"О чем вы думали, когда получили золотую медаль чемпионки?" - спросили Людмилу Турищеву после триумфального возвращения с Олимпийских игр 1976 года. Ее ответ всех ошарашил. "Я думала, - сказала красавица, комсомолка, спортсменка, - что любая на моем месте поступила бы так же".

Между тем медали (золотую, две серебряные и бронзовую) она буквально вырвала у судьбы нечеловеческим усилием воли. Примерьте-ка на себя режим гимнастки перед той, третьей в ее жизни Олимпиадой: в 4.45 - подъем, с 6 до 10 утра - первая тренировка, потом занятия в институте, с 17.00 до 19.00 - вторая, с 21.00 до 22.30 - третья. И так изо дня в день.

Биографы подсчитали: за 13 лет блистательной спортивной карьеры Людмилу награждали 137 раз - на трех Олимпийских играх, множестве первенств мира и Европы, на чемпионатах СССР. Из ее трофеев можно создать целый музей, но свои медали, фотографии и поздравительные письма прославленная гимнастка никогда на всеобщее обозрение ни на работе, ни дома не выставляла - хранила в ящиках шкафа. Там же, где и государственные ордена...

В Советском Союзе о ней рассказывали школьникам на уроках и студентам на лекциях, в странах жаркой Африки выпускали марки с ее портретом. Для земляков из Ростова-на-Дону, где четырехкратная олимпийская чемпионка по спортивной гимнастике некогда окончила пединститут, она по результатам опроса и ныне популярнее командарма Буденного. Впрочем, Людмила Ивановна не обижается, когда ее называют просто женой Борзова.

На двоих у них с мужем 14 олимпийских медалей, две пары полковничьих погон и целый арсенал, в котором, помимо охотничьих ружей, есть инкрустированный именной пистолет, подаренный Людмиле Ивановне к юбилею пограничниками. Впрочем, главное, что у них есть, - любимая дочь.

Поклонники до сих пор вздыхают, вспоминая донскую казачку с черными глазами. Она была так не похожа на нынешних гуттаперчевых девочек, которые могут расплакаться при неудаче. Турищева была одной из последних гимнасток высокого роста, и свою высокую планку эта гордая женщина держала всегда и во всем. Не потому ли много лет спустя, когда возник конфликт с руководством художественной гимнастики в лице Альбины и Ирины Дерюгиных, она не стала заниматься дрязгами и перетягивать на себя одеяло? Просто взяла и отказалась от поста председателя Федерации украинской гимнастики.

Людмила Турищева. Фото Александра Лазаренко

"Наше поколение жило не по принципу: "Я хочу!", а "Надо!"

- Людмила Ивановна, при встрече многие женщины наверняка пристально вас разглядывают и, как и я, поражаются: это же надо, насколько хорошо вы выглядите! Поделитесь секретом: за счет чего?

- Ну, во-первых, спасибо за комплимент, а что касается секрета... Хочешь хорошо выглядеть - к этому надо стремиться. Нужны огромная сила воли, распорядок дня, позволяющий отдохнуть так, чтобы на лице не было отпечатков бессонной ночи, но прежде всего - физические упражнения и режим питания.

- Вы до сих пор делаете физические упражнения?

- Конечно, хотя сейчас уже просто для собственного удовольствия. Это или быстрая ходьба, или легкая пробежка на свежем воздухе и комплекс выработанных для себя движений, необходимых, чтобы все суставы работали. В конце - легкие упражнения для души, для организма, чтобы ему было удобно и комфортно весь день. Все в пределах полутора часов.

- Многие ваши коллеги - не только гимнастки, но и просто спортсмены - говорили мне, что, закончив выступления, испытывали отвращение даже к обычной физкультуре...

- Лично я занимаюсь с радостью и без этого не могу. Наверное, человек не может стать хорошим спортсменом, если не родился фанатиком. Во всяком случае, я отношу себя к этой категории людей. Без движения мне плохо.

- На свет будущая легендарная чемпионка появилась в Грозном. Поговаривали даже, что по национальности вы чеченка...

- Нет, родители у меня русские, а корни где-то на Кубани, в Краснодарском крае.

- В то время, когда вы побеждали, спортивная гимнастика пользовалась в СССР бешеной популярностью, имена чемпионов вся советская страна от мала до велика знала, как "Отче наш". Естественно, за место в сборной была жуткая конкуренция. За счет чего вы столько раз поднимались на высшую ступень пьедестала почета?

- Все начинается с огромного желания и любви к своему виду, которую прививает, я думаю, первый тренер. Дети не понимают его программы, но следуют ей, чтобы тренер их похвалил, заметил какие-то успехи. Постепенно они поднимаются по ступенечкам: от юношеского разряда до мастера спорта международного класса, до заслуженного мастера спорта. Тренер объяснял, как добиться успеха, а дети - они любопытные. Вот и карабкались.

- Вместе с тем спортивная гимнастика - не шахматы. Выполняя головокружительные элементы, гимнасткам часто приходится рисковать. Нужно мужество - откуда оно у детей?

- Если твой вид спорта тебе нравится, ты стараешься боязнь преодолеть. Конечно, бывает страшно, особенно когда впервые выполняешь сложный элемент без страховки, без матов, без тренера, но впереди у тебя пьедестал почета (хотя бы первенства города). Везде: на чемпионате Европы, мира, Олимпийских играх - есть три ступеньки, хотя настоящих спортсменов всегда прельщает лишь первая.

- По себе помню: долгое время я не мог перепрыгнуть через коня - вот будто стена передо мной вырастала. Наверняка и у вас были элементы, которые очень хотелось, но невозможно было выполнить: какой-то барьер стоял. Как вы его преодолевали?

- Знаете... Вся наша жизнь перегорожена такими барьерами... Мне и по сей день приходится преодолевать себя. Не всегда хочется вставать в полшестого, но поднимаешься, потому что "надо!". Окружающие - родители, тренеры, учителя - заложили это в моей натуре. В отличие от нынешнего наше поколение жило не по принципу: "Я хочу!", а "Надо!". Это слово и помогало брать любые препятствия.

"Я не вправе была подвести ни себя, ни Советский Союз, ни комсомол, ни маму с папой"

- Однажды в интервью "Бульвару" вы сказали, что папа, мама, комсомол и Советский Союз научили вас: "Раньше думай о Родине, а потом о себе!"...

- Да, это правда.

- Это было в генах, в крови?

- И осталось, я думаю, по сей день, хотя... немножко уже растворяется... Сегодня я думаю вначале о себе, о своем здоровье, а потом уже о работе, о родине... Наверное, ситуация так сложилась.

- Фронтовики, ветераны Великой Отечественной рассказывали мне, что были настолько заведены пропагандой, настолько взвинчены царившей вокруг атмосферой, что если им говорили: "Вперед! За Родину! За Сталина!", они поднимались в атаку и даже не задумывались о том, что могут погибнуть. Вы так же были нацелены на успех, на победу?

- Нас действительно заряжали пропагандой, примерами военных лет. Никогда не забуду вторую в моей жизни Олимпиаду - она проходила в 72-м году в Мюнхене, - где я стала абсолютной чемпионкой. Нам, каждому члену советской команды, твердили: "Это логово фашистского зверя, которого мы победили, и если ты здесь проиграешь - ты преступник". Атмосфера нагнеталась так, что выступать было невероятно тяжело - прежде всего морально. "Ты не имеешь права уступить, ты обязан"... Это вызывало - сужу по себе - дополнительное напряжение, особое волнение, чрезмерный контроль над своими движениями.

- Ну хорошо, а что было с теми, кто не смог победить в логове фашизма? Ведь это живые люди!

- В Госкомспорте всегда планировали, кто какую медаль должен завоевать, и если спортсмен получал не золото, а серебро, на него смотрели чуть ли не как на изменника родины...

- Серьезно? И что его ждало, когда он приезжал домой?

- Ну, для начала его даже не поздравляли, и вообще, к невыполнившим план относились с каким-то налетом пренебрежения. Было обидно, потому что золото и серебро настолько близко, а их распределение настолько зависит от случая и спортивного счастья... Нет, так относиться к призерам Олимпийских игр нельзя - не только первое, но и второе, третье места радостны для спортсмена, который их завоевал... Увы, окружающим зачастую этого не понять.

- Прославленная гимнастка Лариса Латынина (когда вы побеждали, она была старшим тренером сборной СССР по спортивной гимнастике) вспоминала, как однажды на соревнованиях прямо во время вашего выступления рухнули брусья. У нее сердце ушло в пятки, а вы настолько были уверены в себе, так сосредоточены и нацелены на победу, что даже бровью не повели...

- Это произошло на Кубке мира в 1975 году в Лондоне. Это был завершающий, точнее, предзавершающий год в моей спортивной карьере. Планировалось, что я выступлю на Олимпийских играх в 76-м и из большого спорта уйду.

Незадолго до этого, в конце апреля-начале мая, прошел чемпионат Европы, где мы впервые встретились с Надей Команечи. Я выступала там с травмой позвонка, пропустив три месяца тренировок, и проиграла румынке. То, что опустилась на четвертое место, было для меня трагедией, но я отдавала себя отчет, что нахожусь не в лучшей форме. Кубок дал мне шанс помериться с Надей силами на равных: мол, обе в хорошей форме - вот и расставим точки над "i". К сожалению, Команечи в Лондоне не появилась (думаю, из тактических соображений, и это правильно - чтобы оставить за собой титул чемпионки Европы и приехать с ним на Олимпийские игры).

Тем не менее я была готова к серьезной борьбе и меня ничего не могло напугать, даже падение брусьев. Хотя видеозапись, просмотренная вечером после финала соревнований, ужаснула...

- Как же это происходило?

За 13 лет в спортивной гимнастике Людмилу Турищеву награждали 137 раз

- Что такое брусья? Две жердочки и станины, растянутые на четыре троса с каждой стороны. И если один, как в моем случае, соскакивает (там крючок в полу разогнулся)...

-...вся конструкция рушится...

- Да! Трос отскочил, и конструкция подо мной зашевелилась. В конце упражнения, когда выполнить осталось несколько элементов, чувствую: что-то с брусьями происходит неладное. "Что же делать?" - мелькнула мысль. Но в голове заложена программа - ты работаешь, как автомат, и понимаешь: нужно все довести до конца и соскочить с брусьев. Слава Богу, я это сделать успела. Исполнила оборот на нижней жерди, усилием мышц живота оттолкнулась от брусьев и сделала так называемый срыв. Выполняя этот элемент, я, наверное, отбросила брусья назад, а сама вылетела слегка вперед. При этом, поскольку натяжение было уже недостаточным, не смогла выполнить запланированный поворот на 360 градусов, просто сделала, как мы говорим, прямой соскок... Конечно, зал ахнул. Я почувствовала, что брусья падают, но даже не оглянулась - у меня же впереди оценка! Я не вправе была подвести ни себя, ни Советский Союз...

-...ни комсомол, ни маму с папой...

- Вот-вот (смеется). Словом, сказалась серьезная подготовка, когда мастерство доведено до автоматизма, и если уж в тебя заложена программа, от нее не отступаешь.

- А что могло с вами произойти, если бы брусья рухнули во время исполнения упражнения?

- Ну, немножко придавило бы жердочкой или станиной железной... (Спохватившись). Ой, нет, о плохом лучше не думать.

"Команечи выступала, надев маску"

- Вы вот упомянули Надю Команечи... Лариса Латынина мне говорила: когда румынка начала завоевывать все мыслимые и немыслимые награды, Латынину, как старшего тренера сборной, наверху прорабатывали, упрекали. Она сказала: "Я же не виновата, что Надя Команечи родилась в Румынии, а не в Советском Союзе". Эта гимнастка действительно была каким-то уникумом, имела фантастические данные?

- Нет - это было просто новое поколение, которое всегда после Олимпийских игр приходит на смену зрелым мастерам. Надя вошла в мировую гимнастическую элиту вовремя. В 75-м выиграла чемпионат Европы, потом блистала на международных соревнованиях, где, конечно, была красавицей...

-...и о ней заговорили как о новой звезде...

- Да, но она этого заслуживала - потому что внесла в гимнастику новые элементы. Их даже назвали ее именем - как, например, сальто Команечи. Надя исполняла головокружительные связки, она соединила известные, сложные элементы и сделала их на 10-сантиметровом бревне. Это был цирк - такого раньше не делали.

Заслуживает похвалы и ее психологическая подготовка. Среди спортсменок из разных стран, которые приехали на Олимпийские игры, были серьезные соперницы и в отдельных видах, и в многоборье. У нас четыре снаряда и на каждом свои чемпионки, свои лидеры. Она выдержала! То ли это натура, то ли ее так научил тренер, но Команечи выступала, надев маску, вот как будто вокруг ничего не происходит. Даже став чемпионкой, не улыбнулась. Уже потом, когда ее поздравляли и она осознала, что все позади, чуть-чуть оттаяла. Думаю, Надя радовалась не столько даже золотой медали, сколько тому, что соревнования подошли к концу.

- Время от времени миру напоминает о себе живущая в Соединенных Штатах Ольга Корбут - одна из ваших и соперниц, и подруг по команде (если применимо в данном случае слово "подруга"). Она постоянно заставляет о себе говорить: то попадет в очередную полудетективную историю, то разразится скандальной книгой или чересчур откровенным интервью, то окажется под подозрением в воровстве, то затеет развод с экс-"песняром" Борткевичем... Корбут действительно была проблемной и неоднозначной личностью или это преувеличение? Когда вы выступали вместе, у вас были конфликты?

- Тогда абсолютно ни с кем конфликтов у меня не было, но дискуссии, скажем так, случались. Корбут на самом деле неординарная девочка, но отличалась отнюдь не в лучшую сторону. Она имела свое мнение обо всем. Уж не знаю, так ее научили или звездная болезнь сказалась... Все-таки еще в юном возрасте Ольга стала известной в Советском Союзе гимнасткой, вышла на международную арену - и там о ней громко заговорили. По той же причине, что и о Наде Команечи, она была носителем новых форм.

Ольга делала на бревне элемент, за который Международная федерация ругала и Советский Союз, и ее тренера. Тогда считали, что это чересчур сложно, вредно для здоровья, нужно было какое-то время, чтобы привыкнуть к новшествам... А теперь этот элемент вообще отнесен к группе Б...

Вот этим Ольга и прославилась в гимнастике. Что же касается человеческих качеств... Долгое время мы с ней соперничали: с тех пор, как она появилась, и до конца ее спортивной карьеры...

- В быту ваше соперничество в чем-то выражалось? Вы здоровались, общались, дружили?

- Мы были единой командой и общались именно как подруги по команде (хотя, если вкладывать в слово "подруги" более глубокий смысл, это уже немножко другое). Мы помогали друг другу ставить мостики, приходили на выручку, если нужно что-то пришить, если кому-то плохо... Могли что-то посоветовать...

- То есть проблем не было?

- У меня абсолютно!

- Я это к чему? Сейчас приходится наблюдать за отношениями лучших российских девочек-теннисисток. Дошло до того, что прямо во время соревнований отец одной из них кричит: "Убей ее, растерзай, порви!". Теннисистки не здороваются, проходят, цепляя друг друга локтями, плечами... У вас такого не было?

- У меня нет, но у других девчонок элементы агрессии просматривались. Понимаете, у каждой гимнастки психологический настрой на соперника происходит по-своему, кому-то, чтобы выступить лучше, надо, грубо говоря, себя разозлить. Мне для этого не нужно было ни с кем ссориться, никого задевать. У меня свой метод, он выражался в такой, знаете, отрешенности от всего...

Как тогда говорили, на помост выходила "железная Турищева". Ни улыбки, ни взглядов по сторонам, чтобы не растрачивать энергию, я себе не позволяла. У меня был целый ритуал подготовки к выступлению. Опять-таки поведение на соревнованиях и вне соревнований - это совершенно разные вещи...

"У Ольги Корбут был несуразный вид: при маленьком росте большая платформа, высоченные каблуки и длинный шиньон"

- В чем же он выражался - ваш ритуал?

- Непосредственно перед стартом где-то минуту я должна была постоять перед снарядом и мысленно охватить всю комбинацию. Глубокий вдох, глубокий выдох, два слова про себя: "Я готова!", и все - высокая оценка была обеспечена.

- Ни зала для вас не существовало, ни судей, ни соперников?

- Нет, была только я и тренер - если он рядом на помосте. Я знала, что во время исполнения упражнения нужно сделать, о чем подумать, на что обратить больше внимания.

- Гимнастки, выступавшие в одно время с Корбут, рассказывали мне о каких-то эксцентричных, из ряда вон выходящих ее поступках. А на ваших глазах что-то этакое происходило?

- Мы, помню, очень любили, когда она приезжала на сборы, и по цепочке передавали, что Ольга прибыла. Все непременно хотели ее видеть, потому что вид у нее был, как на наш взгляд, ну совершенно несуразный. При ее маленьком росте большая платформа, высоченные каблуки, какой-то длинный шиньон, не вязавшийся с ее львиной головой... В то время в школах у нас это запрещалось, а тут мы могли все увидеть воочию...

Красавицы, умницы, чемпионки... Вторая слева — Людмила Турищева, в центре — Ольга Корбут

- Ей снисходительно позволяли модничать?

- Ну, она же была звездой! Все это ей не шло, но Ольга ничего не замечала и комфортно себя в этом наряде чувствовала.

- А вы читали интервью Ольги Корбут, в котором она рассказывает о сексуальных домогательствах со стороны своего тренера Ренальда Кныша?

- Поймите меня правильно: сказанное ею комментировать не могу. Этому я не была свидетелем, ничего подобного не видела и не замечала.

- Но слухи ходили?

- Нет! Ее тренер был человеком очень молчаливым, скрытным и замкнутым, весь в себе. Кныша было не слышно-не видно, и голос он повышал только на Корбут, оттачивая ее манеру исполнения. Все у него строилось на муштре. Ольга не очень любила подчеркивать свои выступления какими-то штрихами и тем не менее часами их отрабатывала.

Мы видели, сколько Кныш бился, чтобы один пальчик был именно так отведен, чтобы то или иное движение было выполнено "остро". Это невыносимо большой труд! Тренер работал над каждой деталью, над каждым взглядом, порой доводил Ольгу до слез и все-таки добивался, чтобы она выполняла движение не мягко, кисточкой, а резко. Это, собственно, и отличало Ольгу Корбут от остальных... Вот так отшлифовывался бриллиант гимнастики.

- Неужели вы ничего не чувствовали?

- Я не из тех людей, которые подсматривают. Воспринимаю личность такой, какая она есть, и уже потом решаю: сблизиться с ней или общаться от сих до сих - просто как с подругой по команде.

- У вас были в команде настоящие подруги?

- Да, и прежде всего Русудан Сихарулидзе из Грузии. Мы с ней, что называется, сошлись характерами, доверяли друг другу, делили на тренировках радости и невзгоды. А с Ольгой меня - в целях ее перевоспитания - даже вместе селили, но Корбут трудно было перевоспитывать и не нужно, наверное. Во всяком случае, она своим поведением напрягала меня, а я - ее. В конце концов, перед чемпионатом мира я подошла к Латыниной и попросила: "Лариса Семеновна, давайте мы с Ольгой разъедемся"...

"Меня приглашали на заводы, фабрики и в тюрьмы строгого режима"

- Людмила Ивановна, как я понимаю, на соревнованиях судьи оценивают гимнасток довольно-таки субъективно. По внешнему виду, по кокетливости, игривости... Кому-то девочка нравится больше, кому-то меньше... Как этот фактор срабатывает?

- С одной стороны, судьям надоедают очень стабильные звезды с их заранее известными комбинациями, а с другой стороны, привлекают новшества. Если молоденькая гимнастка делает сложное, красивое упражнение и вдруг что-то не получилось, ее жалеют - как-никак будущая звезда. В итоге мнения делятся: кому-то нравится классика и стабильность, а кому-то по душе новая звездочка...

- Скажите, а каково это - чувствовать себя суперзвездой, кумиром нации? Ты член ЦК комсомола СССР, тебя приглашают в трудовые коллективы, на фабрики и на заводы...

-...и в тюрьмы строгого режима (смеется)...

-...люди восхищенно на тебя смотрят, руководство страны награждает орденом Ленина (многие, думаю, понимают, что это такое: в те годы получить орден Ленина), твое лицо не сходит со страниц газет, c телевизионных экранов! Вы понимали, что заняли особую нишу, поднялись на особый уровень, или спокойно к этому относились?

- Спокойно к этому относиться нельзя. Опять-таки тренер воспитывает, учит, а потом наступает минута, и ты впервые поднимаешься на пьедестал почета, ну, например, чемпионата мира. Сразу все хотят с тобой поздороваться, потрогать тебя, куда-то пригласить, а ты морально к этому не готова. Здороваться с чужими людьми, улыбаться им, рассказывать какие-то тайны... Как вот вам сегодня... А ты к этому не привыкла.

- Да и рассказывать в том возрасте было еще нечего...

-...кроме того, что трудилась и вот выступила. Конечно, со временем вырабатывается какой-то стереотип, ты чувствуешь, понимаешь, что людям интересно. Ну, например, если публика женская, рассказываешь, как режимила...

- Не напрягало, что у вас нет права на одиночество, что всюду, где бы вы ни появлялись, за вами пристально наблюдают? Даже на отдыхе - и там достают! Задают ненужные вопросы, просят автограф...

- Я знала: у славы, популярности есть две стороны. Да, постоянное внимание утомительно, мечтаешь, чтобы тебя никто не видел, не трогал. Захотелось, скажем, съесть пирожок (помните, раньше по пять копеек были?), который нельзя по режиму, а все кругом смотрят - и как-то даже неудобно. С другой стороны, когда ты приходишь, например, в гостиницу, где мест нет, тебе говорят: "А, Людмила! Здравствуйте, очень рады! Проходите, мы вам сейчас номерочек сделаем". То же в билетной кассе... Так что во всем есть плюсы и минусы.

- По поводу пирожка... Вас строго ограничивали в еде?

- Где-то до 14 лет строгости не было, наоборот. Когда готовились к первенству Союза или Спартакиаде народов СССР, на сборах нам выдавали талоны (на 40 рублей, по-моему) на завтрак, обед и ужин. При двухразовых тренировках нагрузки для нашего возраста были большими, и тренер следил, чтобы у нас на столе были сметана, масло, мясо, чтобы мы, так сказать, хорошо питались. Но когда пришло время оформления девочки в девушку и начались физиологические изменения, эти пирожки и масло, и сметана...

-...стали вылезать боком?

- Мгновенно откладывались на попе, на боках, на бедрах. И тогда уже тренер иначе говорил: "Вы должны закрыть рот".

- А чего вы не могли себе позволить? Чего-то особенного вам хотелось?

- Как каждому человеку, хотелось всего. Запретный плод сладок. Ужасно хотелось есть - с 16 лет и до самого ухода из гимнастики. Этот вечный голодный взгляд на все... Но здесь ты сам решаешь, чего больше хочешь...

- Заканчивая официальные выступления, спортсменки с радостью говорили: "Ну вот теперь наемся за все эти годы". У вас такое было?

- Ой, многие гимнастки на этом погорели, еще не закончив выступать. Позволяли себе поесть вкусненького в разгрузочный период, набирали пять-шесть и даже больше килограммов, а потом уже не могли восстановиться.

Нет, у меня после ухода из большого спорта желание сразу все съесть не возникло. Когда хотелось того или другого, я себя успокаивала: теперь уже все можно, а впереди такая большая жизнь. Если каждый день позволять себе всего понемножку, попробовать все успею не раз.

- Я готовила себя так психологически - поэтому и сохранила спортивную форму. Была, правда, одна история после первого Кубка мира, где упали мои брусья и где я выиграла и сам Кубок, и все четыре золотые медали. Потом мы поехали на показательные выступления в Японию. Наверное, я слишком выложилась, да и гимнастический возраст был уже очень большой - в 23 с половиной года почти все уже сходили...

- По нынешним временам вообще переросток...

- Да и по тем временам возраст для гимнастики был довольно солидный. Словом, у меня появилась трещина в позвонке. Тренер сказал, что организм уже не выдерживает, надо его подпитать, восстановить косточки. "Ты не объедайся, - посоветовал, - ешь всего понемножечку, чтобы витамины попали". В то же время на полтора месяца меня отлучили от тренировок вообще... Трещина без смещения, но сказали, должна срастись.

И вот полтора месяца вольницы: в зал не ходила, а просто гуляла по парку, дышала свежим воздухом, занималась учебой, домашними делами - я это очень любила. При этом не объедалась, ела всего по чуть-чуть. Когда посмотрела в зеркало, себя не узнала. Боже ж ты мой! Что-то мое лицо в нем не умещается, юбочки, которые я носила, что-то не сходятся. "В чем дело?" - думаю. Встала на весы - плюс 10 килограммов. Тут уже за голову схватились и тренер, и я.

Где-то 15 февраля, как сейчас помню, закончилось мое ничегонеделание, а 4 мая нужно уже выходить на помост чемпионата Европы. Представляете, за этот короткий срок надо было сбросить 10 килограммов, восстановить все свои упражнения, и сделать это так, чтобы зритель ни о чем не догадался.

Это был сложный момент в жизни. Появились какие-то мензурочки, чашечки: в одной 10 граммов салата, в другой - 50 граммов водички... Абсолютно все на весы, на весы, на весы! Что поделаешь, возраст такой - что выпьешь, то на весах и останется. Контроль был ежедневный плюс программа сгонки веса: когда больше, когда меньше, когда пауза и еще... В то время не было специальных костюмов для похудения. Надевали штаны, потом рвали какие-то целлофановые пакеты, поверх одежды ими себя обматывали и в таком виде 10, а то и больше кругов по стадиону. Задача - сбросить два килограмма. Все снимаешь, взвешиваешься - минус кило восемьсот. Тебе говорят: "Иди и сбрасывай еще 200 граммов". Опять амуницию надеваешь, а потом пить нельзя, есть нельзя...

- А хотелось?

- Очень! Все время снилась вода... Ручейки, бурлящие в горах источники и зеленая травка. В эту чистейшую воду ты окунаешь свое личико и прямо из речки глотаешь ее, напиваешься... и в ужасе просыпаешься...

-...от мысли: "Нельзя"!

- От мысли: "Господи, что же я делаю?!". Подскакиваешь: "Слава Богу, что это только во сне" - и спокойненько лежишь до подъема. Подъем каждый день был в 4.45, и только с утра я могла позволить себе 100 граммов кофе и 20-граммовый кусочек сыра. Это был завтрак.

"Леонид Ильич лично пожал мне руку"

- По телевидению показывают прекрасную программу Леонида Парфенова "Намедни". Смотришь ее и мысленно возвращаешься в ту эпоху. Интересно, а руководители советского государства вас принимали? Ну, скажем, Леонид Ильич Брежнев удостоил общения? Вы были знакомы?

- (Смеется). Он лично пожал мне руку...

- С чувством глубокого удовлетворения?

- И с многочисленными орденами на груди. Тогда, если помните, во время cъездов компартии проводились молодежные концерты для делегатов, и в середине программы шло приветствие от имени спортсменов. Мы читали какие-то монологи, потом преподносили цветы. Меня удостоили чести вручить букет Брежневу.

- Ну и как, произвел Леонид Ильич впечатление?

- Не особо. Пожал руку слабо, но, понимаете... Хотя мы были взрослые, в то время, наверное, немножко по-другому относились к руководству страны. Эти люди были такие недоступные, недосягаемые. Небожители... Сегодня - пожалуйста, после каждых значимых соревнований прием: спортсменов встречают, провожают - элементарно, а тогда...

Боже мой, ты с замиранием сердца пожимаешь руку самому Леониду Ильичу. Идешь, себя не помня, назад и думаешь: "Главное - не споткнуться, не упасть"...

- Да уж, это вам не на брусьях перевороты крутить!

- Не говорите! (Смеется).

- В те годы спорт был одним из государственных приоритетов, достаточно сказать, что даже газету "Советский спорт" выписывала едва ли не каждая семья. Партийное и советское руководство в целях пропаганды любило популярных людей сводить, устраивать им громкие свадьбы. Это началось, наверное, с Хрущева, который поженил Валентину Терешкову и Андриана Николаева. Как потом оказалось, друг друга они не любили, и брак их вскоре распался. Терешкова до сих пор вспоминает свою неудавшуюся семейную жизнь с содроганием. Ваш брак с Валерием Борзовым обсуждал весь Советский Союз, ведь оба вы были не просто VIP-персонами - прижизненными символами, легендами. Вот уже 27 лет вы вместе - поразительный факт! Я очень уважаю Валерия Филипповича Борзова не только как великого спортсмена, но и как порядочного, умного, интеллектуального человека. Скажите, вы до сих пор друг друга любите?

- Да! (Убежденно). Да! Я твердо знаю: хочешь быть счастливым - будь им. Хочешь иметь счастливую семью - создавай ее. Это не так, как сегодня: встретились, пожили пару дней и разбежались. Строительство счастливой семьи - огромный труд, но с умными людьми, как правильно вы заметили, все можно сделать.

- А как вообще встречаются две такие звезды, как Турищева и Борзов? Как проскакивает между ними искра?

Людмила Турищева и Валерий Борзов с дочерью Таней

- Шел 1976 год. На Олимпиаде в Монреале я завершила спортивную карьеру и в порядке поощрения меня оставили до конца игр, нагрузив общественными поручениями по комсомольской линии. Я должна была встречаться с коллективами, выступать на радио и телевидении. Мне доверяли, и я целыми днями по Олимпийской деревне носилась. В те времена мужской корпус и женский располагались раздельно. Женский всегда строго охранялся, ни одного мужчины там не было, и поэтому штаб советской делегации размещался в мужском корпусе. Возвращаясь, я должна была доложить руководству, что пришла, рассказать, что сделала, какое было интервью, о чем спрашивали? Тренер, который жил в мужском, естественно, корпусе, говорил: "Когда все завершишь, приди и скажи, что все в порядке, что ты уже в деревне, чтобы я не волновался". И вот в очередной раз я шла в советский клуб на доклад, и в этот момент мимо по лестнице проходил Валерий Филиппович с секьюрити - в то время к нему был приставлен товарищ из КГБ.

- Почему? Боялись, что на Западе останется?

- Нет, просто пошли слухи, что на финише стометровки сидящий на стадионе снайпер будет целить в Борзова. Поэтому к нему охрану приставили. Валерий сказал: "Мы идем в кинотеатр. Не хочешь с нами фильм посмотреть?". - "Если успею, - говорю. - Если до полвосьмого выйду - пойду".

- А до этого вы были знакомы?

- Шапочно. Как все спортсмены, которые собираются на каких-то торжествах, спортивных праздниках. Кто поближе - здоровается, а кто и формально кивнет: "Здрасьте!". Конечно, мы смотрели по сторонам, шептались, что это Борзов, это Жаботинский, еще кто-то. Согласитесь, приятно быть с такими людьми знакомым. Тогда же как было? По первой программе телевидения показывали футбол, хоккей, гимнастику, фигурное катание - и все спортсменов по именам и в лицо знали. Может, однажды у него и мелькнула мысль: а где же познакомиться? А тут проходил мимо, настроение хорошее - вот и пригласил.

"На первом свидании до руки дотронуться? Да кто бы ему дал?!"

- Пришли в кинотеатр?

- Конечно.

- А что за фильм был, помните?

- Еще бы - это был фильм ужасов. Пожар, горят небоскребы, все заливается водой - зрелище эффектное. В наше время такие картины были редкостью.

- В кино вы сидели вместе?

- Вместе.

- Он оказывал вам знаки внимания?

- (Смущенно). Вы немного забываете, что времена были другие. Все это как-то скрывалось. Плюс характеры у нас совершенно не такие, как у сегодняшней молодежи.

- Но до руки хоть дотронулся?

- Вы прямо хотите с первого раза - и уже до руки! Да кто бы ему дал дотронуться?! (Смеется).

- И как события развивались потом?

- Обменялись телефонными номерами. Скорее всего, он попросил мой - я у него не просила. Просто ждала, когда он позвонит. Это произошло не сразу, но созвонились. К тому времени моя спортивная карьера уже закончилась, но я была членом ЦК ВЛКСМ, и на наше, наверное, счастье в 77-м году прошло аж четыре пленума ЦК. Сначала с поста первого секретаря в послы уходил Тяжельников, потом избирали на этот пост Пастухова, потом что-то еще... И вот как-то за четыре раза...

-...благодаря Тяжельникову и Пастухову...

-...мы определились в своих взглядах и чувствах. 10 декабря 1977 года сыграли свадьбу.

- Шумная свадьба была?

- Гостей было много, но, знаете, я плохо ее помню, потому что все силы ушли на подготовку. Это сегодня были бы деньги - и все можно организовать очень красиво, а тогда зимой цветов днем с огнем не сыщешь. Их надо было каким-то образом доставать, куда-то звонить, выяснять, где что имеется, договариваться с людьми. Та же ситуация - по продуктам.

- За что вы полюбили Борзова?

- За честность, спокойствие, уверенность в своих силах и... (улыбается) за голубые глаза.

- Но вы понимали, что далеко не всякий мужчина может стать спутником вашей жизни, что вам нужен муж обязательно сильнее вас? А ведь вы и сами сильная женщина...

- Подсознание над этим работало, и какой-то образ, конечно же, вырисовывался. Где-то в 22-24 года каждая девушка, наверное, думает, какого бы она мужчину хотела. Мне было страшно представить, что он будет слабовольный, какой-то хиленький, но... Сердцу ведь не прикажешь: пришла любовь - и какой человек ни есть, пусть слабенький, немощный, а ты его любишь, сама не зная, за что. "Не дай Бог", - думаю. Естественно, Валерий произвел впечатление - я увидела сильного мужчину. Выбор оказался правильный.

- Подруги завидовали вам? Ощущали вы на себе женскую зависть из-за того, что ваш мужчина такой?

- На это я никогда внимания не обращала. Чужое мнение для меня всего лишь информация - у меня всегда свой взгляд буквально на все. Пока собственное мнение не выработаю, меня абсолютно не волнует, какие ходят слухи, о чем пишут газеты.

"Это не я Борзова догнала, а он меня"

- Никто из мужчин в мире не мог Валерия Филипповича догнать, а вы, женщина, все-таки смогли...

- Вы знаете, давайте на это посмотрим иначе. Это он меня догнал (смеется). Наверное, вокруг меня тоже были какие-то мужчины. Он их всех обошел!

- Да, я думаю, ухажеров хватало - вы были очень эффектны...

- Ну, не ухажеров - я бы сказала, болельщиков. Понимаете, у нас с тренером был, как он говорил, тайный договор: пока я занимаюсь гимнастикой, ухажера у меня быть не должно. На исходе гимнастической карьеры я тренировалась три раза в день по восемь часов, если не больше. Это требовало полной самоотдачи.

- Ну хорошо, а как обмануть физиологию? Одно дело - договориться с тренером и совсем другое - с природой...

- Здесь, наверное, фанатизм нужен, без которого таких результатов просто не достичь. Прежде всего - дело, которому отдан полностью, даже в мыслях. Ты же постоянно анализируешь, что у тебя получилось, а что нет, что нужно, чтобы попасть на третью олимпиаду и при этом быть лидером. Конечно, в минуты расслабления, отдыха какие-то мысли мелькали - где-то чего-то и хотелось... Встретиться, допустим, с молодым человеком, чтобы кто-то обратил на тебя внимание.

- Да что там - даже цветы подарил...

- Ну, цветов и так было достаточно - после соревнований букетами просто заваливали. Многие молодые люди хотели поздороваться, встретиться, искали повод, но я была девушкой очень строгих правил, сейчас вспоминать смешно. Подходили, чтобы познакомиться, а я спрашивала, какие у них проблемы, что они хотят, то есть сразу переводила разговор в совершенно деловое, рабочее русло. Они были так ошарашены. "Ну, - думали, - просто так с этой девушкой не познакомишься" (смеется).

- По темпераменту вы с Валерием Филипповичем совершенно разные люди. Он очень спокойный, выдержанный, уравновешенный, вы поэмоциональнее. Скажите, как вы уживаетесь и кто кому уступает в семейной жизни?

- Наверное, мы друг друга как-то нейтрализуем. Если я где-то сверхэмоциональна, один его взгляд или слово меня притормаживают, останавливают. И наоборот. Он всегда в одной маске: никогда ни радость, ни горе не проявляет, а я чувства скрывать не в состоянии. Ему приятно, что я могу выразить их так, как у него не получается.

- После завершения спортивной карьеры Валерий Филиппович все время на виду: был секретарем ЦК комсомола Украины, потом, уже в независимой Украине, министром спорта, председателем Национального олимпийского комитета, сейчас - народный депутат и так далее. Наверняка попадались на его пути женщины, которые смотрели на него, скажем так, с обожанием. Многие пытались, очевидно, и познакомиться, и закрутить роман. Вам когда-нибудь об этом докладывали? Были анонимные звонки, письма?

- Все было, но я никогда не обращала на это внимания, потому что по себе знаю: когда ты известен и популярен, о тебе что угодно рассказывают. Едешь на соревнования и вдруг, лежа на полке вагона, такие сказки о себе самой слышишь. "Вы знаете, я знаком с Турищевой. Я с ней сидел в одном ресторане, она такая...". И разводят по полной программе. Я подыгрываю, говорю: "Да? И она себя так ведет?". Попутчик, кажется, даже в конце не догадывался, что со мной ехал.

Поэтому цену всем этим сплетням и слухам я знаю. У нас была моральная договоренность доверять друг другу. Если вдруг на пути встретится другая любовь, как во многих семьях бывало (хотя в те времена это реже случалось, не сравнить с тем, как сегодня меняют мужей или жен по нескольку раз. Тогда люди были морально более устойчивые и ответственные)... Словом, если что-то произойдет, мы должны сами в этом признаться и друг друга не мучить.

Поэтому мы на полном доверии жили и живем. И еще. Пококетничать можно с кем угодно, но самое дорогое - это семья, где тепло и уютно. Там тебя ждут, там тебе лучше всего, и это самое главное.

- Жизнь Валерия Филипповича не только одаривала, но и била, его и назначали на высокие должности, и снимали с них. Безусловно, все это сопровождалось какими-то стрессами. Как вы зализывали его душевные раны?

- Тут нужен особый, тонкий подход. Многолетняя семейная жизнь позволяет друг друга изучить, и именно в такой момент надо почувствовать всю деликатность ситуации и не переусердствовать с успокоениями. Я говорила: "Знаю, что тебе сейчас тяжело, и сделаю все, что необходимо. Скажи только, что нужно, - я всегда готова тебе помочь". И все! И молчание, которое дает возможность раненому зверю отлежаться.

- Каково вам, суперзвезде, гладить мужу рубашки, готовить?

- Ой, любимому мужу я делаю это с удовольствием.

- Насколько я знаю, если он уезжает на охоту в четыре часа утра, вы встаете в три, чтобы приготовить ему поесть...

- Совершенно верно.

- И это все в радость?

- Конечно! Это и называется словом "любовь". Я не твержу себе, что это любовь, но поднимаюсь с хорошим настроением, мне хочется проводить мужа. Это настолько входит в привычку... Иногда и поспать хочется, думаю: "Может, на этот раз не вставать? Может, еще полежать?". Но перевешивает все-таки желание сохранить, не растерять то, что создано...

- C охоты Валерий Филиппович что-то приносит?

- Иногда. У нас в семье дичь в пищу не употребляется, но мы с удовольствием раздаем ее своим друзьям и соседям.

- Какой из охотничьих трофеев Борзова особенно вам запомнился?

- Наверное, какие-то перепелки или утки. Их много, и это все надо чистить. Я сразу предлагаю его маме: "Если будете готовить, пожалуйста".

"О конфликте с Ириной Дерюгиной не хочется вспоминать. Этим людям закон не указ"

- У вас замечательная дочка Таня. Насколько я знаю, сначала она занималась гимнастикой художественной...

- Попробовала.

- Потом бегом... Дошла до звания кандидата в мастера спорта, и все, папа с мамой сказали ей: хватит! Почему?

- Папа с мамой тут ни при чем. Дочь мы воспитывали самостоятельной, с детства учили отстаивать свое мнение, решать свои проблемы самой. "Вот если очень тяжело станет, - учили, - тогда обращайся. Во всяком случае, советуйся, а мы подскажем, что делать...". Поэтому с детских лет она сама принимала решения. Например, захотела из школы перейти в физико-математический лицей. Мы об этом не знали, пока однажды Таня мне не сказала: "Мама, сегодня с утра сходим в новую школу".

Пришла, там висят списки. Дочь говорит: "Вот посмотри, видишь - Борзова Т. Это я. Я сдала экзамен, чтобы на конкурсной основе в этот лицей попасть". Мы с мужем в ужасе: как совместить занятия спортом и математику?

Потом посоветовались и решили: математика - это хорошо, пусть пробует. Не страшно, если в табеле будет не пятерка, а четверка или тройка, зато знания пригодятся в жизни.

Потом она нас опять огорошила. В наше время десятилетка считалась обязательной, тот, кто не хотел в старших классах учиться, казался каким-то неблагополучным, а она после девятого класса принимает решение: "Иду в училище планирования и экономики". У нас опять шок. При чем здесь училище? У дочери свое объяснение: мол, не хочу терять время в 10-11 классе. "Ничего хорошего там не дают, это повторение программы, а так, - говорит, - через три года будет среднее специальное образование и потом высшее образование второе. Правильно?". - "Правильно! Вперед!".

- А почему она перестала заниматься спортом?

- С детских лет Таня любила бегать, но для общего развития я отдала ее в художественную гимнастику, которая быстро, к девяти годам, ей надоела. В этом возрасте в легкую атлетику не принимали, но я попросила тренера: "Пусть она с вами играется". А что? На поле, на свежем воздухе. С 11 лет дочь стала серьезно заниматься и выполнила норматив кандидата в мастера спорта на 100 и 200 метров. Она выбрала сложный вид легкой атлетики - спринт, пошла по папиным стопам, выступала даже на международных соревнованиях - были такие Олимпийские дни в Европе. То есть Татьяна достаточно высоко поднялась и свято верила: если родители смогли, она тоже сможет...

С Дмитрием Гордоном

- Гены, в конце концов, скажутся...

- Увы, на детях природа обычно отдыхает, и здесь, наверное, не без того... Уже повзрослев, в 19-20 лет, Таня поняла, что кто-то для улучшения результатов принимает допинг. Может, на травяной основе, но...

- Другой спорт пошел?

- Другой! И когда девочка, которая год назад ее не догоняла, вдруг без всяких технических на то оснований вырвалась вперед, Таня приняла решение: "Сдаю кроссовки, дальше тратить время не буду".

Тогда Татьяна занималась в институте физкультуры на отделении менеджеров по спорту. Естественно, как каждая девушка, прожив какой-то период жизни, она анализирует и смотрит: чего же ей хочется? "Экономика мне не нравится. Не по мне это - сидеть в кабинетах".

Спрашиваю: "Какую профессию ты хотела бы выбрать?". Дочь говорит: "Хочу заниматься творчеством". Успешно окончила второй институт - сейчас Университет дизайна и новых технологий, стала модельером по одежде, то есть опять начала с нуля.

- Как мама вы наверняка не можете не переживать, как у дочери сложится личная жизнь. Вы вот Борзова нашли, а ей тяжелее вдвойне: у нее мама - Турищева, папа - Борзов. Она видела два таких мощных характера, и подобрать себе после этого мужа, наверное, невероятно трудно...

- Да, в этом плане ей сложно, но Таня и не спешит. Мы пережили ее 18-19 лет, когда, естественно, какая-то влюбленность была. Теперь она просто выбирает себе друга по жизни.

- Людмила Ивановна, когда вы были президентом Федерации гимнастики, у вас разгорелся большой конфликт с Ириной Дерюгиной. Или у нее разгорелся большой конфликт с вами. В чем его суть, что не поделили две выдающиеся женщины своего времени?

- Вы знаете, Дима, мне не хочется об этом вспоминать. Дело прошлое, а я человек, идущий вперед и живущий сегодняшним днем. В принципе, этим людям закон не указ, и поэтому они себя так ведут. Вот если бы у нас, как на Западе, четко выполняли закон, никаких конфликтов бы не было.

- Я очень благодарен вам за беседу и хочу совершенно искренне признаться в любви, просто сказать спасибо от имени миллионов читателей за то, что вы были, за то, что благодаря вам люди гордились своей страной. Счастья вам и дальнейших успехов!

- Спасибо, будем стараться...