то страхует.

- У вас с родителями были доверительные отношения или вы взрослели сами по себе?

- Не очень хорошие отношения были у меня с отцом, пока он был жив, зато с матерью сейчас прекрасные. Мы как бы заполняем бреши, нанесенные былыми ссорами.

...Кстати, своим трудом отец всегда хорошо зарабатывал, хотя на книжке, когда он умер, у него было четыреста долларов. Все деньги съела инфляция, но уже подрос я и мог вытащить родственников из той чудовищной пропасти, в которую нас засунула эта якобы демократия. Я вообще-то считаю, что демократия - немножко другой профиль, и в Америке- не демократия, а чудесный, замечательный рэкет, контролирующий страну. Он создал ощущение хорошей жизни дебилам, которые думают, будто хорошо живут, потому что у них все есть, и которые счастливы. То, о чем мечтали коммунисты, свершилось на самом деле в Америке...

- Только без коммунистов...

- Правильно, потому что коммунисты по глупости мешали это изобилие создать. Когда они идут сейчас протестовать, мне, повторяю, их жалко. Сегодня этих бедолаг не взяли во власть, к пирогу не допустили. Единственное, что у них осталось, - возможность поми-тинговать. Ну нет у меня к ним никакой ненависти! Я обижен на них лишь за то, что довели Советский Союз до такого развала и у власти в результате всего оказалась банда. Вот на самом деле главное преступление коммунистов, хотя, если бы они были воспитаны, пришли бы к демократии через внутренние преобразования. Сегодня, при Путине, это возможно, какое-то просветление есть.

- Путин для вас загадка?

- Загадка, но у наших людей фамилии часто отражают конкретные черты характера. Задорнов - хорошая фамилия, правильная, Гордон - тоже вопросов нет, а вот Путин... То ли путь, то ли путина, то ли запутать, то ли... Некоторые считают, от слова "путана", но это не так.

Вообще, когда я стал играть в эту игру, начал разглядывать политиков по фамилиям. Слушай, ну такие совпадения потрясающие! Жванецкий однажды спросил: "Почему наши генералы начать войну могут, а вот закончить - никак?". А ты фамилии посмотри. Раньше были Суворов, Кутузов... Сейчас Рохлин, Квашнин. А генерал Манилов! Строит планы в Чечне. Как тебе это нравится? Ситуация просто гоголевская. Генералы: Грачев, Куликов, Лебедь... Птичий двор, а не армия! Недавно еще два добавились - Баранов и Куроедов.

Вообще, за этим так интересно наблюдать! Зря их фамилии иногда произносят... Дело Бабицкого, журналиста, который шпионил в Чечне, помнишь? Его перевозили туда-назад, никак с ним ничего сделать не могли. Сначала в багажник положат, отвезут, потом обратно везут на тачке. Так вот, всем этим два лейтенанта ФСБ занимались. У меня такая истерика началась, когда их фамилии по ТВ бегущей строкой показали. Я должен извиниться: одного фамилия Трепашкин, другого - Писюкин. Нельзя ребятам в ФСБ работать с такими фамилиями - надо брать псевдоним. Это стыдно, их даже не взяли бы в бизнес секьюрити, потому что разве возможно у банка поставить человека с блямбой, где будет написано: "Секьюрити Писюкин"?

Кстати, этот Писюкин, когда мой рассказ услышал, вознамерился подать на меня в суд. Знаешь почему? Только со стула не падай - его фамилия оказалась Сисякин.

- Слов нет, но вернемся к Путину. Определенные надежды вы на него все-таки возлагаете?

- Знаешь, он встречался с Солженицыным, а я считаю Александра Исаевича человеком мудрым и умным. Мне, может быть, не очень нравятся некоторые его романы, но это уже дело вкуса, а вот как публициста я его уважаю. Он говорит, что люди должны выбирать представителей в какие-то выборные органы по профессиям и социальному положению. Да, конечно! Ну, представь себе, что ты живешь в каком-то районе и перед тобой десять кандидатов. Ты в растерянности: за кого голосовать? Кого-то усаживают перед телекамерой, он хорошо выступает по ТВ - и народ выбирает его, а он, может быть, негодяй. Люди же этого не знают, они судят по словам.

Другое дело, когда медики выбирают в этом районе медика. Они проголосуют за того, кто хорошо организовал свою поликлинику, но плохой хирург, и это будет правильно. Хорошего врача коллеги не отправят заседать, потому что он должен работать. Также поступят летчики, работники просвещения... Это и есть самоуправление. Оно описано еще у Ленина, но там выборам мешали коммунистическая партия и сам Ленин - они же близнецы-братья. Если их отделить, как раз и будет учение о самоуправлении, которое сегодня, в общем-то, правильно развивает Александр Исаевич.

Кстати, парадокс (правда всегда парадоксальна): коммунисты Солженицына не выносили, но сделали знаменитым, а демократы расхваливали, пока не превратили в какого-то дурачка. Полили его бронзой, и он стал неподвижен. Теперьэто памятник...

Во время встречи с Путиным Солженицын наверняка сказал ему, что нужно самоуправление. Вопрос в том, выберет Путин такой путь или нет? Если да, тогда партии вообще не нужны. Самоуправление - это пирамида, когда власть, максимальная внизу, минимально контролируется сверху. Сейчас власть - и американская, и наша - это пирамида, стоящая наоборот, а завалится она, если у нее не будет телевидения. ТВ - подпорка сегодняшней власти - делает свое похабное и негативное дело.

Я очень редко смотрю телевизор, но вот недавно видел репортаж со съезда региональных колдунов. Само словосочетание... Цековские работники, которым не нашлось работы, пошли в колдуны. Поэтому и цековским языком пользуются: региональный колдун. Звезды эстрады рассказывают забавные случаи из собственной жизни о геморрое. Как не стыдно! Все что угодно, лишь бы звездой стать. Я вообще слово "звезда" не люблю, я считаю, что не имеют они права так себя называть. Правда, Киркоров однажды сказал: "Я не звезда, я планета".

Я все фрагментарно смотрю, но один фильм посмотрел до конца - "Три мушкетера" в голливудской постановке. Я не мог это пропустить, потому что никогда раньше не видел мушкетеров-каратистов и кардинала-ушуиста. Этот фильм с огромным успехом прошел в Америке. Ты можешь себе представить: они даже не читали Дюма. Я вообще не сразу понял, что это "Три мушкетера", досмотрел до конца из чувства мазохизма. И не пожалел: в конце, в финальной сцене, Ришелье пытался убить короля из мушкета с оптическим прицелом.

Кстати, дни, когда случился пожар на Останкинской башне и в Москве отключились все телеканалы, навели меня на размышления. Когда, создав беспокойную тишину, замолчали телевизоры, знаешь, что произошло в аптеках Москвы? Возросла продажа противозачаточных средств. Многие просто не знали, чем бы еще заняться.

Вот, оказывается, что нам мешает любить друг друга - телевидение! Многие это и раньше знали. Сколько мы ругали наше ТВ? Особенно "Новости", которые за последние десять лет в погоне за рейтингом на всех каналах строились по одной и той же формуле: сегодня плохо, завтра будет еще хуже, а теперь о погоде. Правда, после ужасов новостей перед сном нас пытались успокоить западными триллерами, поскольку они по сравнению с нашими новостями - сказка о Винни-Пухе или Колобке.

Единственные, кому, несмотря ни на что, удавалось всегда сохранять душевное равновесие, это женщины старшего поколения. Благодаря сериалам они уже давно живут в Латинской Америке и только два раза в день выезжают в Россию на лифте за продуктами.

Конечно, все это еще густо разбавлялось клипами очередных звездунчиков со звездушками и телеиграми для особо одаренных среди слаборазвитых с вопросами типа "Кто изобрел автомат Калашникова? Пушкин, Мцыри или Муму?". А рекламой вообще довели всех до того, что некоторые дети на вопрос "Кем хочешь стать?" отвечают: "Тампаксом". Просто они уверены, что тампакс - это фамилия, причем фамилия самого счастливого на земле человека. То он в бассейне, то на горных лыжах - и никогда никакой усталости. Всегда в хорошем настроении и в хорошем месте, хотя и в плохое время...

И вот, казалось бы, Господь Бог милостиво взглянул в нашу сторону и отключил все каналы. Полно, отдохните, о жизни подумайте, о душе, почитайте! Нет, только не это! Как сказала мне в эти критические дни Останкинской башни одна девушка-тинейджер: "Я что, дура, книжки читать? Мне же с подругами не о чем говорить будет".

Большинство населения вообще обуял ужас: ящик замолчал. Ощущение медленно подкрадывающегося конца света, страшнее, чем при путче, - даже "Лебединое озеро" не показывают. У народа началась ломка, как у наркомана, которого лишили крутого наркотика. Черный траурный экран, квадрат Малевича в каждом доме.

Нашлись в Москве даже такие, которые от совсем нечего делать пошли на сам пожар смотреть. Толпа, не отрывая глаз, пялилась на огонь, боясь пропустить момент, когда башня падать начнет, хотя падать она должна была на них, между прочим. Потом так довольно рассказывали: "Ой, синий дым на фоне рыжего заката, какая красота!".

Мне порой кажется, что у нашего человека организм благодаря телевидению не может функционировать без тех инъекций шока, которые ему ежедневно впрыскивает останкинский шприц. С утра встал, глаза еще закрыты, во рту птицефабрика. Первым делом на-ощупь добрался до телевизора, включил, а там... "В Питере застрелены последние четыре бизнесмена", "На Дальнем Востоке танкер столкнулся с пассажирским поездом", "В Казахстане саранча съела космодром"...

От таких сообщений глаза раскрылись. На экране кровь, трупы, воющие женщины. Переключил - дорожный патруль. Сержант с лицом, похожим на знак, запрещающий проезд: "На месте аварии проводится инвентаризация костей пострадавших". Взбодрился, как после холодного душа и зарядки. Переключил на детскую сказочку о Колобке. Под нее решил позавтракать. Наголо бритый зэк по кликухе Колобок замочил бабушку и дедушку. Бабушкина кровь на полу, мозги дедушки на обоях. Зато готов уже на работу ехать, даже первая мысль на ум пришла.

Может, наше телевидение потому и называется Останкино, что все время показывает нам чьи-то останки?

На работе с утра все разговоры об одном: кто что по телевидению вчера видел. Кто-то с жаром пересказал мультик о Белоснежке-нимфетке, которая живет с гномами-трансвеститами, вызывая Ревность у принца Дональда Хью. В курилке обсуждали, как утром в передаче о здоровье показывали крупным планом предстательную железу курильщика в разрезе. Тот, кто видел, пытался ее изобразить лицом.

На обеде в столовой опять телевизор. Рассказывали о нелегкой жизни путан, которые в снег и ветер пасутся вдоль дорог, питаются исключительно зеленью, а потому и зовутся телками.

После обеда наверняка бы заснул за рабочим столом, но кто-то начал пересказывать вчерашний боевик "Вампиры лечат геморрой".

Вернулся домой разбитый, измочаленный, включил телевизор, стал смотреть любимую игру "О, счастливчик!". Расстроился, потому что не угадал ни одного слова. Особенно расстроился, что полулошадь-получеловек оказался кентавром, а не женщиной.

За ужином ведущий экстрасенс-проктолог (в прошлом акушер-бульдозерист) обещал всех избавить от импотенции. Для этого надо всего лишь выслать ему сто долларов, а во время следующей передачи плотно прижаться поплохевшим местом к экрану... Наконец, уже лежа в постели, пересмотрел новости по всем каналам, а там сенсация: маньяк изнасиловал Царь-пушку.

И вот так изо дня в день. Неделями, месяцами, жизнями. И не нам удивляться, почему школьники играют в расстрелы и заказные убийства, почему Белоснежкой в детском саду хочет быть одна воспитательница, а дети на вопрос, кто это такой живет в Стране Дураков с кривым носом на "Б", отвечают: "Березовский".

Так что не надо винить телевидение - какие мы, такое и телевидение. Оно показывает нам то, без чего мы жить, оказывается, не можем. И не надо винить власть: мол, с помощью ТВ она нас дурачит. То, что рыба гниет с головы, очень удобное оправдание для хвоста. Недаром, как только телевизоры замолчали, мы дружно закричали: "Верните нам смысл жизни! У нас без тети Аси давление падает. Нам для кровообращения надо точно, в деталях, крупным планом видеть, как маньяк изнасиловал Царь-пушку. Нам не о чем говорить на работе, если мы еще раз не услышим рекламу нового французского слабительного, которое "слабит мягко, не нарушая сна"...

И впервые за время великих катастроф власти на наши требования мгновенно откликнулись, в кратчайшее время восстановили вещание. Понимают: нельзя надолго снимать народ с останкинской иглы. Он на ней торчать должен, иначе думать начнет, а это никогда хорошо не заканчивалось.

- Михаил Николаевич, а есть ли вообще люди, которые вас в какой-то степени формируют и от которых вам полезно что-то услышать, узнать?

- Вот ты упоминал Жванецкого. Мне всегда интересно с ним разговаривать. Все мои коллеги по жанру, в общем-то, умные ребята, с ними никогда не бывает скучно. Скажем, с Хазановым мы тоже не дружим, но он мне интересен. Кто еще? Петросян - мы часто беседуем о литературе, он очень много знает, Ширвиндт, Державин... Был великолепный, просто удивительный драматург Горин. Может быть, самый талантливый из всех, кого я в нашем жанре знаю (в чем-то он даже больше мне нравится, чем Жванецкий). Леонид Филатов, Володя Качан -друзья моей юности... Мы до сих пор на многие явления смотрим одинаково, только они мягче (один - в песнях, второй - в поэзии), а я жестче.

- А такие политики, как Жириновский, Черномырдин, формируют вас как-то?

- Есть люди, глядя на которых я вижу, как не должно жить человечество, и в этом смысле они тоже на меня влияют.

- Но как личность вам Жириновский нравится? Он выдающийся человек, на ваш взгляд?

- Он циничен, но честно циничен, кроме того, от него чаще можно правду услышать, чем от других политиков. Черномырдин - тот режет правду-матку, когда не понимает, что говорит, а Жириновский - когда понимает, что ему за нее заплатят. Тогда он готов идти ва-банк.

Я Жириновского обожаю, с ним веселее! Вообще Жириновский мог быть сатириком, моим соперником, он бы стадионы собирал. У него самый высокий рейтинг, и он всегда оправдывает надежды. То соком в Немцова плеснет, то минералкой польет. Я видел, как он с Саддамом Хусейном в унитазе сосиски американские топтал. Блеск! Он очень умный человек, и никто с ним ничего сделать не может. Никто! На него уже и в суд подавали - бесполезно!

Ты меня о политиках спрашиваешь... Вот почему у русских мат такой потрясающий? Потому что он выражает чувства. Русским для выражения чувств слов не хватает.

Американцы не могут понять, почему мы ругаемся этими органами - они, дескать, такие изящные. Но мы не ругаемся органами - мы выражаем этими словами чувства. Только наш, выбегая на полянку, кричит: "Ну и поляна, е... твою мать!".

Почему многие наши политические деятели не могут говорить грамотно? У них выпадают слова, которые придают фразе эмоциональную логику, и в этом смысле Черномырдин просто рекордсмен. Он сейчас, кстати, будет сниматься в рекламе "Стиморола": "Иногда лучше жевать, чем говорить".

Я тут выписал его последние перлы: "Мы продолжаем то, что уже много наделали"; "Раньше полстраны работало, пол не работало. А теперь - м-м-м - все наоборот". На Буша Виктор Степанович подал в суд, потому что Буш сказал, что он украл миллиарды, а "на самом деле цифры не соответствуют", и Черномырдин обиделся. "Возбудился Буш и жена его возбудилась. Они наклонить хотят меня - господин Буш и господин его жена". Этот человек руководил экономикой, ты можешь себе представить?

Сейчас еще Аяцков появился - губернатор Саратовской области. Тоже Цицерон. Встретился однажды с Клинтоном и сказал: "Вот такой парень! Я завидую Монике Левински". А последний перл Аяцкова я, смакуя, произнесу. "Нельзя перешагнуть пропасть в два прыжка (это еще не все. - М. 3.), поэтому мы будем двигаться через нее маленькими шажками".

В общем, экономический бум в России я тебе уже обрисовал.

- Меня всегда умиляла ваша коллекция несуразиц: плакатов, лозунгов, строк из песен... Хочу подарить вам один случай - мне о нем рассказал Виталий Коротич. На заре перестройки и гласности Горбачев пришел в Ленком, посмотрел спектакль, а на следующее утро Марк Захаров услышал в телефонной
трубке: "Это не спектакль, а пердуха". Бедный Марк Анатольевич чуть не потерял сознание, но оказалось, что Горбачев имел в виду всего лишь пир духа... А вы могли бы припомнить интересные случаи, связанные с политиками, с нашей жизнью? Или с эстрадой: вы же так "любите" попсу...

- Я вообще считаю, что попса отупляет и кодирует человечество. Вот мы с тобой были вчера в ресторане, заходили в какой-то магазин - везде уши терзает попса, будто люди без тишины не могут.

Мне кажется, это одна из очень серьезных проблем, потому что сажусь в машину - музыка, в поезде - музыка, на улице - музыка, и везде один и тот же ритм, от которого слипается мозг. Вот такое вот: "Дум-дум-дум-дум-дум-дум". То есть нижняя чакра загружена, а верхняя отключена. "Я люблю тебя, Дима, это мне необходимо...". Дебилизм какой-то. С таким же успехом можно петь "Я люблю тебя, Сеня, это мне совсем до фени...".

Друг моей юности актер Леонид Филатов писал все эти годы стихи, а знаешь, каждый хороший поэт - он предсказатель. Интересные стихи написал Леня лет тридцать назад - о тишине. Именно сегодня я их вспоминаю. "Мгновение тишины" называется это стихотворение.

Порой нам нужно хотя бы
мгновение тишины...
Коротенькое, как выстрел,
пронзительное, как крик,
и сколько забытых истин
открылось бы в этот миг.
И сколько бы дам прекрасных
не переродилось в дур,
и сколько бы пуль напрасных
не вылетело из дул.
И сколько б Наполеонов
замешкалось с криком: "Пли!",
и сколько бы опаленных
не рухнуло в ковыли.
И сколько бы наглых пешек
не выбилось из хвоста,
и сколько бы наших певчих
сумело дожить до ста.

Люди все время слушают мудотню, которая пишется для шлаеты, и тем самым загоняют себя в разряд исторической слизи. Не может разумный человек, который любит поэзию и литературу или просто читал книжки, спокойно слушать, как ему поют: "Под сенью сонных струй я лаской вырвал первый поцелуй". Во-первых, это безграмотно: под сенью деревьев, а не струй, а во-вторых, сонные струи - не что иное, как энурез.

Я же выписываю это все, а слушаю просто из чувства мазохизма. Вот тебе последние перлы. Какая-то звездуха поет: "Милая киска, пришли мне свои глазки...". Возникает вопрос: "Чем тебе, бандеролью прислать?". Все время хочется задавать вопрос тем, кто поет. Еще одна спела: "Я взлетаю в небеса и там пугаю звезды". Это какую же рожу надо скорчить?

От таких песен хочется ширяться - только под этим делом все это можно слушать. Я однажды подошел к Белому Орлу и решил пошутить с ним. Думаю, сейчас пошучу так, что сразу выясню уровень его мышления и образования. Говорю: "Красивая песня "Как упоительны в России вечера", но там странные слова: "...и вальсы Шуберта, и хруст французской булки". (Вообще, к России это никакого отношения не имеет. Хруст относится к костям, и я был уверен, что Шуберта он перепутал со Штраусом, потому что оба на "Ша". Да, Шуберт писал вальсы, но очень мало и мало кто об этом знает).

Думаю: дай его приколю. Говорю: "Шуберт вальсов не писал, между прочим". Интересной его реакция была. Он переспросил: "Не писал?". Я говорю: "Не писал". - "А это уже его проблема". Вот тебе и ответ. Мне даже показалось, что он думает, будто Шуберт под впечатлением от его песни еще сочинит пару вальсиков.

Чтобы мы не только о грустном беседовали, немного тебя повеселю. Итак, памятка: "Зарплата работников налоговой службы - дело рук самих работников налоговой службы".

Почему женщины значительно больше обращают внимания на свою внешность, чем на интеллект? Отвечаю. Потому что глупых мужчин больше, чем слепых.

Почему дети больше боятся отца? Дело мастера боится.

Жена говорит мужу: "Думаешь, я не знаю, что это ты приставил ко мне охранника с голубыми глазами и родинкой на спине?".

Закон физики новый открыли: жидкость, погруженная в тело, через семь лет пойдет в школу.

Знаешь ли ты, что первые пятьдесят миллионов, украденные Ла-заренко, продаются с аукциона за сто миллионов?

Еще один размышлизм: если на сигаретах написано "легкие", на водке надо писать "печень".

"Девчонки, вы слышали? Если Жириновский придет к власти, всех насиловать будут". - "Не верьте, все это предвыборные обещания...".

Когда-то давно один кузнец убил молотом свою жену. С тех пор появилось выражение: "Каждый человек - кузнец своего счастья".

Двое мужчин беседуют. "Тяжело потерять жену?". - "Да практически невозможно".

В прошлом веке Кутузов однажды встретился с адмиралом Нельсоном. С тех пор появилось выражение: "Поговорить с глазу на глаз".

Теперь отключаем воображение. В одной медсанчасти объявление. Не дай Бог тебе это представить: "Персоналу категорически запрещается доедать то, что осталось от больных".

Реклама телевизионной антенны в Москве. Извини, из песни слов не выкинешь. Итак: "У вашего соседа уже стоит. А у вас?".

Ну и, наконец, в одном клубе в туалете я прочитал: "Поднимайте крышку до, опускайте после и не ставьте ноги во время".

- Думаю, далеко не все поклонники Михаила Задорнова догадываются, что, несмотря на кажущуюся легкомысленность вашего занятия, вы очень глубокий человек и, в общем-то, не понаслышке знакомы с хорошей литературой, хорошим кино. Вы постоянно думаете, анализируете, переживаете. Как это совмещается в вас: некая поверхностность на сцене и очень глубокая душевная работа?

- Вообще-то, если я буду говорить о том, что думаю, открыто, это все-таки будет митинг, а раз я выхожу на сцену, должен еще доставлять публике удовольствие. Я очень люблю, когда люди смеются. Думаю, от смеха происходит осветление ауры человека. Посмеявшись над каким-то развязным, циничным явлением, он уже не впустит его в себя. В ведах индийских сказано: "Не жалуйся на проблему - она удваивается от жалобы. Смейся - смех разрушает проблему!". Вот видишь, я даже веды тебе процитировал. Вроде как пытаюсь доказать, что действительно человек глубокий.

...Не знаю, насколько я глубокий, но сегодня свою задачу вижу в том, чтобы кодировать людей наоборот, не так, как телевидение. И если хоть семь человек уйдут после концерта, перекодированные мной на другой вектор в жизни, уже хорошо.

- В Киеве вы бываете регулярно. Чувствуете отдачу?

- Мне нравится говорить о жизни в Украине, потому что я живу в Риге, где темперамента поменьше. У вас же сначала понты появляются, а потом - человек, и это так заметно.

Вот, скажем, в одном киевском ресторане я увидел французское вино. Смотрю - "Бордо", довольно хороший год, восемьдесят восьмой, хорошая провинция. "Сколько стоит?" - спрашиваю. "Сто гривен". А должно стоить пятьсот долларов. Я говорю: "Ну, откройте". Откупорили - в бутылке молдавское вино. Подзываю барменшу: "Вы знаете, что наливаете?". - "Я ничего не понимаю в вине", - отвечает. "А почему вы его взяли? - спрашиваю. - Я же не иду на сцену петь. Почему взяли вино, которое не знаете, как хранить, не умеете открывать, не представляете, как вынимать пробку?". И это не снобизм, а правильное отношение к вещам.

Таких понтов именно в Украине много. Во всем. Вы -самая пон-тярская сегодня страна. Вот почему у вас стали говорить "вау" или еще "упс", как в мультяшках американских? Дети говорят "упс", а взрослые "о'кей", но чаще "вау". Живешь, извини, в говне по уши: какой "вау"? Высунул голову из канализационного люка, гордый такой: "Bay!". Знаешь, я это так вижу. Выходит человек из замызганного парадного в грязный двор: "Bay!". По этому поводу я вспоминаю, как в конце восьмидесятых наши люди стали называть себя господами. Я одному сказал: "Ты себя в зеркале видел? Это все равно что "граф Сигизмунд навернулся с коня и расквасил себе харю". Вот зло, зло я говорю, но от души. Хочется, чтобы ну хоть кто-нибудь меня понял.

- Тем не менее вы, насколько я знаю, сентиментальный человек, способны заплакать от фильма, от книги...

- Еще и как! Например, на "Сибирском цирюльнике" Никиты Михалкова всплакнул несколько раз и даже не стал обращать внимания на, так сказать, антураж. Я не на лубок смотрел, а на то, что фильм защищает. Он о чести, о том, что в человеке должно сохраниться достоинство. А сегодня многие озабочены лишь тем, как бы что-нибудь стыбзить, - до достоинства ли тут? И это опять-таки тема, к которой я постоянно обращаюсь, внимание к которой пытаюсь привлечь.

- Если оглянуться на прожитые годы, вам многое удалось. Считаете ли вы себя в творчестве счастливым?

- Пока нет.

- А можете ли назвать себя таковым в личной, семейной жизни? Как правило, с творчеством она не стыкуется, это взаимоисключающие понятия...

- Мой мозг бывшего математика не позволяет ответить: счастливый я или не счастливый. Критерий нужен! Во-первых, я не знаю, что такое счастье, хотя и догадываюсь, в чем оно состоит.

- В чем?

- В отказе от горизонтальной жизни. Как только человек отказывается от тусовок, автомобилей, желания наводить понты, он начинает приближаться к цели и испытывает удовольствие, ни с чем не сравнимое. Сужу по опыту как своему, так и некоторых моих знакомых.

- Вы отказались в этой жизни...

-...от многого. По-моему, я надороге ксчастью, но в самом начале этого пути. И, кстати, только в нестремлении к счастью есть счастье, только в свободе от этого. Поэтому, думаю, я все-таки буду счастливым. Когда-нибудь...

- Я помню фильм, поставленный по вашему сценарию, в котором вы сыграли главную роль: классический любовный треугольник. Эта роль писалась с себя?

- Ты угадал. Немножко там, конечно, приврано, но мысли мои - мои и моих жен. Примерно все так и было. Пришлось пройти через развод.

- И чем все закончилось?

- А это и не закончилось... (Смеется). Раздвоенность всегда рождает болезни. Знаешь, есть понятие слизи физической, а есть слизь умственная, так вот, слизь умственная очень плохо выводится из организма. Я, к сожалению, не достиг уровня освобождения от нее. Люди продвинутые, те, которые понимают, о чем идет речь, очень удивятся.

- Есть ли у вас сегодня друзья, к которым вы можете прийти и поплакаться в жилетку?

- Наверное, есть люди, которые поймут, что я этим не хочу заниматься.

- Вы человек упорный?

- Глоба сказал, что Крыса, в год которой я родился, по другому календарю - Белка. Я грызун.

- Если бы вам предложили жизнь одухотворенную, но без тех благ цивилизации, которые появились в последнее время, вы согласились бы или к хорошему привыкаешь быстро?

- Думаю, что в пещере жить не смог бы, но домик я себе выстроил маленький, наподобие берлоги. Соорудил одноэтажный сарайчик, потому что не могу бегать за носками туда-сюда по лестнице: за правым - на первый этаж, а за левым - на второй. В моем жилище метров сто сорок площади, даже, наверное, сто тридцать. Но большой сад, просторный двор, сосны, рядом море. Там я себя вполне уютно чувствую. Пришел один бизнесмен, посмотрел, спрашивает: "А что, в Москве уже в моде скромность?". (Смеется). Он не мог поверить, что это не мода, а состояние души.

- Лет десять назад, когда эта страна еще называлась Советский Союз, я спросил у вас: есть ли у нее будущее? Вы сказали, что единственно верный лозунг у нас на всех станциях метро висит: "Выхода нет". Вы и сегодня так думаете?

- Нет, я вижу протест против нынешнего недообразования и убежден: скоро градус этого протеста увеличится. Люди все-таки найдут выход из нынешнего положения, а я буду этому всячески пытаться содействовать. Не зря же на телевидении мне однажды сказали: "У вас такой рейтинг, что вы наш бренд" (то есть можно навесить на меня рекламу шампуня от перхоти и продать). Ну неужели я все время буду брендом для шампуня от перхоти и бульонных кубиков? Хочу быть брендом для правильных моментов жизни, поэтому сейчас пишу книгу, которая называется "Записки бренда", где намерен изложить свои взгляды на сегодняшние проблемы, связанные с Чечней, с государством, с демократией. Надеюсь, что многим это будет интересно, хотя далеко не всем - сразу предупреждаю. Эта книжка не для того, чтобы ее раскручивать, пытаться на ней заработать, она - для самовыражения.

2000.

---