Я люблю тебя, Жизнь,
      и надеюсь, что это взаимно!






Борис БЕРЕЗОВСКИЙ



— Издавать интервью, за которым минувшей осенью Дмитрий Гордон приезжал ко мне в Лондон, отдельной книжкой или не издавать, зависело не от меня — это его выбор, но я охотно пишу к ней предисловие, тем более, что с того времени произошло множество важных для Украины событий и в самой стране, и вне ее. Что для меня стало решающим аргументом «за»? Исхожу из того, что независимые знание и понимание происходящего для людей, которые относятся к политическим процессам критически или пытаются разобраться в их сути, необходимы.

Скажу честно: закрытие на Первом канале украинского телевидения авторской программы Дмитрия Гордона стало для меня неприятным известием. Согласитесь, когда руководство Первого Национального отказывается от передачи, имеющей самый высокий рейтинг у зрителей, это вызывает вопросы, и если верно предположение, что избыток русского языка в программах Гордона — только предлог, а в действительности Дмитрия «ушли» с «первой кнопки» из-за того, что он позволял себе приглашать в студию лиц с не желательными для власти взглядами, и без того очень хрупкий уже бастион в моем позитивном отношении к сегодняшнему руководству Украины, и прежде всего к Президенту, рушится.

Несмотря на претензии, которые я открыто высказывал гаранту, для меня такой шаг был совершенно не прогнозируем, я был уверен (и в интервью Гордону эту свою уверенность подтвердил), что Ющенко, безусловно, политик глубоко демократического менталитета, но когда с государственного канала изгоняется человек, не безразличный к прошлому и будущему Украины, это не лезет ни в какие ворота и лишает меня последнего плацдарма в поддержке Виктора Ющенко как Президента страны. Что ни говорите, но атака против независимых СМИ и независимых точек зрения, как бы они ни были главе государства (или его чиновникам!) неприятны, больше к лицу путинской России, нежели демократической Украине.

...Время, прошедшее после нашего с Дмитрием интервью выдалось для меня нелегким: я потерял близкого друга Бадри Патаркацишвили, которого даже не смог проводить в Тбилиси в последний путь. Теперь лишь его портрет висит в моем кабинете как напоминание об утрате, но я человек православный и поэтому мстить никому не собираюсь — это противоречит моей вере.

С Бадри мы были абсолютными единомышленниками в оценке политических процессов и в России, и в Грузии, и в Украине, и именно к нему Виктор Ющенко послал своего тогда друга господина Жванию, чтобы договориться о поддержке прогрессивных гражданских сил (потом уже, после моего разговора с Виктором Андреевичем, Давид Жвания приехал ко мне).

Естественно, в меру своих возможностей я пытаюсь поддерживать грузинскую оппозицию — продолжаю, так сказать, то, чем занимался Бадри. Раньше по его просьбе финансово помогал грузинскому телеканалу «Имеди» (по сути, участвовал в его создании и на идеологическом уровне, и инвестиционно), а сейчас объединились, увы, две бригады жуликов: с одной стороны — приехавшие из Америки (имею в виду так называемого лорда Джозефа Кея и его адвоката Эммануила Зельцера, который сидит нынче в тюрьме в Белоруссии), а с другой — Саакашвили с соратниками. Общими усилиями они украли у семьи Бадри и у меня то, что им не принадлежит, и, разумеется, я это так не оставлю. Отстаиваю свои права абсолютно легитимным способом — через судебные разбирательства, в том числе и на территории Грузии.

Надеюсь также довести до логического конца и процесс против господина Жвании, который, несмотря на мои настоятельные требования, не соизволил отчитаться, как были потрачены переданные ему на развитие демократии в Украине средства. При этом надо учесть, что английское правосудие (в отличие от российского и отчасти перенявшего его традиции украинского) нескорое, неспешное, но исключительно правовое, поэтому установление истины занимает время. К сожалению, Давид Жвания ведет себя как-то по-детски, всячески пытаясь избежать вручения повестки. С просьбой найти этого господина мои адвокаты письменно обратились к Виктору Ющенко, но, как я понимаю, для Президента Украины это тоже проблема.

Как бы там ни было, процесс продолжается, однако, с другой стороны, я категорический противник методов, которые применяются к Жвании в ходе выяснения отношений между ним и Президентом. Интерес Генпрокуратуры к законности его украинского гражданства, как мне кажется, мотивирован исключительно политически, а значит — по сути своей лицемерен. Ни в коем случае не одобряю получение гражданства путем мошенничества, и, безусловно, этому необходимо дать правовую оценку, но, на мой взгляд, никто бы не вспомнил об этой проблеме, даже если она существует, если бы не нынешнее политическое противостояние Жвании Президенту.

...Ощущения человека, которого, словно волка из песни Высоцкого, обложили флажками, мне хорошо понятны, и, разумеется, я не могу не задумываться о природе происходящих вокруг смертей. У меня, например, нет сомнений, что за гибелью Литвиненко стоит — безусловно! — бывший российский Президент Путин, который на самом деле сохранил почти все рычаги влияния, а что касается Бадри... Он умер 12 февраля, но до сих пор официального заключения Скотланд-Ярда, то есть судебно-медицинской экспертизы по поводу его кончины, нет. Конечно же, это наводит на размышления, по крайней мере, версия о том, что смерть Бадри была не случайной, не опровергнута. Не расцениваю это как атаку непосредственно на меня, но считаю очередным наступлением на убеждения, на либерально-демократическую идеологию, которую пытаюсь отстоять, со стороны тех, кто исповедует другую идеологию — насильственную.

Ощущаю ли я, что кольцо вокруг меня сжимается, что снаряды падают все ближе? Это, на мой взгляд, достаточно абстрактный вопрос. Здесь, в Лондоне, я не чувствую, что свободы мои как-то сузились, считаю себя защищенным всей мощью британской правоохранительной системы и сбавлять критику российской власти не собираюсь. Тем более, что она сегодня находится на переходном этапе.

То, что говорит в последнее время Медведев, не вдохновляет меня абсолютно, но выбор у него небогат: либо, покрывая преступления, которые совершил лично Путин и его режим, он станет их соучастником, либо от них отмежуется. В конечном счете, я думаю, возобладает-таки здравый смысл: не просто прагматичные соображения, а желание выжить, и в победе Медведева над всей той структурой, которую Путин искусственно вокруг него создал, чтобы подчинить Президента России своим эгоистическим интересам, не сомневаюсь. Я за Медведева спокоен: как человек разумный он сделает правильный выбор.

Вернемся, однако, к нашему с Дмитрием интервью: после его публикации с большим удивлением я узнал, чдо некоторые читатели усмотрели в моих высказываниях заочную полемику с бывшим руководителем службы охраны Ельцина Коржаковым, а особенно поразило, что он сам воспринял это таким образом. Поверьте, я не пытался бросить ему перчатку и вообще не знал ничего о том, что его интервью тоже готовится.

Повторяю: я никак не хочу комментировать слова Коржакова, который предал всех, с кем когда-либо имел серьезные отношения, и прежде всего, конечно, первого Президента России. Он, безусловно, вправе высказывать свои суждения или предположения, однако мне его мнение безразлично, я не испытываю ни потребности в мщении (в общепринятом понимании), ни чувства соперничества, да и сам Коржаков как личность для меня не существует.

Меня совершенно не задевает, что он в четвертый раз избран в Госдуму, тогда как мне перед самым уходом оттуда Путин сделал «подарок» в виде шести лет заключения. Напомню: в 2000 году я добровольно сдал мандат депутата, и, насколько известно, впервые в новейшей российской истории этот шаг не был вызван переходом на другую работу. Это был открытый демарш, предпринятый в знак протеста против того, что Дума превратилась в кремлевский придаток, в орган или отдел, который штампует решения, принимаемые в Кремле, поэтому сравнение мотивов, движущих мною, с процессами, происходящими в душе и в уме Коржакова, кажется мне неуместным.

Также в своем интервью Гордону я утверждал, что от власти Путин полностью не отойдет, и время, как видите, мою правоту подтвердило. Не считаю, заметьте, свое мнение истиной в последней инстанции, поскольку мои выводы основываются не на колдовстве, не на каком-то сверхъестественном даре, на который претендует астролог Глоба, а исключительно на ощущении состояния общества и на знании исторических закономерностей, тем не менее, будущее Украины вижу ясно: она навсегда распростилась с рабством, это свободная отныне страна. Большинство граждан сделали абсолютно сознательный выбор, и не только тем, за кого отдали на президентских 2004 свой голос, — сотни тысяч людей, стоявших на Майдане в снег и мороз, определили будущее всей нации.

В самом начале этих событий я написал статью, которая называлась «Судьба России решается в Украине», и именно Украина показала, каким путем должна продвигаться Россия, чтобы стать эффективной страной и занять подобающее ей место в цивилизованном мире.

Кстати, рассуждать о борьбе цивилизаций совершенно неправильно — сегодня идет борьба цивилизации против варварства, и Украина, по существу, с варварством, слава Богу, порвала. Особенно показательны в этом плане результаты недавних выборов киевских мэра и горсовета, поскольку противостояние шло уже не между оранжевыми и бело-синими, а, скорее, внутри демократических сил и теми, кто позиционировал себя нейтрально. Куцые четыре процента, полученные Партией регионов, — яркое свидетельство вектора, который выбрала Украина, поэтому поводов для беспокойства, мне кажется, нет. Вопрос только в скорости процесса, а она в значительной степени зависит от личностей и их чувства ответственности.

Несмотря на все претензии к Ющенко, у меня нет ни малейших сомнений в его добрых намерениях и уж, тем более, в абсолютно однозначной позиции Юлии Тимошенко — вызывает лишь сожаление, что раскол оранжевого лагеря подменяет важнейшие аспекты демократического продвижения Украины вперед и, как следствие, этот процесс тормозит.

В заключение еще пару слов о постыдном закрытии на Первом Национальном программы «В гостях у Дмитрия Гордона». Давать Дмитрию советы как «старший товарищ» я не берусь (не считаю себя даже равным, поскольку моя профессия — не журналистика), но, если исходить из гражданской позиции, у журналистов, в моем понимании, может быть только одна задача: правдиво доносить информацию, которой они располагают, до общества, чтобы оно могло само принимать решения. В этом широком смысле то, что делает Дмитрий Гордон, абсолютно указанному критерию соответствует.

Я передаю Дмитрию привет и ни в коем случае не соболезнования: он сильный человек и в состоянии самостоятельно определить, что делать дальше. Не сомневаюсь: из сложившейся ситуации ему удастся найти выход.

Из предисловия к книге  «Березовский и Коржаков. Кремлевские тайны» (2008)

 

— Господа, в новой книге Дмитрия Гордона вы найдете мое интервью, которое наверняка вызовет у вас много вопросов, — дело в том, что с Дмитрием мы встретились в Лондоне накануне президентских выборов, которые прошли в России в марте 2012-го. Не скрою: я возлагал на них большие надежды, более того — обещал, что Путин до инаугурации не доживет (эта фраза была даже вынесена в заголовок), однако, как видите, пророком оказался плохим.

Вы спросите: верил ли я в то, что говорил, или хотел подхлестнуть электорат? И то, и другое. Увы, должен признать правоту Путина (говорю об этом впервые) в том смысле, что он значительно лучше меня понимает, в какой степени русские — рабы: я все-таки считал, что тот беспредел, который творит путинская банда, чашу терпения народа переполнил.

Отбросив в сторону лицемерие и неуклюжие попытки выдать себя за интеллигентного и умного человека, Путин продемонстрировал: он недалекий, отвратительный узурпатор. Путин переступил Конституцию Российской Федерации, поскольку права идти на третий президентский срок не имел, и он хорошо это сознает: не случайно в кругу друзей абсолютно открыто говорил, — это мне известно доподлинно! — что ему на Конституцию наплевать.

Я все-таки считал, что это чересчур даже для терпеливого и покорного русского человека, что электорат взбунтуется, ситуация взорвется, но сегодняшнее российское общество, из которого на генетическом уровне вытравлено все лучшее, переоценил — самые достойные его представители уничтожены сталинскими репрессиями и Второй мировой войной, разбросаны по миру несколькими волнами эмиграции, а в России действительно остались рабы.

Даже лучшие, те, кого сегодня чуть ли не лидерами оппозиции называют, рабской психологией просто пронизаны — известный блогер, создатель антикоррупционного проекта «РосПил» Алексей Навальный, например. Я с ужасом слушал его интервью, которое прозвучало по украинскому телевидению в рамках программы «Большая политика» Жени Киселева, и когда Навального спросили, что думает он об отношении российской власти к Украине и о взаимоотношениях русского и украинского великих народов, он начал нести такое, что одна из ваших журналисток не выдержала и воскликнула: «Российская демократия заканчивается там, где начинается Украина».

Как видим, великодержавным шовинизмом заражены даже лучшие из тех, кто сегодня в рядах оппозиции, а в ней нынче вся интеллектуальная часть общества, потому что во власти одни уроды, умственно, можно сказать, отсталые. Лишь люди с дефектами, причем, я считаю, генетическими, — просто глупые вурдалаки, бешеные собаки! — способны такую власть поддерживать, но даже та вменяемая часть общества, что еще в России осталась, проявляет свою интеллектуальную несостоятельность, то есть совершенно не понимает законов жанра, законов политической борьбы.

Мне не дано уразуметь, как тот же Навальный мог согласиться войти в совет директоров «Аэрофлота», считая себя (я это знаю) идейным лидером оппозиции, на мой взгляд, он таковым не является, хотя на эту роль претендует.

Вот такое, к сожалению, печальное признание я вынужден сделать: я признаю, что Путин лучше понимает этих рабов, потому что он сам раб и пребывает с ними на одной волне. Видимо, поэтому они согласны его еще терпеть, так что, давая интервью Дмитрию Гордону, я ошибался, собственно, не в Путине, а в русском народе, который теперь, безусловно, великим назвать невозможно.

В этой книге моими соседями оказались еще два беглеца из России: эксперт по Второй мировой войне писатель Виктор Суворов и диссидент Владимир Буковский, который «прелести» брежневского застоя испытал на себе, и хотя мы очень разные, объединяет нас то, что высказываемся о событиях, происходящих на постсоветском пространстве, глядя на них издалека. Тенденция, однако, — вернее, русская традиция, начало которой положено еще при русских царях: говорить правду легко и приятно только вдалеке от России, а в ее пределах — наоборот, потому что за каждое нелживое, искреннее слово ты подвергаешься давлению со стороны власти.

Кремль традиционно, исторически терпеть правду не может, и тем приятнее сознавать, что мои открытые письма и обращения к российскому обществу, которые ангажированные российские СМИ сравнивали с холостыми выстрелами «Авроры», по назначению все же дошли. Разве не об этом свидетельствуют все новые иски и судебные процессы, которые российская власть против меня инспирирует, а также попытки арестовать мое имущество то там, то сям? Впрочем, я даже не знаю, сколько там против меня уголовных дел и кто меня преследует, — мне такие подробности не интересны. В этом смысле я нахожусь в значительно лучшей ситуации, чем Навальный, — ему в России куда тяжелее переносить судебный прессинг, чем мне здесь, потому что я защищен великой страной Великобританией.

Честно говоря, все, кто борются в России за свои права и свободу, находятся в значительно более сложной ситуации, и давление на них значительно сильнее, чем на меня: я это понимаю, несмотря даже на то, что российские спецслужбы пытались меня здесь несколько раз убить — английскими властями это зафиксировано официально.

Под давлением Кремля радиостанция «Это Москвы» закрыла мой блог, но я перешел в Facebook, поэтому обойденным вниманием со стороны средств массовой информации себя не чувствую: так, чтобы обменяться впечатлениями от интервью, которое взял у меня Дмитрий Гордон, несколько моих знакомых звонили мне даже из Москвы — видимо, в интернете посмотрели.

Вот и сейчас украинские СМИ гудят: обсуждают слух о готовящемся побеге Юлии Тимошенко из заключения, который я якобы финансировать взялся. Сразу замечу: не хотелось бы комментировать идиотов — это просто бессмысленно, пустая трата времени, а с другой стороны... Я, конечно, Юлии Владимировне очень сочувствую и понимаю, как ей тяжело, но все, что по этому поводу думаю, в «Обращении к Окраинному народу» высказал: когда своим президентом вы выбрали бандюка — это был выбор вашего народа и ваш, панове, в том числе.

Я, впрочем, тоже, наверное, за это ответствен, поскольку и Юлию Владимировну, и Виктора Андреевича в борьбе с преступным кланом поддерживал — душой болел за исход «оранжевой революции», которую так ненавидели жулики и воры как в Украине, так и в России. Вся эта мразь, которая сегодня управляет в обеих соседних странах, смертельно боится Тимошенко на свободе — это абсолютно бесспорный факт, и именно поэтому ее упекли.

В свое время мне вопрос задали: «Борис Абрамович, а как вы считаете, может ли Тимошенко стать украинским Ходорковским?», и я тогда по наивности сказал: «Не думаю, что ее все-таки посадят»... Часто, как видите, заблуждаюсь, потому что не могу думать о людях так плохо, как они того заслуживают: эта наивность, которая на седьмом десятке лет не прошла, — мой большой изъян как политика, тем не менее хочу заверить всех, кто сомневается: мы еще увидим за решеткой и Януковича, и Путина, который смертельно боится повторить судьбу Муаммара Каддафи. Я помню, с каким ужасом он отнесся к расправе над свергнутым ливийским лидером, когда ему кол кое-куда забили, — безусловно, ВВП представил на его месте себя.

Я размышлял над тем, почему именно мое имя вдохновляет журналистов на сочинение всяческих баек и «уток». Во-первых, они знают: в России и в Украине судиться с ними абсолютно бессмысленно, а во-вторых, уверены, что я на такое способен, потому что называю себя экстремистом (в этом я опираюсь на русского философа Бердяева. «Русские — максималисты, — писал он, — и именно то, что представляется утопией, в России наиболее реалистично»). Так вот, попытка приписать мне какие-то поступки и выдать желаемое за действительное может исходить как от тех, кто хотел, чтобы Юля на свободе осталась, так и от тех, кто, провоцируя, возможность такого детского шага предотвращают. Они считают, что я действительно потенциально на такое способен, но в данном случае я это не планирую.

Не исключено, что по мере приближения парламентских выборов в Украине мое имя будут вспоминать все чаще, в частности, не раз прозвучит вопрос: а не поддерживаю ли я морально и финансово оппозицию? — но я не могу финансово подпитывать политические партии, не нарушая украинских законов. В этом смысле моя поддержка, например, «оранжевой революции» была совершенно корректной: деньги я гражданским институтам давал, а не революции как таковой, так что какого-то материального участия в парламентских выборах в Украине принимать не собираюсь, а что касается не только морального, но и идеологического, идейного, буду рад помочь любому, кто ко мне обратится за помощью с тем, чтобы сокрушить этот воровской — не менее, чем в России! — режим во главе с Януковичем.

С Дмитрием Гордоном мы записали уже два больших, солидных интервью, которые имели успех и наделали много шуму, но, как говорят, Бог любит троицу, и хотя, как человек верующий, в разные приметы не верю, буду рад встретиться с Дмитрием снова.

Сам я, замечу, трибуну никогда не искал, никому себя в комментаторы или аналитики не предлагал. Более того, в последнее время сосредоточился на различных судебных процессах и поэтому имел меньше времени, чтобы политические события комментировать, но, как правило, в интервью тем, кто ко мне обращаются, не отказываю, поскольку считаю, что человеку важно обрести свою независимую ни от кого: ни от российских властей, ни от израильских, ни от русской православной церкви, — точку зрения на те или иные события, а уж насколько это интересно — судить не мне: в конечном счете, оценку каждому из нас дает аудитория.

Напоследок хочу предложить читателям свой тезис борьбы с отживающими авторитарными, мракобесными режимами: преодолеть или сокрушить их можно только путем революции, только через силовое давление — тут ни у кого не должно быть иллюзий. Авторитарный режим никогда не отдает добровольно власть никому, цепляется за нее изо всех сил, потому что не только за деньги сражается и влияние, но и, как показывает новейшая история, за жизнь тех людей, которые на вершине этой пирамиды находятся. Имею в виду Каддафи, свергнутого президента Египта Хосни Мубарака, который в преклонном возрасте тюремное заключение отбывает, предвижу судьбу, которая постигнет вскоре сирийского лидера Асада.

Бисмарк в свое время сказал, что «политика — искусство возможного», а я его перефразировал: «Революция — искусство невозможного», поскольку ей удается совершить то, во что вначале никто, кроме «безумцев», каковыми они кажутся остальным, не верит.

Ну и, наконец, автору этой книги скажу: Дима, ты выполняешь самую главную в современной украинской истории роль, без которой не может состояться революция и не может функционировать ни одно демократическое государство. К счастью, ты не один, но вас немного, поэтому спасибо тебе за то, что отстаиваешь свободу распространения информации и позволяешь высказаться собеседникам независимо от того, каково твое личное мнение о них и о том, что они говорят.

Из предисловия к книге «Десять часов в Лондоне. Березовский. Буковский. Суворов» (2012) 










© Дмитрий Гордон, 2004-2013
Разработка и сопровождение - УРА Интернет




  bigmir)net TOP 100 Rambler's Top100