— Ты знаешь, Ирена, глядя на тебя, я вспоминаю Леонида Михайловича Черновецкого…
— …мы похожи? (Смеется)…
— …и его легендарную фразу: «Я и моя молодая команда»… Леонида Михайловича давно в Киеве нет, как и целый ряд членов его команды, он далеко, а ты сидишь передо мной и по-прежнему молода и красива. Тебе что, Леонид Михайлович какую-то таблетку молодильную дал?
— Нет, нам их постоянно из космоса передают, как космонавтам, и мы все молодеем. «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым»…
Фото Ростислава ГОРДОНА
— «Не расстанусь с комсомолкой»…
— Ну, можно и так (улыбается).
— Ты в свое время была секретарем суда, в военной прокуратуре работала, а затем вообще в КГБ…
— …в советском КГБ…
— …в советском. Скажи, ты кагэбэшница или кагэбистка?
— Когда я говорю, что в КГБ работала, меня переспрашивают: «В СБУ?», на что я отвечаю, что нет, СБУ — это совершенно другая организация. В КГБ очень достойные, интеллигентнейшие люди служили, патриоты, у которых были принципы, которые интересы своей родины отстаивали, защищали ее, и сравнить это с тем, чем сейчас, к сожалению, наша Служба безопасности занимается, никак нельзя — они же в основном о личном обогащении думают.
— Что ты в КГБ делала?
— Заведующей уголовной канцелярией, секретной ее части была, почту готовила, распечатывала или печатала, но не доносы, а…
— …сигналы…
— …нет, сообщения агентов. У меня подписка о неразглашении была…
— …в общем, не скучала…
— Если ты хочешь, чтобы все это тебе рассказала, отвечу: несмотря на прошедшие десятилетия, имею еще какие-то моральные основания этого не делать.
— Я сегодня буду жесткие вопросы тебе задавать…
— …пожалуйста…
— …и тебе придется на них отвечать…
— Давай: чем жестче, тем лучше.
— Итак, генерал милиции Куликов сказал, что в КГБ ты проституткой работала…
— Официально? Там разве такая должность была?
— Об этом, по его словам, свидетельствует документальный фильм «В постели с КГБ», где ты с Михаилом Козаковым и Андроном Кончаловским снималась…
— Не самая худшая компания, согласись. Сексом с ними, по версии Куликова, я, надеюсь, не занималась? (Смеется). Кстати, генерал Куликов — это не тот, в очках, бывший народный депутат?
— Да…
— А почему он генерал? Он сам себе такое звание придумал?
— А он не генерал разве?
— Ты что, Дим! — ни по возрасту, ни по другим критериям он под это звание не подходит. Помнишь анекдот, когда человека в сумасшедший дом помещают и спрашивают, как его зовут. Он отвечает, что Наполеон. «А, тогда в 6-ю палату, у нас там пять таких», — говорит врач. «Доктор, вы не поняли, я торт», — объясняет больной, поэтому, когда ты сказал: «Генерал Куликов»… Не знаю, кто он, но думаю, что сержант или прапорщик.
Смотри, действительно был такой документальный фильм под названием «В постели с КГБ» — ко мне из Москвы обратились, но я тогда только дочку Монику родила, у меня еще, к сожалению, мама умерла, и я в очень плохом и физическом, и душевном состоянии находилась. Съемочная группа НТВ со мной в феврале связалась и два месяца специально ждала, чтобы сюжет отснять. Я не в курсе была, что именно снимать собирались, но вида никогда не подам — даже если понимаю, что где-то меня подставляют. Могу по секрету тебе, твоей жене, друзьям рассказать, но публично ни за что в этом не признаюсь.
Я не знала ни как будет фильм называться, ни о чем он — энтэвэшники просто сказали, что снимают кино о том, как в советское время люди в КГБ работали, что для этого какая-то женщина им нужна, и из всех известных женщин (смеется), которые в КГБ за все время его существования работали, они именно меня выбрать решили, поэтому согласилась.
Кстати, если бы знала, что в картине, которую назвали «В постели с КГБ», были задействованы Михаил Козаков и Андрон Кончаловский, раньше бы в ней снялась, ну а потом Черновецкий мне позвонил и сказал, что с ним из Америки связались и рассказали, что я с экрана призналась, что, работая в КГБ, совращением зарубежных агентов занималась, вербовкой…
— Сексуальной вербовкой?
— Да, но в следующем году 50 лет мне исполнится (мы с тобой почти ровесники и все дни рождения вместе отмечаем), и этот фильм в некоторой степени провокацией оказался…
— Так занималась или нет?
— Должности такой вообще не было, и те, кто этим занимались, каких-либо соответствующих записей в трудовой книжке точно не имели, но Черновецкому так я ответила: «Леонид Михайлович, честно, все постели вспоминая, о «постели с КГБ» ничего плохого припомнить не могу» (улыбается). В общем, когда у меня интервью брали, речь просто о том шла, что КГБ с помощью отношений между мужчинами и женщинами людей вербовал.
Я рассказала, чем в КГБ занималась, как эту работу уважала и хотела высокого звания офицера достичь, правда, меня сразу предупредили, что женщине там никогда до генерала не дослужиться, а я была бы хорошим руководителем КГБ, поверь…
— …не сомневаюсь…
— …у меня все замашки для этого есть. После моего интервью просто отрывок из картины «Интердевочка» показали, где Елена Яковлева в гостиницу заходит, и на этом все и закончилось, но я очень горжусь, что в одном фильме с Михаилом Козаковым (царствие ему небесное!) и Андроном Кончаловским снялась.
— Понял тебя, но все же ответь, да или нет: сексом для вербовки людей, работая в КГБ, ты занималась?
— Послушай, я…
— …да или нет?
— Точно нет, потому что в таком случае информация о моей работе в КГБ была бы скрыта.
«ДЕНЬГИ ЛУЧШЕ ХРАНИТЬ В ТРЕХЛИТРОВЫХ БАНКАХ, ПОТОМУ ЧТО ОНИ НАДЕЖНЕЕ УКРАИНСКИХ»
— Семь лет ты в Правэкс-банке работала…
— …да…
— …его вице-президентом была. Я, например, после 91-го года, когда люди, в том числе и я, без сбережений остались, в банке деньги не храню…
— …правильно делаешь…
— …и всем говорю, чтобы этого не делали. Украинцам хранить деньги в банках не вредно?
— Сейчас — вредно, опасно, и я категорически этого не рекомендую, потому что Нацбанк непорядочно по отношению к коммерческим банкам поступает и косвенно — к вкладчикам, заемщикам и так далее.
— Где же людям свои сбережения держать?
— Точно в банках — чтобы они при пожаре не сгорели или не намокли…
— В банках трехлитровых?
— Да, лучше в трехлитровых, потому что они надежнее, чем украинские банки.
Деньги можно в иностранной валюте хранить и в недвижимости — кстати, сейчас неплохое время для вложений туда, потому что этот рынок…
— …внизу находится…
— …да.
В то время, когда я в банке работала, очень многие известные люди мне доверяли, потому что я киевлянка, с 75-го года по одному и тому же адресу в центре Киева прописана, хотя недавно журналисты таки вычислили, что я на Печерске, возле Ботанического сада, живу. С другой стороны, я очень рада, что все, наконец-то, поняли, что в Украине я проживаю, потому что часто слышу при встрече: «Ой, здравствуйте, вы прилетели?». Просто давно слухи ходят, что за границу я перебралась, но ты же прекрасно знаешь, что это не так, что я не могу не здесь жить — я патриот Украины. Некоторые мне рассказывают, что за рубеж с детьми уезжают, потому что у них какая-то аллергия там пропадает, они лучше себя чувствовать начинают. Дим, больше недели за границей находиться я не могу…
— …понимаю…
— …и мои дети, соответственно, тоже, потому что у них, как и у меня, аллергия на долгое отсутствие дома. За рубежом я максимум две недели в год нахожусь — летом на отдыхе, а если по делам улетаю, то лишь на несколько дней.
— Ты заместителем мэра Черновецкого и частью его «молодой команды» была — скажи, пожалуйста, взятки брала?
— Никогда! Первая запись в трудовой книжке в 16 лет у меня появилась, потому что в июле в Залізничний районный суд Киева я устроилась, а 22 августа мне 17 исполнилось. Я трудоголик и очень люблю работать. Потом в военную прокуратуру Киевского гарнизона перешла, после — в КГБ, дальше — в Киевский военторг и освобожденным секретарем комитета комсомола работала, а из суда и прокуратуры из-за маленьких зарплат ушла. У меня ведь прокурорско-следственная специализация, я юрфак Киевского университета окончила. На тот момент это был единственный университет страны, а сегодня каждое ПТУ так называется, но уровень советского ПТУ (я за советское образование!) был выше, чем многих сегодняшних университетов. Так вот, почему я оттуда ушла…
— Там мало платили и взятки брали…
— Тогда так не брали — только духами, прибалтийскими шпротами и сырокопченой колбасой, потому что все это в дефиците было, но я понимала, что хочу жить хорошо, поэтому в университете на вечернем отделении училась. К сожалению, папа и мама мои сегодня уже, скажем так, за мной и моими детьми не из этого мира наблюдают, но я считаю, что у меня с ними духовная связь, я ее чувствую, как и их поддержку. Росла я в полноценной семье, жила в центре Киева, у меня были интеллигентнейшие родители. Прежде чем поздороваться, мой папа три раза извинялся, мама всю жизнь в красном корпусе Киевского университета проработала...
— В кого же ты такая дерзкая?
— (Смеется). Я тебе так скажу: жизнь свои коррективы внесла …
Взятки я не брала никогда, и именно поэтому ушла в коммерцию. Я не могу брать, я этого просто не умею. Можешь на любом детекторе лжи меня проверить...
«ИСПУГАВШИСЬ МУЖСКОГО ВНИМАНИЯ КО МНЕ ЯНУКОВИЧА, ЕГО ОКРУЖЕНИЕ ВНУШИЛО ЕМУ, ЧТО Я НЕСДЕРЖАННАЯ И НЕ СОВСЕМ ПСИХИЧЕСКИ НОРМАЛЬНАЯ»
— Идем дальше. Правда ли, что когда в 2010 году Янукович стал президентом, он у мэра Киева Черновецкого миллиард долларов вымогал?..
— …правда! Миллиард!..
— …а Леонид Михайлович отказался, сказал: «Я чист, ни одной моей подписи ни под чем незаконным вы не найдете»?
— Дима, у нас не только енакиевское барокко было, но и енакиевская банковская система и енакиевская экономика. Я не буду фамилии называть, но назову должности: тогдашний председатель СБУ, который сегодня в стране не столь отдаленной находится (жаль, что не за решеткой, но все равно, благодаря своим бывшим друзьям и партнерам, в Украину въехать не может), докладывал в Администрацию президента, что я под 100 миллионов долларов стою, то есть они думали, что примерно столько денег имею, и от этой суммы уже считали, кто сколько занести должен.
— Януковичу?
— Да. Во-первых, мне это было очень приятно, я сказала, что от 100 миллионов долларов 99 процентов отдать готова (смеется), только пусть они мне один процент вернут, а все 99 процентов — их, но я спросила, как же эту сумму они вычислили? Оказывается, они посчитали, что Черновецкий якобы миллиард долларов наворовал, а поскольку мы все, типа, по 10 процентов имели, то у меня — 100 миллионов.
Знаешь этот анекдот про навар от яиц, когда два одноклассника встречаются и один другому рассказывает, что зарабатывает тем, что десяток сырых яиц за 10 гривен покупает, варит их, а потом по гривне за штуку продает. «Так в чем же твой заработок?» — спрашивает первый. «А навар от яиц?» — отвечает второй. Вот примерно так же и они посчитали…
— Ну, хорошо, Черновецкому сказали: «Дай миллиард», да?
— Примерно так.
— И что он ответил?
— Я при этом разговоре не присутствовала, но жена Леонида Михайловича Алина, которую я очень люблю, уважаю и своей самой лучшей подругой считаю, мне о нем рассказала. Я тогда с детьми за границей была, она мне позвонила, сообщила, что у Черновецкого миллиард потребовали, и добавила: «Они моего Леню не знают! Это он от них деньги получит, а не наоборот!». Мы-то с ней, конечно, понимали, что никакого миллиарда нет, и так смеялись…
— Янукович в результате от Черновецкого не получил ничего?
— Этого я не знаю.
— Тебя тогда посадить, помню, хотели...
— Все время, но лично Янукович — нет: он постоянно правительственные телеграммы и букеты цветов мне посылал (улыбается)...
— У вас ничего с ним не было?
— Все это через протокольную службу делалось...
— Ты не ответила...
— Я ж тебе отвечаю, к этому подвожу (улыбается). По поводу этих цветов и прочего гудели все, но окружение Януковича, испугавшись подобного внимания в мой адрес (смеется), внушило ему, что я несдержанная и не совсем психически нормальная. Большое спасибо — это единственное, за что я им благодарна, потому что, ну мало ли, мне бы еще в 40 с чем-то лет поэзию Чехова пришлось разучивать! Понимаешь, я хорошо в школе училась, но его стихов из школьной программы не помню.
— Кто же хотел тебя за решетку упрятать?
— Глава его тогдашней Администрации — я даже эту мерзкую фамилию называть не хочу. Сейчас эта мерзкая фамилия в Верховной Раде сидит, но я надеюсь, что когда-нибудь будет сидеть в тюрьме.
— Правда ли, что ты единственная, кто пользовался абсолютным и безграничным доверием Черновецкого?
— Нет. Это не так. Леонид Михайлович мне криминалистику в университете преподавал, и мне вообще с преподавателями повезло, среди них очень известные люди были. Кроме Черновецкого, международное право мне Сан Саныч Чалый читал — профессор, бывший первый замминистра иностранных дел, посол, а послы, как и президенты, бывшими не бывают. На юрфаке у меня тогда элита преподавала. Кстати, в советское время для всех юридических вузов 80 процентов учебников профессура и академики…
— …из Киевского университета писали…
— Да, верно. Логику, помню, у нас Дырда преподавал — ему 85 лет было! Дима, он мне на экзамене тройку поставил, потому что, списывая из-под парты, я две страницы вместо одной перевернула и этого не заметила, и когда ответы на вопросы ему зачитывала, он попросил: «Еще раз!». Я опять начала тараторить, от листика не отрываясь, он снова: «Еще раз». Я в третий раз прочла, и он сказал: «Я все понял: вы, когда списывали, два листа перевернули» (смеется)…
Что касается доверия Черновецкого, здесь палка о двух концах. С одной стороны, Леонид Михайлович не доверял никому, даже себе, а с другой — у него были люди, которых он слышал, но я была единственной, которая говорила ему все. Ну можешь представить, если в интервью тебе могу сказать обо всем, что ты хочешь, не хочешь и даже о том, о чем ты просил меня не говорить, но когда мы в банке работали, его это очень устраивало, потому что я кредитами занималась, должна была его обо всех рисках, сплетнях и спорных моментах предупреждать.
— Сегодня по Леониду Михайловичу ты скучаешь?
— А я с ним общаюсь.
Он очень многому меня научил, например, эти его уникальные фразы… «Человек, у которого нет вопросов, — сам вопрос», и если он звонил и спрашивал: «Какие проблемы?» и в ответ слышал, что никаких, отвечал: «Человек, у которого нет проблем, — сам проблема».
Как-то очень смешная история была... К нам из Луганска клиент за большой суммой кредита ехал, и непременно с первым лицом хотел встретиться — не с директором, а с хозяином фирмы. Черновецкий народным депутатом тогда был, он этой деятельностью не занимался, но с людьми встречался, чтобы понаблюдать, как молодежь работает, и я, зная, что он в Верховную Раду спешит, к нему залетаю и говорю: «Леонид Михайлович, я вас очень прошу задержаться — пробки, клиент опаздывает». Он мне: «Запомни, пробки только в голове бывают. Если человеку кредит нужен, он должен был еще позавчера пешком и в лаптях из Луганска выйти и к этому времени до моего кабинета дойти, а если кредит он еще не получил, а уже в пробке, представь, что нам рассказывать станет, когда надо будет его погашать»…
— Не дали кредит?
— Дали, и он его погасил.
«У НАС ВОРОВАТЬ — ПРЕСТУПЛЕНИЕ, МНОГО ВОРОВАТЬ — БИЗНЕС, А ГРАБИТЬ НАРОД — БОЛЬШАЯ ПОЛИТИКА»
— Какие с Олесем Довгим у тебя отношения?
— Сейчас, вообще были, есть или будут? Что ты хочешь услышать?
— Сейчас…
— Мы с Олесем всегда спорили, потому что из разных поколений, — если они «молодая команда», то я лет на 10-15 их старше. Просто я очень хорошо выгляжу, да? (Смеется).
— Таблетки из космоса…
— Да, действуют, только я пить раньше их начала, поэтому на мне лучше эффект виден (улыбается). У нас с Олесем всегда какие-то споры были, мало того, людей при должности он больше, чем без нее, уважает. Он, конечно, в любом случае поздоровается, но по-разному...
— Сейчас он меньше тебя уважает?
— А последнее время мы редко встречаемся, да и то случайно, но обнимаемся, целуемся, потому что все равно родные люди. При том, что много разных моментов у нас было.
— Виталий Кличко как мэр Киева тебе нравится?
— Нравится, и я тебе сейчас объясню, почему: я не ожидала, что он не нанесет городу вреда. Есть ситуации, когда главное — не навредить, то есть лучше что-то не доделать, чем сделать, но плохо. Считаю, что никакого большого ущерба за это время городу не причинено, но работу Кличко как мэра с работой Черновецкого, Омельченко или кого-то еще сравнивать нельзя, потому что Украина в сложнейших условиях находится, а Киев — в таком напряжении с беженцами, детьми, больницами, социалкой, дорогами…
— То есть Кличко — хороший мэр?
— Да. Во многие вопросы он не вмешивается, он менеджментом себя окружил, который поставленные задачи выполняет, мэрия работает, вопросы решаются, и никаких скандальных моментов нет.
— На Майдан 1 декабря 2013 года в шубе ты вышла...
— …да, в баргузинском собольке…
— …и с украинским веночком на голове…
— …да, специально.
— Почему вышла?
— Потому что...
— …баргузинский соболек…
— …потому что никогда быдлом себя не считала и понимала, что пора уже точку поставить, — палка была перегнута. Я думала, что после 2004-го это уже невозможно, и в 2010 году, выбирая между Тимошенко и Януковичем, за Януковича проголосовала…
— …ну ты даешь!
— Да, а теперь буду за Тимошенко голосовать — думаю, у нее очень большие шансы. Пора уже женщине стать президентом!
— Майдан отшумел, и, казалось бы, давай, Украина, реформируйся, но… Что сейчас тебя не устраивает?
— Все то же, что и тебя, и остальных. Понимаешь, у нас воровать — это преступление, много воровать — бизнес, а грабить народ — большая политика, к тому же считаю, что войну можно было давно прекратить. Увы, война — это очень большой бизнес, и на нее много денег списать можно: тех, что на медицину, дороги и все остальное пошли бы, и потом никакими ревизиями и экспертизами это не проверишь.
— Коррупции у нас сегодня больше, чем до Майдана?
— Конечно, она огромная. Мне, повторяю, казалось, что после 2004 года Янукович сделал об украинском народе выводы…
— …а он их и сделал, и украинский народ его выбрал…
— Я думала, что он поймет: украинцы все-таки свободолюбивые и в любой момент что-то совершить могут, хотя и не верила, что на Майдан когда-нибудь после…
— …2004 года…
— ...да, после тех разочарований выйдут. Сейчас коррупция намного выше: если раньше можно было что-то куда-то занести и вопросы решить …
— …то сегодня заносят, а вопросы не решают…
— Сегодня многие брать боятся, а бесплатно никто ничего делать не хочет (улыбается), поэтому, если за что-то берутся, такие суммы заряжают, что вообще передать нельзя. Ну а поскольку экономика сейчас в упадке, кризис и так далее... В общем, беда…
— Хорошо, сегодня целый ряд народных депутатов Украины в коррупции обвинены, генеральный прокурор Луценко им бой дал. Что с этими депутатами будет дальше?
— Кроме Олеся Довгого, Розенблата я лично знаю: он и его отец — клиенты Правэкс-банка. Они из Житомира, у них огромный маслозавод, они давно с Европой торгуют. Это очень богатые люди, наверное, первые в Житомире, и обрати внимание: сейчас трогают тех, кто с деньгами, с кого что-то получить можно.
В университете я не очень хорошо на юрфаке училась, потому что следователем хотела быть, и меня только уголовное право, криминалистика и так далее интересовали, но какие-то основы римского права я получила — там, где «око за око». Это мой любимый принцип, кстати…
— …«а зуб за зуб»?
— И «зуб за зуб», и если где-то этот принцип могу соблюсти, обязательно это делаю. Кроме того, мы дисциплину «Основы государства и права СССР», потом — «Украины» изучали, и там такие базовые понятия были, как, например, «верховенство права» или «закон обратной силы не имеет». Сейчас речь не о Жуковом острове и об Олесе Довгом идет, а о том, что Олеся, например, могут к уголовной ответственности за Жуков остров привлечь, а это коллегиальное решение было. Если завтра примут закон, что спикер Верховной Рады (как и секретари местных советов), подписывая постановления, проголосованные большинством, все равно будет нести уголовную ответственность, или каждый депутат, голосуя, потом может персонально за это ответить…
Чтобы людям было понятно… Знаешь, во время вспышки птичьего гриппа я просила врачей, чтобы они нормальным языком все объяснили, не своими терминами, а то когда у человека просто прыщ выскакивает, они ему об этом такими словами рассказывают, от которых разрыв сердца может случиться. Так вот, простой пример: если сейчас такой прецедент случится, что все, что незаконным посчитают, назад откатят, юридический, правовой коллапс настанет. Любой закон или решение, которое было за 25 лет существования Украины в Верховной Раде или в каком угодно местном совете принято, по которому, например, сельчанину землю выделили, или люди квартиры приватизировали, — все это можно будет назад потребовать, и у любого из читателей можно будет приватизированную квартиру в индивидуальном порядке забрать.
— Хорошо, депутаты, против которых сейчас хотят уголовное преследование начать, будут сидеть или нет?
— Думаю, нет. У них адвокаты есть, которые в вопросах права разбираются, они уже документы готовят — это просто политическая реклама, пиар и мыльный пузырь.
«КУПИВ МАШИНУ ЗА ПОЛМИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ, Я, МНОГОДЕТНАЯ МАТЬ-ОДИНОЧКА, ОФИЦИАЛЬНО ЗАПЛАТИЛА ТРИ МИЛЛИОНА ГРИВЕН НАЛОГОВ»
— Это правда, что, будучи вице-президентом Правэкс-банка, ты официально получала...
— …100 тысяч долларов, да…
— В месяц?
— Да, и в мэрию идти не хотела …
— Завидная невеста!
— Да (смеется), всю жизнь «мечтала» кого-нибудь на содержание взять.
Так вот, в мэрию идти вообще не хотела...
— …я думаю, со 100 тысячами долларов!..
— …и от Черновецкого после того, как он на выборах победил, две недели пряталась… Когда он звонил, не брала трубку, а нашел он меня через сына Степана, которому банк передал. Степан все мои направления и проценты у меня забрал и сказал: «Хочешь, с нуля в любом подразделении банка начинай или к папе иди, там попробуешь. Мы за тобой кабинет оставим»…
— И ты к папе пошла?
— А что оставалось?
— Сейчас бизнесом ты занимаешься?
— Я чем-то всегда занимаюсь, и благотворительностью в том числе, но в данный момент в очередном декретном отпуске нахожусь.
— Ты богатый человек?
— Не бедный.
— На каких машинах ты ездишь? Какие украшения носишь, какие сумочки, одежду можешь себе позволить?
— Ну ты же о недавней аварии знаешь — по всем каналам показывали, какую мне машину разбили. Ребятам не повезло: бригада в пять человек ехала, машину мне поцарапали, и царапина в два раза дороже стоимости их автомобиля им обошлась.
— Хорошо, одна из машин у тебя полмиллиона долларов стоит…
— Примерно да.
— Тебе не стыдно в стране, где война и бедность, на машине стоимостью в полмиллиона долларов ездить?
— Нет. Я же вообще очень нестандартный человек…
— …это я знаю…
— …ни в какие рамки не вписываюсь, и, если могу что-то где-то нарушить, обязательно это сделаю, так что мне не только не стыдно — я этим горжусь. Объясню тебе, почему: сев в эту машину, я официально заплатила в этом году государству Украина три миллиона гривен налогов — я, многодетная мать-одиночка, и хочу спросить теперь, а что дали другие — первые, третьи, 24-е лица? Ну, анализы мочи и кала, которые они в правительственной поликлинике «Феофания» сдают, я не имею в виду. Я три миллиона гривен отдала, официально их заплатила и этим горжусь, более того, желаю, чтобы в Украине больше людей было, которые будут такие налоги платить.
— Хорошо, вот я смотрю, у тебя серьги в ушах…
— А где ты хочешь, чтобы они были? (Улыбается).
— Это Swarovski или бриллианты?
— Я бижутерию не ношу.
— Сколько каратов?
— Ну, Дим (смущается). Давай весы — взвесим…
— Примерно?
— Ну много.
— А это правда, что ты всю коллекцию ювелирки Жаклин Кеннеди скупила?
— (Вздыхает). Твои коллеги-журналисты, как всегда, что-то перепутали. Во-первых, не Жаклин Кеннеди, а Кристины Онассис (смеется)…
— …во-вторых, не всю коллекцию…
— …а часть, а в-третьих, это очень интересная история, но такая интересная и такая историческая, что ей надо отдельное интервью посвятить.
— Как нестандартная девушка, ты в шесть утра каждый день просыпаешься, да?
— Да.
— И спать в девять вечера ложишься?
— Только давай сейчас скажем, что ты знаешь об этом не потому, что ложишься и просыпаешься вместе со мной (смеется)... Да, где-то в полдевятого-девять вечера ложусь, а просыпаюсь в пять утра...
— …и кто рано встает...
— …тому Бог дает. Я благотворительностью занимаюсь, очень много женщинам помогаю, матерям-одиночкам, которые детей-инвалидов воспитывают. Они их даже не воспитывают, а растят, потому что, например, у некоторых только пять процентов мозга работает. Это в основном родовые травмы, и многие мужчины, на которых я постоянно наезжаю и обещаю продолжать это делать, вообще забыли, для чего они нужны, как они за мамонтами гоняли...
— …и зачем...
— …да, и зачем, собственно... Я им, в общем, об этом напоминаю, потому что женщин с тяжелыми детьми-инвалидами они моментально бросают, а те замыкаются, на очень маленькое социальное пособие живут. Кроме того, что лично помогаю, я и других бизнес-леди привлекаю, которые таким женщинам непосредственную помощь оказывают.
«ЗА ШУФРИЧА НИ С КАКОЙ ВЛИЯТЕЛЬНОЙ ЖЕНЩИНОЙ Я НЕ БОРОЛАСЬ, И ВООБЩЕ, НЕТ ТАКОГО МУЖЧИНЫ, ЗА КОТОРОГО Я БЫ БОРОЛАСЬ, ТЕМ БОЛЕЕ С ЖЕНЩИНОЙ»
— У тебя четверо детей…
— …но это еще не все, это не остановка (улыбается)...
— Как их зовут, сколько им лет и кто их отцы?
— Хорошо, сейчас будем последовательно отвечать... Монике 10, Марку в сентябре девять лет будет, а девочкам-двойняшкам — Матильде и Марсель — 3 августа по два годика исполнится.
— Так кто их отцы?
— Мужчины (смеется).
— Правда ли, что некоторые твои дети от анонимного донора спермы родились?
— Если ты хочешь этим вопросом меня спровоцировать, смутить или в тупик загнать…
— …уверен: мне это не удастся…
— …и думаешь, что я сейчас кричать начну, дескать, нет, Дима, это точно не анонимный донор спермы был, а Иванов, Петров или Сидоров, то это не так. Если серьезно говорить, у нас в стране очень много коммерческих репродуктивных центров, и только один государственный был — в Западной Украине, но когда в мэрии я работала, мы и в Киеве такой государственный центр открыли, где семьи, которые не могут иметь детей, могли участвовать в этой программе бесплатно, за счет государства. Не знаю, как это сейчас действует, но тогда было так, а если серьезно о донорах спермы говорить, женщинам и девушкам, которые хотят ребенка родить, но не имеют второй половины и ждут ее как у моря погоды, могу сказать...
— «Не ждите», да?
— Да, они только окончания своего репродуктивного возраста дождутся, менопаузы, и ничего уже не случится. Мировые знаменитости, например, Моника Крус — сестра Пенелопы Крус, в 35 лет родила и на весь мир заявила, что анонимного донора взяла, а также мужчин поблагодарила, которые свой биологический материал предоставляют. Она, может, свою любовь еще встретит, но ребенка уже родила.
— Ты от анонимного донора спермы родила?
— Смотри (задумалась)...
— Вспоминай…
— Если некоторых кандидатов в отцы моих детей вспомнить, которых мне приписывали, так лучше пусть анонимный донор будет.
Я тебе все равно не отвечу… Если я до сих пор, кто отцы моих детей, не сказала, значит, объявлю об этом, когда созрею. Отец сына Марка — француз, его тоже зовут Марк: отношения мы поддерживаем, но общаемся не часто. Отцы всех девочек — граждане Украины.
— По слухам…
— …так..
— …отец одной из твоих девочек — президент одной из стран: это правда?
— Ну, я не знаю, это не из сумасшедшего дома сообщение? Может, тот, кто это сказал, в одной палате с президентом находился (смеется)…
— Ты от ответа уходишь?
— Да, а что ты хочешь, чтобы я сказала?
— По слухам, опять-таки за Нестора Шуфрича с одной очень влиятельной женщиной ты боролась...
— На ринге или где?
— Кто же знает?
— (Задумалась). Я Нестора знаю, он неплохой парень, я с его бывшей женой Наташей Вороной дружу — с ней и малым Нестором мы недавно обедали. У Шуфрича прекрасные дети… Мы не общаемся, но когда-то, кстати, клиентом Правэкс-банка он был. На этом все, я ни с кем за него не боролась и вообще считаю, что нет такого мужчины, за кого бы я боролась, тем более с женщиной.
— У тебя четверо детей — еще дети у тебя будут?
— Как Бог даст — мы же не знаем, что с нами завтра будет. Я такую вероятность не исключаю, и, скажем так, благодаря современным технологиям (Господу и врачам, спасибо!) такая возможность у любой женщины есть. У любой, повторяю.
— Кто сегодня счастливый обладатель Ирены Кильчицкой?
— Я сама.
— Вот так?
— Да.
— То есть ты хочешь сказать, что без мужчины живешь?
— Нет, я хочу сказать, что сама собой обладаю, больше всех на свете люблю себя, и это помогает. Если, дорогие женщины, вы себя не полюбите, никогда не сможете полюбить своих детей, мужа, ближних — даже в Библии так сказано.
— Скажи, яркой женщине с таким характером, деньгами, независимостью, мужчину найти трудно?
— Ну, если у нее такая цель есть, может, и трудно. Я никогда не искала...
— Тебя сами находят, да?
— (Смеется). Во-первых, мне некогда этим заниматься. Я, например, напиток «Алоэ Вера» по Киеву сейчас ищу — раньше он был, а сейчас его в магазинах нет, и мои помощники уже с ног сбились, а мужчину я не искала. Я не могу сказать, сложно это или нет, — вот если поэкспериментирую, тогда отвечу. Я просто завтра не смогу этим заняться, у меня очень насыщенный день будет, все расписано, но, если решу стартонуть, какое-то время выберу.
Знаешь, какие у меня правила? Чем бы ни занималась: личным, общественным, бизнесом, детьми, приготовлением пищи, — я должна делать это немедленно, прямо сейчас, и на каждое мероприятие определенное время выделяю, в которое должна уложиться. Я как проект все рассматриваю, в том числе и мужчину, и в зависимости от его возраста, положения и других обстоятельств на отношения определенный срок отвожу и намечаю, что бы я от них приобрести хотела. Если за этот период этого не получаю, данный проект сворачиваю.
«Я ЕЩЕ МОГУ ВОЗГЛАВИТЬ СБУ ИЛИ МВД»
— «В моем лице, — ты сказала, — КГБ большого руководителя потерял»…
— И не только КГБ.
— Когда-нибудь СБУ или МВД возглавить ты можешь?
— Обязательно — как только такая возможность появится, я тебе обещаю, что свою кандидатуру на конкурс подам.
— То есть в большую политику вернуться ты еще хочешь?
— Не только хочу — я вернусь, только не сегодня и не завтра — через пару лет, думаю: пускай немножко пройдет времени. У меня сейчас есть чем заняться — моими маленькими детьми и, кроме того, работы хватает. Видишь, молодильные таблетки хорошо на меня действуют, то есть через пару лет еще моложе я буду, еще лучше выглядеть стану, дети подрастут, вообще все хорошо будет, и как раз самое время в большую политику идти наступит.
— Признайся, за сколько и где мне, например, такие же молодильные таблетки можно купить?
— Я тебе это отдельно скажу — во-первых, реклама медикаментов запрещена, а во-вторых, должна быть лицензия. Понимаешь, я тебе сейчас этот секрет открою, а люди, которые нас читают, пойдут, купят, что-то неправильно сделают и здоровью своему навредят. Даже анальгин советовать, если человек говорит, что у него голова болит, нельзя. Я столичной медициной руководила, ты это помнишь, и я точно знаю, что давать подобные советы в СМИ запрещено. Понимаешь, любые таблетки: и молодильные, и состаривающие, и какие хочешь, они всегда…
— …индивидуальны…
—…какие-то побочные эффекты несут, поэтому вес, рост, возраст и прочее надо учитывать и со специальными врачами обязательно консультироваться.
— Скоро четыре года будет, как Майдан закончился, — для Украины это время, на твой взгляд, потерянное или приобретенное?
— Потерянное, однозначно, и не только время, но и территория, человеческие жизни и много чего еще.
— Кто же в этом виноват — наш народ, который негодяев таких избирает?
— Народ, однозначно, и я обосную тебе сейчас, почему. Сразу после Майдана выборы были, в том числе и в местные советы. Я в Киевсовет кандидатом в депутаты пошла (раньше им никогда не была) и увидела, что везде финансовая сетка работает, раздают деньги, пайки. Она и до Черновецкого существовала, просто гречку ему приписали, к тому же его «молодая команда» самая яркая, наглая, красивая, умная была, понимаешь? Самая запоминающаяся…
— …Ну на вашем фоне, во всяком случае, вспомнить некого...
— Я в Киевсовет кандидатом от своего округа пошла, где с детства прописана и где меня многие знают, а поскольку ну нельзя на второй день после смерти на могиле плясать, даже не посмела после Майдана, чисто из моральных соображений, никому ничего в финансовом плане предлагать. Хотя узнала потом, сколько что в очень многих районах стоило, — ты сам шел тогда на выборы и все это прекрасно знаешь… Я очень расстроилась, что никаких выводов люди не сделали.
— То есть проблема в народе?
— Думаю, да. Помнишь, кто-то из американских президентов сказал, что если ты хочешь помочь Америке, помоги себе. Вот я себе и помогаю — на шее ни у кого не сижу...
— …не ною…
— ...да…
— …не клянчу…
— …никаких дотаций не получаю. Кстати, двоих детей во время экономического кризиса, войны родила — в тяжелое время. Все меня отговаривали, подождать просили, уверяли, что сейчас это невозможно и прочее, но на все эти аргументы внимания я не обращала и права оказалась. Вообще, если что-то меня интересует, если чем-то я занимаюсь и близкие люди, те, которым я доверяю, начинают советы давать (я их, в принципе, не спрашиваю), очень высока вероятность, что поступлю ровно наоборот.
— Последний вопрос: надежда у нас есть?
— Надежда есть всегда! Кто-то из великих сказал, что все всегда хорошо заканчивается, а если закончилось плохо, значит, это еще не конец — ждите и работайте над тем, чтобы все хорошо было!
Записала Виктория ДОБРОВОЛЬСКАЯ
