(Продолжение. Начало в Части I)

«КОГДА ЧУЖАЯ МУДРОСТЬ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МУДРОСТЬ, ТАК И ТЯНЕТ ЕЕ ЗА СВОЮ ВЫДАТЬ»

— Cмотри, как помпезно в прошлом году Россия 70-летие победы во Второй мировой войне отмечала, какие сумасшедшие торжества на Красной площади состоялись, то есть что на поверку мы видим? Ветераны — бро­шенные, нищие, беззубые, в жутких каких-то бараках живущие — с одной стороны, пафосное празднество — с другой и ветераны вермахта, в Германии в прекрасных условиях свой век коротающие, — с третьей. Фальшь и паноптикум, так ведь? Когда же правда о Второй мировой за пределы властных кабинетов и архивов выйдет, когда люди узнают, что же в действительности было?

— Я тебя за этот вопрос благодарю, но лично я сделал для этого все, что мог.

— Ты — да: тем же «Ледоколом» хотя бы...

— А когда до народа дойдет?.. Это уж ты скажи! (Смеется).

— Это к нему вопрос, да?

— Совершенно верно.

— В «Ледоколе» ты написал, что Сталин хотел войну первым начать, а Гитлер его опередил, — ты сегодня за свою версию отвечаешь?

— Отвечал и отвечаю, и, мало того, мне непонятно было, почему это другим непонятно, — оно же везде открытым текстом написано! Кстати, интересная вещь: кто-нибудь из молодого поколения историков обратил внимание на то, что агрессивных планов Советского Союза никто не отрицал до тех пор, пока «Ледокол» не появился? До этого же совершенно открыто про все говорилось...

— Ну и дальше ведь советская военная и идеологическая машина, в принципе, то же самое демонстрировала: и в 56-м году в Венгрии, и в 68-м в Чехословакии...

— ...да конечно!..

— ...и в Украине сейчас это же мы наблюдаем. Ничего нового, правда?

— Абсолютно, только тогда размах был глобальный, а сейчас подгнили они — масштаб не тот.

Когда правда всплывет? А она уже всплывает, причем самое для меня позитивное — когда чью-то книгу я открываю и кто-то меня там цитирует, на меня не ссылаясь, за свое выдавая: это самый большой мне комплимент.

— Песня в народ пошла...

— Да-да! Я тоже Авторханова иногда цитирую, и поскольку все мы люди, все человеки, иной раз хочется немножечко от него отгрести и, какой умный я, показать (смеется).

— И удается...

— Удается! Когда чужая мудрость действительно мудрость, так и тянет ее за свою выдать...

«ВСЕ ИЗ АМЕРИКИ ШЛО, ТО ЕСТЬ НЕТ АМЕРИКИ — НЕТУ И ТАНКОВ Т-34»

— Все мы в той или иной степени жертвы пропаганды — когда я в школе и в институте учился, нам говорили, что Советский Союз основное бремя войны понес, решающий вклад в победу внес. Ну да, Великобритания и Соединенные Штаты...

— ...что-то тоже делали...

— ...наконец-то Второй фронт открыли — после того как их столько просили, как столько мы выстрадали, и где-то чуть-чуть плечо нам подставили. Скажи, а без участия Великобритании и Соединенных Штатов Америки победа над Гитлером на самом деле возможна была?

— Нет. Нет. Нет. Еще три раза повторить? (Улыбается). Смотри, вот приходим мы в какой-то парк Победы — даже киевский, легендарная «Катюша» БМ-13 стоит — мой отец на ней воевал. Шасси там ЗиС-151 или ЗиЛ-157, а ведь еще «cтудебеккер» был — они нам 400 с гаком тысяч автомашин всего дали.

— Ух ты!

— Да, из них именно «студеров» — 100 тысяч. Без «студебеккера» войну вести невозможно было, потому что это главный тягач нашей артиллерии, на лошадях 122-миллиметровую гаубицу ты не потащишь! (Ну или 122 еще потянем, а 152 — никак). Рекорд нашей артиллерии в Восточной Померании был поставлен — 468 орудий на километр фронта...

— ...мощь какая!

— Вот одно орудие ты поставил, станины его развел — представляешь, сколько ему места надо? А 468 на километр? Это рядами, рядами, рядами... Обычно 300-320 на километр фронта ставили, но их же подвезти надо, а еще десятки тысяч тонн боеприпасов нужны...

— ...горючее...

— Да, то есть каждая операция два-три месяца готовилась: «горючку» подвезти, снаряды... Без этого оборону прорвать мы не сможем, а возили-то все «студеры», «форды», «виллисы», «доджи»... Канада тут «приложилась», Великобритания, Америка...

Допустим, 5-я гвардейская танковая армия на прорыв пошла. Или Берлинская стратегическая наступательная операция — четыре танковые армии. 1-я и 2-я гвардейские — с 1-го Белорусского, 3-я и 4-я...

— ...Рыбалко и Лелюшенко?

— Да. В одной танковой армии 500-600 танков — немного, тысяча должна быть, но на каждый танк семь-восемь машин в хвосте нужно, потому что...

— ...заправка...

— ...запчасти, ремонтники, пехота, артиллерия — те же «Катюши», и так далее, и так далее. Танки сами по себе ничто, за ними «хвост» должен идти, а «хвосты» Запад обеспечивал.

Другой пример — алюминий. Заводы по его производству энергией Волховская ГЭС и Днепрогэс питали, а для чего алюминий нам нужен? Для двигателя В-2, который на танке Т-34 устанавливали. Блок цилиндров — он ведь алюминиевый, и, кстати, не только на Т-34 устанавливали, но и на Т-34-85, СУ-85, СУ-100, СУ-122, ИСУ-122, ИСУ-152, но тут вопрос: откуда алюминий брать, если Днепрогэс мы потеряли, а Волховская ГЭС на линии фронта находится? Все из Америки шло, то есть нет Америки — нету и Т-34, и если американских машин нет, танков нет тоже!

Тяжелый танк КВ — на нем тот же двигатель В-2, только форсированный, стоит, КВ-1, КВ-2, КВ-13, а дальше КВ в ИС пре­вращается...

— ...«Иосиф Сталин»...

— ...но там тот же алюминиевый двигатель!

— Замкнутый круг...

— О продовольствии я уже вообще молчу: тушенка, шоколад и так далее, а говорили, поставки по ленд-лизу четыре процента составляли — это Вознесенский, член Политбюро, после войны книгу написал и вклад антигитлеровской коалиции в победу так оценил (на самом деле, доля ленд-лизовской техники 22 процента составила). Потом Сталин его расстрелял...

— ...за это...

— Нет, тут-то он вылизал очень мощно — что практически сами мы победили, но дело в том, что если ты сейчас из своих часов один процент колесиков вытащишь...

— ...работать они перестанут...

— ...ага! Эти автомашины отнять — и все остановится, алюминий выбросим — двигателей не будет, я уж о двигателях на Ил-2, лучшем штурмовике мира, не говорю: кому он без двигателя нужен? «Я — Як-истребитель, мотор мой звенит...

— ...небо — моя обитель»...

— ...да-да, но в какое небо без двигателя ты взлетишь? Я уже о таких вещах, как хирургические инструменты, сукно, обувь, не говорю... В своих книгах конкретные примеры я приводил — статистика совершенно чудовищная, а танков нам действительно дали немного, потому что в СССР хорошие они были, к тому же транспортировать танк тяжело.

«КЕЛЬНСКИЙ СОБОР УЦЕЛЕЛ, ПОТОМУ ЧТО ОРИЕНТИРОМ ДЛЯ АМЕРИКАНСКИХ БОМБАРДИРОВЩИКОВ БЫЛ»

— То есть если бы не США и Великобритания, в четвертый раз повторим мы, победы над Гитлером не было бы?

— Я тебе еще больше скажу! Вот мы говорим: у нас потери огромные, а у них маленькие.

— Может, они просто воевать лучше умели, людей берегли?

— И это тоже...

— ...хотя 700 тысяч американцы и англичане потеряли, кстати...

— Да, что, в принципе, немало. Если по Британии поездить, можно увидеть, как много там брошенных американских аэродромов, — что это значит? Американцы в небо в Британии, с этих челночных аэродромов, поднимались, бомбить Германию летели и в Полтаве садились.

— Ух ты!

— Там они заправлялись, снова бомбить Германию летели — и в Северной Африке садились. Опять заправлялись, Германию бомбили — и уже в Великобритании приземлялись: вот по такому треугольнику летали. Или же из Британии — в Полтаву, а потом обратно, и они всю промышленность в Германии выбомбили! Рабочему классу, который «Тигры», «Пантеры» и прочее делал, спать не давали, все производство искусственного топлива уничтожили. Немецкая армия остановилась, потому что топлива не было!

Вот в Кельн я приехал: там собор, который 600 лет строили, — знаешь, да?

— Я там бывал!

— Так вот, совершенно дикие кадры есть, где весь Кельн разрушен, а собор стоит. Когда-то давно я лекцию британским летчикам на базе читал и сказал: «Какие хорошие вы ребята, как...

— ...к памятникам старины бережно относились...

— ...с таким уважением!». Один ветеран там присутствовал, слушал, на когти свои посмотрел, потом меня по плечу похлопал, мы с ним выпили, и он спросил: «Ты знаешь, почему этот собор уцелел?».

— Бомб не хватило?

— Нет! Рейн вот представь, а над ним туман — и ничего не видно, а из тумана только два черных шпиля торчали, и это ориентир был: бомбардировщики на два черных шпиля выходили, оттуда три лаптя влево — и бросай... Он вспоминал: «Нам сказали: «Кто хоть одной бомбой в этот ориентир попадет, тому секир-башка!».

— Класс!

— Дрезден тоже ведь памятник культуры, но хрен с ней, с той культурой, никто на нее внимания не обратил. И этот собор уничтожили бы, но белый густой туман — и два черных шпиля...

«ВЕРСИЯ САМОУБИЙСТВА БЕРЕЗОВСКОГО ДЛЯ МЕНЯ СОВЕРШЕННО НЕУБЕДИТЕЛЬНА — МОГУ ЛИБО С ТЕМ СОГЛАСИТЬСЯ, ЧТО ЕГО УБИЛИ, ЛИБО ЧТО ОН ЖИВ»

— Четыре года назад, в 2012 году, мы с тобой в Лондоне беседовали, а потом к Борису Абрамовичу Березовскому поехали и несколько незабываемых часов в офисе его провели, где один диван был одного цвета, а второй другого. Накануне просто на том, который там раньше стоял, через день отравивший полонием Литвиненко Луговой сидел, и этот диван тоже заражен полонием был (три месяца кабинет на санитарной обработке находился, но диван тот дезактивировать не удалось, и поэтому новый поставили). Немного времени прошло, и Борис Абрамович то ли повешен был, то ли сам повесился, а то ли, не исключено, вообще с измененной внешностью где-то воспоминаниям предается — как считаешь, Березовский жив или мертв?

— Сказать можно все, что угодно, но во что я не верю, так это в самоубийство. И ты с ним общался, и я, и Татьяна моя не даст соврать: Борис Абрамович страстно любил жизнь. Он обожал женщин, в них толк понимал, роскошь...

— ...в ней тоже разбирался...

— ...лучше всех остальных (улыбается). Даже все потеряв и каким-нибудь младшим научным сотрудником став, этот человек жить продолжал бы и снова поднялся бы! — как тростинка, которую ураган клонит, а она все равно к небу тянется. Дуб с корнями вырывает, а тростинка после урагана встает, поэтому в самоубийство не верю, а вот выжил ли он... Ну, хитрый мужик был — сам знаешь...

— Что же сердце разведчика тебе подсказывает — убить его могли?

— У разведчика сердце не работает —  работает голова, а голова не говорит ничего: ей для анализа факты нужны. То, что там инсценировка какая-то совершенно дикая с шарфом была, очевидно. Ну почему не застрелился тогда уж? Версия самоубийства для меня совершенно неубедительна — могу либо с тем согласиться, что его убили, либо что Березовский жив. Это равновеликие для меня версии — когда доказательства будут, туда или сюда склонюсь, но с тем, что он жизнь самоубийством покончил, не согласен.

— Теперь об убийстве Бориса Немцова — оно-то на чьей совести?

— Ой, Господи, какая тема тяжелая... Ну, то, что след куда-то на Кавказ ведет, понятно, но это исполнители, а кто за ними стоит, сказать очень трудно, да и зачем возле Кремля убивать? (Пауза). Я для себя объяснение ищу, и оно может быть такое: кому-то очень выгодно, чтобы кавказские ребята это сделали, а потом те, кто Россией действительно правит, их раскрыли. В Москве кавказских парней не шибко любят: когда они весь бизнес под себя подминают, по своим правилам поступают...

— ...кому такое понравится?

— Силовикам это очень не по душе. Ну вот представь: какой-то Герой России приходит, с которым раньше они воевали, условия диктовать начинает — кто того, кто русские глотки резал, слушать захочет?

— А резал?

— Ну, наверное: он же сам вроде этим бахвалился (улыбается) — меня-то там не было, но, говорят, хвалился. Во всяком случае, он же не на российской стороне воевал и совершенно ясно, что он — кость поперек горла тем, кто в Москве на потоках сидят, поэтому подставить его — святое дело. Думаю, кавказцев подставили, то есть исполнители они, но выгодно это кому-то другому.

Вот смотри: допустим, я в некотором учебном заведении в Москве учусь, и меня под слежкой учат работать. Слежка демонстративная бывает, когда открыто...

— ...показательно...

— ...в спину тебе дышат, тайная и комбинированная, когда дышат-дышат-дышат — и бросили...

— ...отпускают...

— Якобы, а на самом же деле следить продолжают, так вот, нам категорически запрещали не то что возле Кремля — внутри Садового кольца работать, говорили: «Ребята, не надо, вы ничему здесь не научитесь, только проблемы будут...». Парни из ГБ за нами следить учились, а мы — от ГБ уходить, и наши инструкторы (в то время, 40 лет назад!) предупреждали, что внутри Садового кольца все просматривается.

— Что уж о нынешнем времени говорить...

— Около Кремля! Вот башни — вот тело, и камеры ничего не высмотрели... Дурость, идиотизм полнейший!

«СИЖУ ДОМА, ЗВОНОК, ТРУБКУ СНИМАЮ — ЛИТВИНЕНКО: «ТЫ ЗНАЕШЬ, МЕНЯ ОТРАВИЛИ». Я ВОСКЛИКНУЛ: «САША, ТЫ ЭТО БРОСЬ, ЗАБУДЬ — КОМУ МЫ С ТОБОЙ НУЖНЫ?»

— С Александром Литвиненко ты был знаком?

— Мы с Сашей друзьями были, и первый, кому он в смятении позвонил, был именно я. Сижу дома, звонок, трубку снимаю — Литвиненко: «Ты знаешь, меня отравили». Я еще воскликнул: «Саша, ты это брось, забудь — кому мы с тобой нужны?». Он ответил: «Не, я из госпиталя тебе звоню...». Тогда я номер Марины, его жены, набрал, сказал, что мы с Таней хотим завтра к Саше приехать. Она: «Подожди немного, дня три, чтобы он отошел, а пока не надо — врачи не пускают». Я ему каждый вечер звонил, и вначале мы хорошо беседовали, а потом как-то набираю, он трубку снимает, говорить начинает, и речь у него путается — то ли сознание теряет, то ли еще что-то, но человеку плохо, так плохо, что не до разговоров.

Сейчас вот российская демократическая оппозиция мне обвинение выдвинула: «Почему тебя не убили?».

— Кровожадные какие!..

— Некто Дмитрий Орешкин есть и «Ежедневный журнал», и там вот пишут: «Почему, Суворов, тебя не убили?».

— Им легче бы стало?

— Вот, пользуясь случаем, я им и отвечаю: «Ребята, когда гэбуха меня ненавидит, я понимаю, а вам-то что?». Вопрос этот: «Почему тебя не убили?» — подлый, потому что у живого человека ответа на него нет. Не убили, так что, я виноват в этом, да? Гэбэшный такой вопрос: бойцы во время Второй мировой из окружения выходили, и их дядя из НКВД, из СМЕРШа допрашивал, которого интересовало: «Почему тебя не убили?». — «А я не знаю!». Ну, тогда в штраф­бат или на Колыму...

— ...искупай!..

— Ага, или еще могли так спросить: «А почему ты не застрелился?». Можешь представить: демократы, российская оппозиция, которая против Путина, публично в лицо мне обвинение такое бросает...

Что же касается Саши Литвиненко, его убили, и это не просто убийство, а первый в истории...

— ...Великобритании...

— ...террористический акт с использованием радиоактивных веществ. Грязная бомба существует! Я в тот отель «Миллениум», где в баре Литвиненко отравленного полонием чаю выпил, ездил, все это анализировал... Кстати, через два дня презентация будет — британский журналист Люк Хардинг книгу про это написал...

— Когда первое интервью мы записывали, я спросил, почему российские власти, ФСБ, ГРУ, которые так тебя ненавидят, тебя не ликвидировали, и ты сказал, что на территории Великобритании это невозможно, что какие-то негласные договоренности существуют: мол, извините, ребята, но если вы к нам сунетесь и даже неугодных вам людей устранять станете, самим вам не поздоровится. Литвиненко, тем не менее, устранили: нет ли сейчас, после того, как этот Рубикон уже перейден, опасности для тебя?

— Ты хочешь знать, почему я спокоен? Ну, во-первых, в этом отеле (где мы встречаемся. — Д. Г.) под каким-то совершенно диким именем на какой-то совершенно дикий адрес зарегистрирован — я даже близко не Виктор Суворов, и принимают, представь себе! (Смеется).

В чем разница между Литвиненко и мной? Во-первых, он жил открыто, а я все-таки маскируюсь, и я его предупреждал: «Саша, не надо...

— ...не балуйся...

— ...поберегись!», но он в Лондоне жил, все знали где, и он на контакт шел, с этими мерзавцами встречался (уж меня не загонишь). Следующий момент: Саша личным врагом Путина был, он Путина не просто в воровстве или коррупции, а в сексуальных извращениях обвинил...

— ...в педофилии...

— Гомосексуальной педофилии, то есть Литвиненко врагом этой системы, построенной конкретным человеком, был, а я все-таки во Второй мировой войне копаюсь. Их сейчас, согласись, не это интересует, а бабки и безопасность.

— То есть главное — на бабки не наступать и на личности не переходить?

— Ты понял правильно.

— Учтем...

— Ну и, с другой стороны, я повторю, что до сих пор под защитой Британской Короны нахожусь, за что этой гостеприимной стране Великобритании, которая меня, мою жену, детей и внуков защитила, благодарен. Меры безопасности я принимал и принимаю, но понимаешь, что еще работает? После выхода «Ледокола» любая акция против меня как подтверждение моей правоты будет воспринята — им легче сказать: «Это дурак, это ж вообще не он, а британская разведка все написала».

— МИ-6...

— Да-да, хотя книжки мои, в общем-то, антибританские — я же в них утверждаю, что товарищ Сталин — гений, а здесь дураки сидели, которые ничего ровным счетом не понимали...

— ...далеки от реальности были...

— ...не то слово! Сталин же у них под носом что хотел творил: такие же концлагеря, еще и раньше, чем в Германии, строил, миллионы своих соотечественников загубил... Гитлер, конечно, гад, но немцев-то все-таки не трогал — наоборот, страну после инфляции поднял...

— ...стабильность ей дал...

— Ну, в концлагеря, во всяком случае, ни за что своих не гонял!

«ПОЧЕМУ МЫ С ТОБОЙ В НОЯБРЕ ПРОШЛОГО ГОДА НЕ ВСТРЕТИЛИСЬ? ШПИОНСКОЕ ПРАВИЛО ЕСТЬ: ЕСЛИ ЧУВСТВУЕШЬ, ЧТО ЧТО-ТО ИДЕТ НЕ ТАК, УХОДИ»

— Говоря о маскировке, я, с твоего позволения, потрясающий случай опишу, который у нас с тобой в ноябре прошлого года произошел, когда мы договорились в Лондоне встретиться, чтобы большое интервью записать. Моему секретарю по ошибке неправильный адрес апартаментов дали, я туда приехал, тебя, ясное дело, не обнаружил, затем уже правильную «явочную квартиру» нашел и на старое место вернулся — жду-жду, а тебя нет! Я два часа на улице торчал, а оказалось вот что: как настоящий разведчик, ты за пару часов до назначенного времени приехал, установил, что адрес не тот, постоял-постоял да и в Бристоль вернулся...

— Это правильно...

— Я думал: неужели мне позвонить не мог? Выяснилось, что у тебя просто мобильного телефона нет, — это так надо?

— Да, конечно...

— Интервью наше — я нашим читателям скажу — тогда так и не состоялось...

— Шпионское правило есть: если чувствуешь, что что-то идет не так, уходи.

— Азбука шпионажа?

— Инстинкт самосохранения. Я понимаю, что такого адреса нет, и просто ухожу, причем да, я гораздо раньше приехал — посмотреть...

— ...может, хвост будет?..

— Нет, может, активность какая-то не такая, кто-то суетится, оглядывается... Обстановку поизучал...

— Мобильного ты принципиально не имеешь?

— У меня его нет.

— Почему?

— А зачем? Ну, сейчас помощница твоя настояла, и я таки номер ей дал, который кем-то прослушивается...

— То есть кто мобильный имеет, тот на виду и на слуху?

— Разумеется, хотя точно утверждать не берусь — не знаю, и вообще, только за те средства ручаться могу, которые под моим контролем находятся. Вот, казалось бы, в интернет какую-то зашифрованную чепуху пиши, но это не под моим контролем: я не в курсе, кто там сидит, а ребята же есть гениальные! Я из ХХ века человек, а они-то из ХХІ-го!

— Тогда человека из ХХ века спрошу, как ему в ХХІ-м без мобильного телефона живется?

— Нормально. Никто не беспокоит, в не­подходящее время не звонит, жизнь размеренна. Бывает, правда, в поезде еду, и люди вокруг: тра-ля-ля, тра-ля-ля, тра-ля-ля... Есть, впрочем, один вагон, где мобильниками пользоваться запрещено, но обязательно какая-то идиотина появится, которая сидит-сидит, и вдруг у нее в кармане: дррр! Ну написано же тебе: «Здесь по мобильному не разговаривают», чего ж ты прешься? Не доходит...

«ЛУЧШИЙ СПОСОБ КРЫМ ВЕРНУТЬ — ДАТЬ КРЫМЧАНАМ В РАДОСТИ НЕМНОГО ПОЖИТЬ. ВОДИЧКИ ВАМ? А У НАС В ДНЕПРЕ МАЛО. ЭЛЕКТРИЧЕСТВА? МЫ БЫ С УДОВОЛЬСТВИЕМ, ДА У САМИХ ДОРОГОЕ. ТУРИСТЫ? А ЗАЧЕМ ЖЕ ВАМ НАШИ? — К ВАМ ИЗ РОССИИ ПРИЕДУТ. ПУСТЬ ТАК ПОЖИВУТ — И НАЗАД ПОПРОСЯТСЯ...»

— В конце февраля 2014 года в Киеве второй Майдан отгремел и почти сразу же Крым был захвачен: «вежливые люди» вошли и в результате огромный кусок территории Украины Россия оттяпала. Скажи, пожалуйста, сдача Крыма неминуема была или за него бороться, в том числе с оружием в руках, стоило?

— Вопрос предельно трудный, потому что в зону «если бы» мы вступаем.

— Хорошо, если бы руководителем Украины ты был, что бы, опираясь на свой опыт военного, дипломата и разведчика, сделал?

— Я бы с Москвой созвонился. Сказал бы: «Ребята, стойте. Крым я сейчас удержать не могу, армия моя развалена, и вы это лучше меня знаете. Секретные службы мои вашей агентурой пронизаны, но давайте по-человечески. Мне несколько дней нужно, чтобы людей вывезти, которые жить в Украине хотят, технику вывезти и так далее, то есть свое забрать».

— Ты, значит, на такие переговоры пошел бы?

— Да, тайно, народу Украины, что я такой зрадник, не открывая.

— А с оружием в руках — нет?

— В то время — нет.

— Однозначно?

— Однозначно!

— И те, кто утверждают, что надо было Крым как часть украинской территории, до последнего патрона защищать, не правы?

— Запомни: ты только в том случае победить можешь, если тебя народ поддерживает. Допустим, действует в Западной Украине полковник УПА с позывным «Резун», и местное население его поддерживает — только поэтому он действовать может! В Литве, Латвии, Эстонии «лесные братья» были, потому что народ за них был, а в Крыму у украинских военных...

— ...поддержки не было...

— ...и все, уходи оттуда! И в Донбассе, кстати, та же ситуация.

— Выходит, без поддержки народа Крым был обречен?

— Именно обречен, и поэтому я в Москву позвонил бы и сказал: «Слушай, ты...

— ...Вова...

— ...или как тебя там, я своими людьми дорожу — дай мне их забрать: и тебе хорошо, и мне».

— Следовательно, вооруженного сопротивления агрессору не оказывая, тогдашнее руководство Украины поступило, на твой взгляд, верно?

— Да, плохо только, что украинским войскам достойно уйти не дали.

— Крым когда-нибудь возвращен Украине будет?

— Коне-е-ечно!

— Правда?

— Да, и самый лучший способ его вернуть — дать этим ребятам, крымчанам, немного пожить...

— ...в счастье...

— ...да, и в радости. Водички вам? А у нас в Днепре мало. Электричества? Мы бы с удовольствием, да у самих дорогое. Туристы? А зачем же вам наши? — к вам из России приедут. Пусть так поживут — и назад попросятся, а вот когда попросятся...

— ...тогда подумаем...

— ...тогда общеукраинский референдум проведем...

— ...на тему: «А нужны ли они нам?»...

— Ага!

«ДЛЯ ВЕЛИКОГО НАРОДА УКРАИНЫ, КОТОРЫЙ ДВА МАЙДАНА ВЫСТОЯЛ, ДОНБАСС — ЭТО ГИРИ НА НОГАХ, НА РУКАХ, НА ШЕЕ И ТЯЖЕЛЫЙ ТРУП НА ГОРБУ»

— Вопрос следующий. Многие говорят: «Да, Крым удержать не могли, но если хотя бы побороться за него попытались, кровавой бойни в Донбассе не было бы»...

— Тоже правильно, но в Донбассе ведь тоже народ пророссийский...

— Не так, как в Крыму, но...

— Тем не менее далеко не стопроцентно за Украину они, согласись — вот и все. Что с Донбассом делать? «Ребята, вы за нас? Нет?». Хорошо, китайскую стену вокруг строить!

— Итак, поддержка народа — фактор определяющий?

— Конечно.

— Я тебя теперь процитирую: «Уже все поняли: Донбасс не кормит, а порожняк гонит, Украина и без него проживет, он ей не нужен». Так нужен Донбасс Украине или все-таки нет?

— Начнем с того, что люди ХІХ века и всех предыдущих величие страны по размерам территории определяли, и вот по размерам территории Россия куда прискакала? В третий мир, а мы с моей ненаглядной супругой (это разведчица очень высокого класса, она не зря тут рядом сидит и помалкивает!) четыре года в Швейцарии работали — самой богатой стране мира, которая за территорией никогда не гналась. Умные люди — вот что для нее было важно...

— ...а еще банки, сыр и часы...

— Да-да (улыбается). Собрались на клочке территории, где нет ничего, умные люди... Швейцария ведь все, включая песок, импортирует — песка у них нет, его из Италии, с моря, везут, и даже если у них что-то и есть, они это не роют — землю свою не портят.

— Газа нет, нефти нет — ни черта! Голодранцы!

— Самые богатые в мире голодранцы!

— Потому что не размером территории, оказывается, величие государства измеряется...

— Так и я об этом! Альфред Кох — мы можем как угодно к нему относиться, но он очень здравую мысль высказал, за которую свою руку я поднимаю. Украине невероятно тяжелый путь предстоит — или падение, или подъем, но если вы подниматься хотите, не стоит сейчас на себя взваливать того, кто этого не хочет, и его на себе тащить.

— Здорово!

— Здраво! Правда ведь?

— Я с этим согласен...

— Я бы, конечно, мог от себя это сказать — смотри, мол, какой умный, но это Альфред Кох говорит, а я повторяю. С неподъемным Крымом, с разоренным Донбассом, где озверевшая толпа украинцев била и флаги срывала, этот тяжелый подъем невозможен — неужели с этим народом вы подниматься хотите, который...

— ...палки в колеса совать будет и Пу­тина звать продолжать?

— Ну и который еще в Раде заседать и особый статус получить хочет! А что такое особый статус? Это значит, мы все депутатов выбираем, а тем нужно квоту дать: таким образом, они все равно будут нами командовать и все процессы тормозить. Для великого народа Украины, который два Майдана выстоял и прохвостов из страны выгнал, это...

— ...гири на ногах...

— ...и на руках, и на шее, и тяжелый труп на горбу!

«НУ ЕСЛИ ПУТИН СЕБЕ ДОНБАСС ЗАБИРАТЬ НЕ ХОЧЕТ, НАМ-ТО ОН ЗАЧЕМ?»

— Итак, Виктор Суворов призывает от Донбасса и Крыма Великой Китайской стеной отгородиться и идти куда?

— Вверх, на Монблан, в Швейцарию, в Европу, хотя вот мы с тобой в Британии сейчас, и партия, которую лично я поддерживаю, за то, чтобы из Европы уходить.

— Ты из Европы уйти хочешь?

— Ну, это же не значит, что от европейской цивилизации...

— ...и от европейских ценностей...

— ...да, а от чего тогда? От бюрократии, от того, что единая Европа, единый экономический механизм создавались, а не вышло, увы, ни хрена!

— Советский Союз получился?

— Это Володи Буковского слова: «Кто Советским Союзом правил? Комиссары, а в ЕС кто? Европейские комиссары!». У него, у Володи, целая серия, штук 20-30, таких параллелей: вот Союз республик — что это?

— «Союз нерушимый республик свободных»...

— Да, а в итоге? В единую экономику Европа никоим образом не превратилась, экономика Испании — это экономика Испании, а экономика Греции — это та гиря на ногах, которая топит всех. Ну нельзя Швецию, Норвегию или Данию с Португалией сравнивать — это разные страны, не может этот механизм уравниловки работать, а как бюрократическая система, которая нас душит, вполне работает. Вот сижу я в Великобритании и вижу: это мой парламент, я могу согласиться с этим, этим и этим, а вот с ними могу не согласиться, но знаю, кто они, а кто те люди, которые в Европарламенте сидят и мне свои законы, которые выше британских, диктуют?

— «И эти люди учат нас не ковыряться в носу!»...

— Еще как учат! Украина с ее богатством (а главное богатство — народ запредельно талантливый!) великой державой стать может. Посмотри, сколько оружия, лучшего в мире, в Украине создано!

— В частности, на «Южмаше»...

— Да, весь советский космос — это же оттуда, так, может, и не надо за кем-то гнаться? Вспомни, каким отсталым, забитым и несчастным тот же Сингапур был...

— ...или Гонконг...

— ...и вдруг людям экономическую свободу дали — и они сверхдержаву создали: на малюсеньком пятачке, я там был! Господи, потрясающая чистота, отсутствие криминалитета, вежливость, культура, нищих нет...

— ...и империя для этого не нужна, правда?

— Абсолютно. Оторвитесь, ребята, там воевать не надо! Проголосовали, отделились — ну и до свиданья. «Путин, введи войска!»... Ну и вводил бы, а он не хочет! (Улыбается). А если Путин себе это забирать не хочет, нам-то оно зачем?

— Логично! Если даже ему не надо — нам-то на что?

— Ну разве не так? Согласись!

«ЕСЛИ ТЕБЕ НЕ ХВАТАЕТ ТОГО, ЧТО ИМЕЕШЬ СЕЙЧАС, НИКОГДА НИЧЕГО ХВАТАТЬ НЕ БУДЕТ»

— Теперь, если не возражаешь, о Путине поговорим. Владимира Владимировича глупым назвать мы не можем...

— ...не можем...

— ...личность незаурядная — мы это признаем...

— ...да, конечно...

— ...а что, как ты считаешь, им движет, какова она — глобальная цель и мечта Владимира Путина?

— (Вздыхает). Вот ты к нему съездишь, вопросы эти задашь — глядишь, он лучше, чем я, ответит. Мне кажется, все, чего может человек в этой жизни достичь, он имеет.

— И даже больше!

— Дворцы какие-то запредельные (реликтовые леса вырубают, чтобы новые ре­зи­ден­ции ему возвести, потому что этих уже не хватает), 86 процентов поддержки — действительной причем...

— ...и деньги огромные...

— ...чудовищные!

— То есть и деньги, и любовь...

— ...да, общение с ним любая женщина за честь почтет! Гимнастки, кто там еще...

— Это сейчас зависть в тебе говорит?

— Нет, у меня своя гимнастка есть — мне достаточно.

— У тебя гимнастка красивая...

— Спасибо. Не просто красивая — еще и умница.

— И разведчица высокого класса...

— ...повыше, чем я...

— ...хотя куда уж выше? Вернемся, однако, к Путину: оказывается, когда у человека все есть, он о расширении империи начинает думать...

— Кто-то сказал: «Не дай нам Бог бедности, и не дай богатства!». С тем же Борисом Абрамовичем, когда он очень богат был, мы с Таней как-то встречались — и мне по­казалось, что это богатство счастья ему не дает.

— А покоя так уж точно...

— Недаром подпольный миллионер Корейко подпольным миллионером был... (Улыбается).

— Тогда камеры хранения исправно работали...

— Да! (Смеется). Так вот, о чем я? Древняя мудрость, не мной сказано: «Если тебе не хватает того, что имеешь сейчас, никог­да ничего хватать не будет». Вот пусть тебе сейчас хватает того, что у тебя есть: часов, которые носишь, машины, в которой ездишь...

— ...и разведчицы, которая рядом...

— Разумеется.

«ОТКУДА ЭТА АГРЕССИВНОСТЬ ПО ОТНОШЕНИЮ К ЕВРОПЕ, АМЕРИКЕ? ЭТО ПРИМЕРЫ ДРУГОЙ ЖИЗНИ, ЛЮДИ СМОТРЯТ И ВИДЯТ: ЖИТЬ МОЖНО ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ»

— Попробуем, однако, на место Путина себя поставить. В соседней Украине революция полным ходом идет, действующий президент изгнан, канал «Дождь» это на всю Россию транслирует, и россияне видят, что, оказывается, собравшись в большом количестве, власть поменять можно. Думаю, это для Путина точкой отсчета стало — он понял, что это заразно, что и в его стране такое произойти может — да или нет, как считаешь?

— Тысячу раз да, я готов повторить это сколько угодно, потому что это — центральная идея «Ледокола». Зачем товарищу Сталину мировое господство? Допустим, у меня магазин, а через улицу — у тебя, и соревноваться с тобой я никак не могу. У тебя чисто, дешево и не обманывают, все клиенты к тебе идут, и у меня только один способ выжить — твой магазин сжечь. Откуда вот эта агрессивность Советского Союза по отношению к Европе, Америке? Это примеры другой жизни, люди смотрят и видят: жить можно по-человечески...

— ...оказывается!

— Почему никогда Чаушеску не трогали? — вот враг, кто угодно, а не трогали. Потому что в Румынии такая же гэбуха сидела, такой же великий вождь, и потрясающая, ужасающая бедность была. Гонконг — это опасно, а коммунистический Китай — нет, мы должны были всех на наш уровень опустить — вот зачем в Чехословакию шли...

— То есть не самим подняться, а других опустить...

— Да, и это то, что Россия в Украине сегодня делает! Майдан восстал — все, для русского народа пример: ребята, и вы можете, к тому же в Украине выборы работают: плохой президент приходит или нет, но все-таки меняют. Новый, который пришел, что-то делать должен...

— ...и критикуют же всех подряд: и президента, и премьера, и Раду, причем нелицеприятно...

— ...и даже по телевизору.

— ...и систематически...

— Постоянно! — понимаешь, какая это зараза? Побывав в Украине и безобразие такое увидев, русский возвращается и спрашивает: «А у нас так нельзя?», поэтому Майдан нужно было давить — это то, что твой покорный слуга в Чехословакии в 68-м году делал.

— Въезжая на танке в Чехословакию, Виктор Суворов...

— ...в происходящем еще, конечно, не ориентировался. Мой опыт какой? Училище окончил, мы новую технику, БМП-1, получили и весь наш курс на переподготовку оставили, а нескольких человек прямо без отпуска в Прикарпатский военный округ отправили — и меня в их числе. Оттуда — в Чехословакию...

Когда мы вернулись, меня в Черновцы от­ко­ман­ди­ро­ва­ли, в 66-ую гвардейскую дивизию, а рядом с нашим полигоном уже Румыния была. Одна учебная тревога проходит — я думаю: «О, сейчас и в Румынию двинем...», потом вторая, третья... Командиром батальона подполковник Протасов был, и я у него спросил: «Товарищ подполковник, а когда в Румынию-то?». Он в ответ: «Никогда». Я удивился: «Ну как же? Только недавно в Чехословакию ходили...

— ...нормально...

— ...а тут Румыния, такая нехорошая», и он мне на пальцах объяснил, что Румыния, может, и нехорошая, но для нас опасности не представляет — не заразна. Отсюда весь «Ледокол»: у меня несколько таких небольших, но важных озарений было, что нам весь мир удавить нужно...

— ...который лучше нас живет...

— Точно!

«ЗАХВАТЧИКОВ МЫ В ГРОБУ ЛЮБИМ»

— Великий, наверное, лучший за всю историю мирового хоккея, вратарь Владислав Третьяк рассказывал мне, как после событий 68-го года во время очередного какого-то чемпионата в лифт с чешскими хоккеистами зашел, и один из них повернулся и в лицо ему плюнул. Владислав спросил: «За что?!», и тот ответил: «За ваши танки!». Весь мир после событий в Венгрии и Чехословакии советских людей ненавидел: мы совали свой нос туда, где нас не ждали. Нас не любили за рубежом принимать, на спортивных соревнованиях засуживали и освистывали, и сегодня — та же ненависть по отношению к России, правда?

— Конечно.

— Нет же друзей — одни враги вокруг...

— Такого никогда не было: хоть кто-то, да в друзьях числился...

— ...а теперь американцы — враги, украинцы — само собой, плюс еще турки, поляки, прибалты, а где же друзья, кто они? Венесуэла и Никарагуа?

— Буряты еще, которые под видом донецких шахтеров на Донбассе воюют. Я как кадры оттуда увидел, обомлел: лицо Чингисхана...

— Мы, Виктор, бурят уважаем: сразу скажем, что ничего против этого народа как такового не имеем, но мы против бурят-захватчиков на территории Украины...

— Мы их в гробу любим — захватчиков.

— А бурят любим отдельно...

— Да. В Бурятии.

— В интервью интернет-изданию «ГОРДОН» ты утверждал, что страны Балтии и Польша следующие после Украины от российской агрессии пострадают — ты до сих пор так считаешь?

— Если только Россия окончательно не сгниет, а гниет она очень быстро, стремительно. Экономика рушится, народ умственно деградирует, лучшие уезжают...

— ...800 тысяч человек в очереди на грин-карту стоят...

— Ага!

— И почему-то не американцы в Россию бегут, а россияне в Америку стараются...

— Кто-то вопрос задал, почему над Брежневым мы смеялись, а сейчас русский народ над Путиным не смеется? Ответ простой: все, кто смеяться мог, уехали, то есть отток разумных людей идет...

— ...и хорошо, что еще выпускают!..

— ...что пока выпускают... Второй важный момент: Россия не может себя кормить, не способна.

— Импортозамещение не получается?

— Ну какое импортозамещение? Два русских сатирика выступали как-то, и зал — русский, в Москве — хорошим смехом таким реагировал. Один говорит: «Думали-думали, что поделать, и придумали — импортозамещение». Второй спрашивает: «А что же сей термин диковинный означает?». — «Ну, пока только само слово придумали...». (Смеется). Термин-то есть, а что за ним? Это невозможно, понимаешь? — страна ничего не производит, нефть и газ только качает...

— ...и тупо продает...

— ...а цены рухнули — и все, и рухнули, я думаю, ой как не зря.

— Думаешь, заговор мировой закулисы за этим?

— Ну а кто терпеть будет? С другой стороны, в 2008 году мы с Таней на юге Франции были, когда цена на нефть выше, выше, выше скакала, и один человек, из деловых кругов, сказал: «Ниже, чем по 150, нефть уже не будет». Я возразил: «А я мечтаю, чтобы по 500 за бочку была». Он удивился, и мне объяснять пришлось, что даже эти 150 свою роль сыграли, люди увидели: раз такая дорогая нефть, значит, развивать какие-то технологии выгодно. В Бристоле по полям едешь — ветряные мельницы, вертушки эти, везде стоят, недавно над Голландией летел — там вообще все вертится...

— ...вся Голландия...

— Да! — это раз. Солнечные батареи — два. Дома утеплять стали — три. На электрические автомобили перешли — четыре. Пока нефть дешевая была, все это развивать невыгодно было, а как только заоблачная цена стала — люди зашевелились.

— А что Эмираты, Кувейт, Катар в плане вложения денег в технический прогресс и в обеспечение уровня жизни своих граждан делают — это вообще фантастика! В той же Туркмении как люди живут!

— Да-да-да, а в России стратегия одна: тупо триллионы получать...

— ...и тупо тырить...

— Ага.

— Народу при этом не давать ничего. Так, чуть-чуть, с барского стола объедки...

— ...но ведь это «чуть-чуть» — оно же быстро кончается. Если бы давали, а оно хоть во что-то вкладывалось...

— ...в развитие...

— Да хотя бы ларьки ставили, а они их сносят. Как с перепугу: «Давай снесем?». — «А давай!». Или: «Давай плитку положим?». И положил — мэр Собянин, а оказывается, эта плитка на морозе таким слоем льда покрывается — дикие кадры показывали!

«МНЕ ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГОСПОДИНА ДЕПАРДЬЕ НРАВЯТСЯ — ОЙ, КАК ХОРОШО, ОЙ, КАК СЛАВНО! ЭТО УЖЕ ПОСЛЕДНИМ МЕРЗАВЦЕМ НАДО БЫТЬ...»

— Санкции против России, американцами и европейцами объявленные, — они вообще работают?

— Работают.

— Но это все-таки не те санкции, которые можно было бы врубить?

— Конечно.

— Почему же не идут до конца?

— Ну, это ты, когда с лидерами западными поговорить сядешь, спроси — я не знаю. Помнишь, когда Советский Союз рас­падался, Маргарет Тэтчер в Раду приезжала и Украину из СССР не выходить уговаривала?

— И Буш-старший тоже просил...

— ...то есть западных лидеров понять очень трудно бывает — я лично не понимаю. Одно объяснение есть: у СССР ядерное оружие, и если государство распадется, оно кому достанется? У России нынешней тоже ядерное оружие есть...

— Это единственное объяснение, почему Запад не настолько с Путиным тверд, как хотелось бы? Еще говорят, что российские нефте­газовые деньги очень глубоко в западные деловые и политические круги проникли, что на подкуп западных политиков, журналистов и так далее Путин не скупится...

— Согласен, однако корни даже глубже. У Ленина, Троцкого денег, чтобы чьих-то политиков и журналистов подкупать, не было, а Запад ничего, чтобы эту гидру удушить, не делал...

— Почему? Из-за инертности?

— Или из-за непонимания всей гибельности этого феномена.

— Но ты же мне сам когда-то рассказывал, как из Советского Союза самолеты, груженые долларами, на подкуп братских коммунистических партий, их лидеров, журналистов, агентов влияния, летали...

— ...было дело...

— ...и ты, я думаю, многих людей вербовал, которые потом в фарватере политики СССР следовали...

— Ну, не многих, но вербовал.

— По объему, тем не менее, это не те были деньги, которые есть сейчас?

— Ну, разумеется.

— Сегодня многих, на твой взгляд, политиков, журналистов и бизнесменов подкупают?

— Очень! А троллей сколько? Вот у меня в Face­book страничка, и я туда какую-то часть из «Основ шпионажа» выложил... Все восхищаются (прошу прощения, это не реклама, а просто констатация факта, что комментарии положительные), и вдруг какая-то тетка безграмотная пишет: «Ни чего интересного», даже не зная, что «ничего» пишется слитно. Кто-то же за такие вещи платит!

— Естественно...

— Целые фермы же есть, фабрики троллей, и кто-то же их финансирует, указания дает, а если человек с именем и финансовыми проблемами есть (а у кого их нет?), то совсем уж святое дело какую-то денежку ему сунуть и сказать: «О своей стране что хочешь пиши, но про нас хорошо высказывайся». В результате он у себя в Европе пишет о России то, за что ему заплатили.

Мне очень-очень приключения господина Депардье нравятся — ой, как хорошо, ой, как славно! Это уже последним мерзавцем надо быть, если тебе и паспорт, и две квартиры дали...

— ...и денег наверняка...

— ...а ты потом ходишь и плюешься. Ну, это на почве алкоголизма, видимо, — он, кстати, недавно сказал: мол, если ностальгия по России у меня возникнет, мне бы приехать туда и пару ночей в вонючем сарае переспать — я от этого сразу восстанавливаюсь.

— Замечательно! Просто приступ правды случился...

— Наверное, но человека с мировым именем же купили! Хоть и давно спившегося.